Скелта презрительно хмыкнул:
— Арбитрес здесь нет, сэр. Мы пытались их вызвать, как и положено, но кабинет маршала не отвечал. Их дежурный сказал, чтобы мы держали их в курсе происходящего.
— Это они умеют.
Йозеф поморщился. При всех громких заявлениях и высоких идеалах, декларируемых Адептус Арбитрес, чиновники с Терры, по крайней мере на Йесте Веракрукс, были заняты не поддержанием порядка, а созданием видимости своей работы. Офицеры Защиты еще со дня образования колонии во время Первого Основания были для йестинского населения представителями закона и блюстителями порядка, и учреждение органов Адептус Арбитрес во время Великого Крестового Похода почти ничего не изменило. Лорд-маршал и его подчиненные были рады оставаться в своей роскошной башне, позволяя Защите продолжать свою деятельность, передав им все «местные» дела. Но что они подразумевали под остальными, не местными проблемами, Йозеф Сабрат за двадцать лет так и не смог понять. Похоже, что они возникали на недостижимом для смотрителя уровне.
Он повернулся к Скелте:
— Есть сведения об орудии убийства?
Егерь оглянулся на старшего офицера доков, словно спрашивая разрешения говорить.
— Точных сведений нет. Режущее оружие. По крайней мере, на начальной стадии. Возможно, применялись и другие… гм, инструменты.
Каким бы ни было бледным лицо егеря, после этих слов оно лишилось оставшихся красок.
Йозеф остановился на пороге ангара. В ноздри ударил сильный запах крови и фекалий, и он непроизвольно поморщился.
— Свидетели?
Скелта показал на осветительную мачту:
— На фонарях имеются камеры слежения, но угол обзора оказался слишком неудачным, и оптика никого не засекла.
Смотритель отложил эту информацию в память. Кто бы ни совершил это убийство, он хорошо знал планировку доков.
— Собери все записи камер в радиусе полукилометра и посади кого-нибудь из рекрутов их просматривать. Возможно, нам повезет. — Он сделал глубокий вдох, не забыв о том, чтобы набирать воздух через рот. — Ну а теперь давай посмотрим.
Он вошел внутрь, и Скелта неохотно перешагнул порог вслед за ним. В ангаре было сумрачно; свет поступал через низкие оконца в стенах и от резко бьющих в глаза жужжащих переносных дуговых фонарей. По углам почти пустого помещения на неуклюжих треногах стояли четыре излучателя, связанные между собой слабыми желтоватыми лучами. Проницаемый энергетический барьер беспрепятственно пропускал объекты, обладающие достаточно большой массой и кинетической энергией, тогда как все пылинки и микроскопические частицы удерживались на месте, в границах ангара, пока криминалисты не закончат свою работу.
Приблизившись к месту преступления, Йозеф мрачно изогнул брови. С первого взгляда все пространство темного пола между излучателями казалось пустым. Он пересек энергетический барьер, и запах крови заметно усилился. Оглянувшись через плечо, Йозеф увидел, что Скелта не пошел за ним, а остался у входа, всем своим видом выдавая сильнейшее напряжение и стараясь не смотреть на ужасную картину убийства.
Каменный пол был полностью покрыт потемневшей кровью, и кое-где в этом багряном озере виднелись разбросанные остатки плоти — клубок кишок, блестящие комки внутренних органов и еще какие-то белесые части, забрызганные кровью. Полный набор внутренностей, разложенный без всякой спешки, словно на прилавке мясника.
Смотритель ощутил одновременно отвращение и замешательство, но постарался обуздать эмоции и хладнокровно оценить обстановку. Он попытался представить, как все происходило. Убийство осуществлялось с величайшей точностью и аккуратностью. Никакой страсти или благоприятной возможности. Спокойно, хладнокровно, не опасаясь никаких помех. Йозеф продолжал вглядываться в сумрак, а в его голове уже сформировались первые вопросы.
Как можно было такое проделать в полном молчании, так что никто ничего не услышал? При таком обилии крови не попали ли брызги и на убийцу? И где?.. Где?..
Йозеф озадаченно моргнул. Кровавое озеро постоянно было в движении, по нему расходились мелкие волны. Прислушавшись, он уловил тихие всплески.
— Эти останки, — заговорил он, оглянувшись к Скелте. — Этого мало. Где же тело Нортэ?
Егерь, прижав одну руку ко рту, второй показал наверх. Йозеф перевел взгляд на потолок и обнаружил тело Джаареда Нортэ.
Похожее рассечение тела смотритель видел только в моргах или, что бывало еще реже, в лаборатории, когда требовались дополнительные посмертные исследования. На потолке тело Нортэ удерживалось стальными стержнями вроде тех, которые используются строителями, когда требуется прикрепить конструкцию к голой скале. Два таких болта пробили ему лодыжки, по одному торчали из предплечий. Конечности были разведены, так что образовалась буква X. Мало этого, убийца сделал несколько срезов под косым углом на животе, голове и шее, так что образовались полоски кожи, которые тоже были тщательно размещены: одна вправо, вторая влево, третья вниз, поперек промежности, и последняя, четвертая, поверх окровавленного черепа была закреплена над головой несчастного. Эти влажно-красные лоскуты тоже были прибиты к потолку массивными болтами. Из открытой полости свисали мелкие обрезки мышц и обломки костей, с которых до сих пор капала кровь.
— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? — сдерживая тошноту, спросил Скелта. — Какой ужас!
Первое, что пришло в голову Йозефу, это сравнение с произведением искусства. На фоне темных плит крыши ангара несчастный рабочий превратился в восьмиконечную звезду.
— Не знаю, — прошептал смотритель.
Глава 2
УБЕЖИЩЕ
МАСКИ
ОБЫЧНОЕ ЛЕЗВИЕ
Императорский Дворец на Терре был скорее целым городом, а не крепостью. Огромные и прекрасные в своем величии, его башни, шпили и колоссальные монолитные сооружения простирались от одного края изломанного горами горизонта до другого. Мозаика государств различных наций, занимавшая тысячелетие назад эти пространства, исчезла с лица земли, уступив место грандиозному союзу Империи Человечества и его величайшему монументу. На территории дворца, раскинувшейся от Города Просителей до подножия Куполов Элизиума и от крупнейшего в Солнечной системе космопорта до Врат Вечности, располагались целые города с поселениями-спутниками. Миллионы людей жили в его стенах и работали на благо Империума, в течение всей своей жизни не покидая пределов серебристых сводов дворцового комплекса, где они рождались и умирали.
Это сооружение стало сверкающим и живым сердцем высочайших стремлений человечества, троном и колыбелью нации, стоявшей у руля Галактики, и ни у кого не хватило бы слов, чтобы описать его великолепие.
