Горкинско-ометьевский лес. Оттуда их уже можно дотащить к станции Горки или до Проспекта победы, но это сложнее. До Горок можно добраться под прикрытием леса, а вот ко второй станции придется идти мимо жилых домов, а потом через сам проспект — некроголемов в этот момент не заметит только ленивый. Даже моих, невероятно быстрых скоростников.
В итоге ключ нашелся только в Тойоте функарго, жёлтом такси. Машина для моих запросов не подходила размерами: я не мог разом перевезти на ней приемлемое количество тел, поэтому оставил машину там же, где нашел — у столба, в который такси впечаталось. Мне нужно что-то побольше. Отличным вариантом будет фура со стоянки дальнобойщиков, или тот же автобус.
Как только скоростники перетащили в лес тела, я отозвал некроголема, который наблюдал за подходами к дому. Чтобы перетащить тела всех жителей к Горкам и спрятать в туннеле, ушло три часа. Могли бы закончить и побыстрее, но я выбрал скрытность в ущерб скорости. Пока шесть скоростников перетаскивали тела, двое обыкновенных зомби торчали на виду по обеим сторонам леса и наблюдали за окрестностями. Их целью было засечь людей, или поймать пулю и тем самым оповестить меня о врагах. Но всё обошлось: если нас и заметили, то лишь люди в многоэтажках. После апокалипсиса народ перестал залипать в смартфоны. Читать книги тоже бросили, ведь вместо того, чтобы развлечь себя томиком Мишеля Фуко, можно пройтись по пустующим квартирам и при удаче найти не испорченный хавчик. Так что основным развлечением для людей стало смотреть в окно. Это и выживать помогало — думаю, те, кто видел мою стаю, сейчас лихорадочно собирают вещички.
Надо будет зачистить район, чтобы хотя бы здесь никто за мной не подсматривал.
Когда тела перекочевали на станцию, я с командой помчался через дворы вдоль проспекта Победы, за подходящим транспортом. Нарваться на людей не опасался — слишком быстро мы бежали, да и обстановку контролировали два мертвеца впереди, которые успевали не только перемещаться, но и крутить головами.
Нас могут подбить, только если через окно пальнут. Но в меня попробуй попади… Да и оружие должно лежать совсем рядом. Мне сложно представить параноика, который сидит с заряженным оружием на балконе или крыше. В поселениях такие наверняка присутствуют, и называются часовыми. Только вот поселений, настолько я знаю, возле проспекта нет.
С десятью очками выносливости бежать — одно удовольствие. Я не чувствовал жжения в мышцах, усталости, и выдавал максимальную скорость на протяжении всего пути. С такими нагрузками мне скоро придется искать новые кроссовки — ни одна пара обуви не предназначена для бега на скорости в семьдесят километров в час.
Я не смог вспомнить ни одной автобусной стоянки, если такие у нас в Казани вообще были, зато Южный автовокзал помнил хорошо. Наверняка на стоянке имеется хотя бы один автобус с ключом в замке зажигания. Надеюсь, компания каких-нибудь пакостных людишек не устраивала на автовокзале гонки, и не разнесла те машины, которые смогла завести. Хотя вряд ли кто-нибудь решился шуметь в первые дни апокалипсиса. А к тому времени, когда зомби стало слишком мало, чтобы сбегаться на шум, большинство придурков уже почило.
До автовокзала я добрался быстро. Мертвецы были гораздо быстрее меня, поэтому мне не приходилось сдерживаться, а моё мощное, красивое тело не уставало и не потело. Обожаю себя.
Некроголемы за половину минуты пробежались по всем помещениям автовокзала, заглянули в каждый автомобиль на территории, и только после этого я пошел проверять машины. Надеюсь, мы сюда не зря спешили.
Спустя десять минут…
Я подёргал за ручку последнего автобуса и вздохнул: все машины были заперты. Я мог бы разбить стекло и залезть внутрь, но это бессмысленно: автобус так не заведется.
Придется идти длинным и малоприятным путем. Я отдал приказ, и мертвецы метнулись по углам территории. Некроголемы отыскивали трупы и несли мне, я же проверял карманы. На территории вокзала были разбросаны девять тел: три из них с простреленными головами, остальные — с рубленными ранами на головах и шеях. Из всех выделялась тётка в униформе кассирши. Горло женщины перерезано, но тело хоть и подгнившее, распухшее, но не зомбячьим. Руки мертвой женщины были заведены за спину и стянуты ремнём. Разбираться в хитросплетениях человеческих судеб мне было лень. Накосячила тетка, или увидела что-то не то, а может, бывший муж под шумок апокалипсиса решил отыграться за пересоленные борщи — абсолютно пофиг.
Я обшарил тела, вытер пальцы и когти о штаны самого свежего тела и рассмотрел находки. Ключей по карманам нашлось пять. Три из них точно от машин — но вот от каких? Я не специалист в автобусных ключах, придется перебором определять нужные.
С ключами я намучался. Почему-то вкупе с отросшими когтями не шли знания моторики, и управляться с мелкими предметами получалось с трудом. И как только женщины с ними ходят? Это же неудобно! Вот вспороть такими красивыми когтями горло — нет ничего проще.
Единственный из трех ключей подошел к старенькому дэу с огромной дверью по центру. Я забрался внутрь машины и осмотрел салон. Лучи солнца едва пробивались через запыленные окна и освещали грязный пол, затертые жопами сидения. Пахло затхлостью. Это всё мелочи, некроголемы — неприхотливые пассажиры. Зато датчик уровня топлива показывает, что бак под завязку залит дизелем.
Автобус был мне нужен не только в качестве катафалка: на нем и до тандемовцев добираться удобнее, и живучих мертвецов вместе с бугаем возить. Если последний пролезет в дверь. Хотя, если не пролезет, то вырвет двери и расширит проход кувалдами.
Я провернул ключ и прислушался. В салоне что-то дребезжало, но умеренно, как и во многих старых автобусах. Главное, что машина завелась с первого раза, и мотор урчал ровно.
Я аккуратно выехал со стоянки и направился к студенческому городку.
Без телекинеза автобус казался огромным, неповоротливым: я не чувствовал габаритов машины, не знал центра тяжести, не мог сказать, в порядке ли ее детали, а если нет — насколько изношены. Ежесекундно пялился в зеркала: смотрел, не заденут ли бока автобуса стойку шлагбаума или стоящие у бордюров машины, которых было немало. В конце концов, мне надоело: я зажмурился и переключился на некроголемов, что кружили по кварталу. Четверо перемещались в радиусе ста пятидесяти
