Мигель Партиони… Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас — нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони — Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным — доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, все же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони…
Нет, все-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что еще мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.
Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.
Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» — фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещенное к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у сотрудников охраны Императора. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно — оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.
А еще здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей — необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на все это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии — у него не хватало рук и пальцев для управления этими хитрыми штуковинами. Удивления Кирк не испытал — он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.
Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят, и стреляют, наверное, не менее внушительно. Если стрелок сумеет разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол… Кирк так и не сумел.
В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чем не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошелся «Коброй» — дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определенного умения в обращении — и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти — в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много — килограммов пять — можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина — один слева, один снизу — вмещают в себе все управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определенным метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой броней? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.
Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаешься!», начни он примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придется полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.
* * *
Система Анкора была обнаружена очень давно — больше четырехсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая…
Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьез не верил.
Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.
Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, большая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.
Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.
Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы — Межзвездная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.
Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.
Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.
Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окруженный спекшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплескивающаяся порой через край.
Бесконечный город, мертвый город. Мертвый не только потому, что в нем не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.
Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нем, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился еще один, поменьше. Затем еще один… Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.
Войти в Лабиринт можно было с разных сторон — свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить большую их часть — как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.
