- Вы очнулись?
- Да, черт возьми, больно.
- Видно наркоз оказался слабым. Беда с этими лекарствами от радиации быстро слабеют и портятся. Я, Рамиль, местный ученый - сказал худощавый черноволосый человек, тем временем уже начавший сверять показания с мониторов.
Охваченный приступом неизвестности я нервно сжато выцедил - Где я? В голове еще бесновались полу истертые еле живые образы, которые кружили надо мной, не желая останавливаться. По-прежнему не стихла от взрыва голова. Наверное, тогда я впервые чувствовал, как мои мысли со стальным скрежетом перемешивались в моей черепной коробке. Даже больно было о чем-то размышлять. С усилием давались односложные вопросы. Разорванная губа беспокойно ныла. Засохшая кровь, попавшая на язык, горчила дорожной пылью. Мутным еще не отошедшим от действия обезболивающего взглядом я, собравшись с силами, приподнял голову, чтобы оглядеть комнату, в которой находился.
- Аккуратней, не крутите головой. Иначе можете потерять сознание. Вы на месте - сухо ответил он.
- В убежище 17?
- Да - сказал он, и я с облегчением выдохнул. Лишь тогда почувствовав безопасность окружения в отношении себя, возникла неуютная настороженность по отношению к Рамилю, представившемуся как-то не по делу.
- Ученый...? - на тот момент мне показалось странным - что ученый забыл в моем плечевом суставе.
- Я физик.
- Неужели?
- Слышали что-нибудь о таком разделе физики как "физика высоких материй"? Впрочем, неважно. Сейчас я изучаю Зону. Попал сюда совершенно случайно по разнарядке. Поначалу не хотел ехать, представляете? Летом семьей собирались в Анапу на отдых, а тут за неделю в НИИ пришла разнарядка... Ну, и выбрали, конечно, меня.
- И чему же вы тогда так радуетесь?
- Но как же! Зона - это же грандиозное научное открытие. Семья конечно не менее для меня значимый элемент, но Зона - это сенсация. Каждый день, проведенный здесь, я не перестаю удивляться.
- Ух, твою мать УЧЕНЫЙ! Больно же!
- Простите, я пытался заговорить вас, так как наркоз все равно не действует. Видно это у меня хуже всего получается.
- Пять минут назад вы говорили, что наркоз якобы оказался слаб.
- Запасы морфия слишком долго не пополнялись. У нас только старые запасы. Они слишком слабы и кроме головной боли ничего не дают.
- Тоже мне ученый. И что же конкретное вы изучаете в Зоне?
- На данный момент я изучаю вас.
- Неужели я интересней...?
- И не надейтесь. Это рабочая необходимость.
- Значит, работаете на две ставки. Днем - хирургом, а ночью - ученым.
- Что-то типа того.
- Кстати сейчас ночь или день?
- Абсолютная ночь.
- То-то я вижу, у вас не очень-то получается.
- Что ж юмор - хорошее подспорье к выздоровлению.
- Да, доктор, не поделитесь со мной результатами моего обследования?
- На данную секунду вы подсоединены к камере рентгена. Могу обрадовать переломов и повреждения костей я не наблюдаю. Проведенная томография мозга допускает небольшое сотрясение, а в остальном осколки не ушли дальше мягких тканей - реабилитация пройдет очень быстро.
- Прекрасно. А все-таки, почему в убежище нету врача? Даже у нас есть в убежище санитар. Хоть он и пьяный все время. Не хватает людей?
- Скорее так приходится поступать. Вызванная...
- Дайте угадаю - необходимость?
- Именно. Здесь не нужны лишние люди, потому как, можно сказать, что мы находимся на передовой.
- Понятно.
- Хм, почему вы просили проверить вас на тесте Гибсона?
- На тесте кого?
- Гибсона - повторил Рамиль. Вы все время твердили это. Проверьте меня на тесте Гибсона, дайте мне пройти этот тест.
- Не знаю. Я действительно просил вас об этом?
- Да когда находились в "отключке".
- Ничего не помню. Видно меня здорово шарахнуло гранатой, и я наговорил чего-то лишнего. Думаю, это был бред. А кто этот Гибсон и что за тест он придумал?
- Гибсон - американец, гениальный доктор в области психиатрии, создатель огромного числа теорий, экспериментов по изучению головного мозга и того что внутри него происходит. Психиатры по тесту Гибсона выявляют предрасположенность пациентов к гомосексуализму.
- Не верю. Я в бреду просил вас проверить меня на педераста? Черт возьми, нарочно и не придумаешь. Бывает же такое! Скажу вам док это все из-за сотрясения, боюсь, оно сильнее, чем вы предположили. Чему это вы радуетесь?
- У вас нет никакого сотрясения.
- Вы солгали мне?
- Просто решил вас взбодрить. У вас лишь небольшая шишка. Томография не выявила ничего.
- А про тест Гибсона вы тоже решили меня взбодрить?
- Это была шутка. Вы ничего не говорили, лежали как труп.
- У вас очень специфичные шутки док. Юмор - ключ к выздоровлению. К тому же недостаток общения, пожалуй, единственное, что мне мешает. Хочу вас спросить - вы помните точное время, когда вы получили от нас экстренное сообщение о том, что полетела система контроля?
- Вроде бы. А что?
- Уж очень не надежной системой она стала в последнее время. То и дело дает сбои. До этого момента не большие - мы сами с ними справлялись, а позавчера испортилась окончательно.
- У вас должна стоять мощная защита.
- Да это так. Но последний выброс снес ее окончательно.
- Почему сразу не оповестили?
- Это не моя забота - система контроля. Здесь главный Кастет. Он пытался заставить ее функционировать, как обычно делал, но тут оказалось все сложнее. В итоге провозился с ней два дня. Поняли - самим не управиться - сообщили вам.
- Я удивляюсь, как вообще вы без этой системы два дня продержались. Зона сейчас самое благодатное место для всякого рода ловушек и опасностей - о центре я и не говорю.
- Странное что-то с этой системой творится, не к добру это все.
Мне послышалось, как в комнату вошел кто-то третий.
- Как наш гость? - спросил вошедший - это был тот человек в экзоскелете спасший меня - Кастет.
- Он везунчик.
- Мы вас долго ждали. Потом решили идти вам на встречу. Вижу что не зря
- Это точно - подумал про себя я и обессиленный лег на холодную поверхность, в то время как ученый сделал мне уколы, стабилизирующего вещества и новокаина.
