Ухожу с траектории падающего тела и сам ловлю случайную оплеуху. Удар приходится в область уха, в голове раздается звон. Я немного теряю равновесие и едва не оказываюсь сбит с ног гопником с кровоточащим носом. Чудом ухожу за его ведущую ногу — тренировки по футворку приносят свои плоды, и засовываю слабенький хук с левой руки. Удар приходится прямиком в пострадавший до этого нос, кровотечение усиливается и гопник, прикрывая лицо руками, резко отшатывается. Он что–то мычит, его глаза слезятся, а из–под, прижатых к лицу ладоней, сочится кровь. Ясно одно — продолжать он не намерен. А значит — минус два.
— Все, Тон–тон, мы поняли, ты победил. — включает заднюю третий. — Мир?
Он протягивает мне ладонь для рукопожатия. Делаю вид, что собираюсь ее пожать, но вместо этого пробиваю апперкот в открытую бороду. Зубы гопника звонко клацают, его немного ведет. Он явно не был готов к такому подлому апперкоту от бедра. Чтобы закрепить успех, пробиваю классическую двойку в открытое лицо. Она залетает, как к себе домой, и хотя не наносит особого урона, но окончательно подрывает боевой дух последнего гопника. Тот садится на корточки и прикрывает голову руками.
— Все, все, хватит, не бей, мы все поняли.
— Э, нет, ушлепки, так дело не пойдет. С вас двадцать штук.
— Но…
— Пятьдесят. Срок, вам — ублюдкам, до начала летних каникул. — стычки с местными полу криминальными элементами научила меня тому, что всех косячников нужно ставить на счетчик. В здешней Японии это что–то вроде хорошего тона и проявления крутизны.
На трясущихся от адреналинового отходняка ногах покидаю поле боя. Мне повезло, будь эти ребята немного посообразительнее или по опытней, то легко бы разделали меня под орех. Но дети — такие дети. Этим троим помешали эмоции и вера в собственную исключительность.
Подводя итоги прошедшей драки и вспоминая того босодзоку Шоту, мне становится ясно, что быковать на кого–то более серьезного, чем обычная, уличная шпана мне пока не стоит. Да и обычным гопникам вполне по силам дать мне просраться, если они не будут полными кретинами, как эта троица. Нужно признать, я, пока что, слишком слаб. В моих ударах нет ни силы, ни скорости, да и техника исполнения хромает, как старая кляча, даже несмотря на прекрасную координацию этого тела. К тому же, после встречи с Ямагути, моя уверенность в смешанных боевых искусствах серьезно пошатнулась. То, что рикиси провернул с тем мини грузовиком — выше моего понимания.
Сравнивать уровень уличной гопоты и представителей местных школ боевых искусств просто не имеет смысла. Разница колоссальная. Скорее всего, тот же самый Шота одним ударом переломал бы любому из этих сопляков все кости. Поэтому, пока я не разберусь во всей этой ситуации с традиционными боевыми искусствами, мне нужно быть настороже и особо не отсвечивать.
Зато теперь становится окончательно понятен тот пиетет, который испытывают местные власти к представителям традиционных боевых искусств. Чем выше ты находишься в иерархии той или иной школы боевых искусств, тем больше бонусов и послаблений получаешь от правительства Японии. Начиная от банальных льгот, бесплатного обучения в университете и пониженной налоговой ставки, заканчивая бесплатной медициной для всей семьи и послаблениями в судебной системе. Чего далеко ходить — Ямагути прямо на моих глазах прикончил человека, а все, что с него стребовали — сраный протокол. Уверен, пошли он этих полицейских нахер, то они бы даже рыпаться на столь высокопоставленного рикиси не стали.
Насколько я знаю, существует всего два правонарушения за которые представители традиционных боевых искусств несут ответственность наравне с остальными гражданами. Первое связано с огнестрельным оружием. За незаконное хранение, распространение или использование огнестрела в Японии существует лишь одно наказание — смертная казнь. Второе правонарушение более специфическое и касается недобросовестной аттестации на тот или иной ранг, пояс или ступень в иерархии какой–либо из школ боевых искусств. Если кому–то из бойцов умышленно присвоят несоответствующий его мастерству статус, то, контролирующего аттестацию, чиновника и мастера, который должен был трезво оценить возможности испытуемого ждет незавидная участь. Чиновника банально повесят, а наложавшему мастеру красиво отрубит голову баттосай одного из самурайских кланов на потеху публике. Этакая своеобразная борьба со взяточничеством и кумовством.
Тогда почему, тот же Ивао занимается всякими глупостями и всеми силами стремится стать частью криминального мира Токио? Ответ прост — Ивао занимается каратэ с самого детства, если память Тон–тона меня не подводит, то с первого класса начальной школы, то есть с шести–семи лет. Сейчас он третьегодка средней школы и вот–вот перейдет в старшую, ему на данный момент пятнадцать. А значит, мы имеем восемь–девять лет тренировочного стажа, что довольно много. Но все, чего Ивао смог достичь за эти годы — это восьмой кю, то есть желтый пояс. Этот идиот даже до оранжевого не дотянул. При этом его навыков за глаза хватает на то, чтобы кошмарить всю среднюю Тосэн. А вот для бесплатного обучения в университете этого уже недостаточно, нужен хотя бы шестой кю, то есть зеленый пояс.
Более одаренная Хоши Ито, в отличии от своего бойфренда, с криминалом связываться не спешит. И это не потому, что она девочка — среди местного криминалитета девчонок хватает. Просто она умница и постоянно занимает призовые места на соревнованиях среди учеников средних школ Токио по Кюдо. Когда она перейдет в старшую школу, то с огромной вероятностью попадет в сборную Токио и будет отстаивать честь города. А значит бесплатное обучение и приличная стипендия в любом учебном заведении Японии ей обеспечены.
Меня удивляет другое, как так вышло, что в средней Тосэн, кроме этих двоих нет никого, кто бы более–менее серьезно практиковал традиционные боевые искусства. Если конечно не считать ребят из команды по Кюдо и прихвостней Ивао, которые до сих пор щеголяют белыми поясами.
Когда Тон–Тон закончил начальную школу, то средняя Тосэн к тому моменту уже была «беззубой», все крутые ребята, у которых Ивао был кем–то вроде мальчика на побегушках, перешли в старшую школу. Поэтому Антон мог довольствоваться лишь слухами и, судя по этим слухам, ребята, которые в данный момент заправляют старшей Тосэн, не чета Ивао. Именно поэтому, перед переходом в старшую Тосэн мой «братан» решил заручиться поддержкой байкеров — босодзоку, чтобы вновь не стать тем самым мальчишкой на побегушках из слухов про среднюю Тосэн.
И кажется, я знаю, как вывернуть эту ситуации себе на пользу.
*Ранги в сумо от высшего к низшему: ёкодзуна, одзэки, сэкивакэ, комусуби и маэгасира
*Градация поясов стиля каратэ Сётокан. К которому принадлежит Ивао.
Белый — 9 кю
Жёлтый — 8 кю
Оранжевый — 7 кю
Зелёный — 6 кю
Светло–синий — 5 кю
Синий — 4 кю
Светло–коричневый — 3 кю
Коричневый — 2 кю
Темно–коричневый — 1 кю
Чёрный — 1 дан — 10 дан
Глава 4
Старшая Тосэн встречает меня звонком на перемену — это я удачно заглянул. Выискиваю взглядом самого безобидного старшеклассника. Полноватый хафу, заметивший мой интерес, утыкается взглядом в пол и пытается проскользнуть мимо — то, что надо. Хватаю его за рукав школьной формы.
— Привет, не ссы, мне просто нужно кое–что узнать.
— Да я и не ссу… — храбрится это румяное чудо, похожее на поросенка.
— Да, да, конечно. Мне нужны парни, которые здесь всем заправляют.
— Ты, что псих?!
— Не ори, придурок. Просто, скажи мне, где они обычно тусуются и вали дальше. — дергаю его за рукав, чтобы напомнить кто здесь босс. Со стороны наверняка смотрится забавно.
— Они должны быть в левом крыле на втором этаже, там заброшенное клубное помещение, которым никто не пользуется. Над дверью еще плакат висит.
Отпускаю это пухлощёкое недоразумение и двигаюсь в заданном направлении. Достаточно скоро я нахожу нужную дверь, из–за которой раздается громкий смех вперемешку с ругательствами. Над самим входом висит плакат с надписью: «Подумав — решайся, а решившись — не думай.». Фраза как раз к месту. Выбросив сомнения из головы, открываю дверь.
