остановил меня Мыш.
Он серьёзно смотрел на Ягу.
— Есть какой-то подвох, да? Не может быть, чтобы ты до сих пор не раздобыла подходящую мышь.
Яга с уважением поглядела на Мыша.
— Есть. Мышь должна пожертвовать свой хвост добровольно.
Ипать!
— Слушай, так дело не пойдёт! — сказал я. — Мыша обижать не хер! Сейчас я десяток других наловлю и хоть весь день их уговаривать буду. Какую-нибудь мышь точно уговорю!
Яга улыбнулась краешками губ.
— Мне всё равно, князь. Это всего лишь просьба. Вы можете вообще отказаться. Ты уже сделал для меня очень много.
— А что ты сделал, Немой? — заинтересовался князь Всеволод. — Я так вообще ни хера не помню! Мы хоть как вчера разошлись? Не буянили?
— Нормально, — ответил я. — Дрыхли, как убитые.
И повернулся к Мышу.
— Брось дурью маяться, Мыш! На хер такие жертвы? Как ты будешь потом без хвоста ходить?
— Видно, такая судьба, Немой! — сурово ответил Мыш.
Он прямо поглядел на Ягу, потом повернулся спиной, вытянул на столе хвост и зажмурился.
— Руби, только быстро!
— Зачем? — удивилась Яга.
Она пошарила ухватом в печи и вытащила наружу горшок с булькающим варевом из трав.
Поставила горшок на стол и кивнула Мышу.
— Просто макни туда хвост, и всё. Можешь очень быстро — это неважно.
— Помоги мне, Немой! — попросил Мыш.
Я пододвинул к горшку тарелку, а на неё поставил перевёрнутую чашку.
Мыш взобрался на донышко. Несколько секунд собирался с духом, потом быстро сунул кончик хвоста в котёл.
Бля! Я вскочил с табурета, готовый спасать Мыша.
— Тепло! — удивлённо сказал Мыш. — Но не жжёт!
Он поболтал хвостом в горшке.
Я заглянул в горшок. Варево по-прежнему булькало и дымило.
Покачав головой, я вытащил из-за пазухи фляжку с самогоном. Сделал глоток и спросил Мыша:
— Будешь?
— Если только немного, — пожал плечами Мыш, не вынимая хвост из горшка.
— Я бы тоже не отказался!
Князь Всеволод пододвинул ко мне рюмку.
Я разлил по рюмкам остатки самогона. Мы выпили.
— Нам пора, — сказал я Яге. — Если что...
— Спасибо, князь! — кивнула она.
По скрипучим деревянным ступенькам мы спустились на поляну. Вокруг стояли густые высокие ели. Чупав и леший с двух сторон поддерживали боровского старосту. Всеволод шёл сам.
— Князь! — позвала Яга, стоя возле двери.
Я обернулся.
— Когда станет плохо, помни — есть вещи поважнее силы!
Я вздрогнул. То же самое говорил мне старый волхв Любомир. А потом...
Я хотел ещё спросить, но Яга уже скрылась за дверью.
Пожав плечами, я направился к калитке. Снова обернулся.
Приземистая изба на восьми высоких столбах неприветливо смотрела мне вслед двумя тёмными окнами. Ни двери, ни лестницы не было.
Глава 5: Лазутчики
На опушке деревенских полей мы распрощались с лешим. Добравшись до деревни Боровой, сдали старосту переволновавшейся жене. Джанибек отдал им остатки мази, чтобы лечили многострадальные рёбра старосты.
А затем мы оседлали застоявшихся лошадей и отправились в Старгород.
Копыта коней тихо ступали по мягкой лесной земле. Жёлтые листья берёз, красные листья осин устилали узкую дорогу. Низкие облака цеплялись за голые макушки деревьев, норовили пролиться на голову холодным осенним дождём.
Джанибек ехал впереди, зорко обшаривая взглядом окрестности. От этих мест было недалеко до переправы на речке Змеюке, где князь Всеволод месяц назад разбил хазар. Уцелевшие кочевники ещё могли прятаться по окрестным лесам.
Чупав, тихо ругая лошадь, ехал позади. То ли кобыла ему попалась с норовом, то ли кузнец плохо ездил верхом. А скорее — и одно, и другое вместе. Но лошадь то и дело пыталась вытряхнуть Чупава из седла. Она то пускалась рысью, то неожиданно застывала на месте.
Чупав то шептал лошади что-то на ухо, то матерился. Ни хера не помогало.
Князь Всеволод поравнялся со мной.
— Немой, мне нужна твоя помощь!
— Опять нога болит? — спросил я, ища взглядом место, где можно устроить привал.
— Да нет, — отмахнулся князь. — Тут другое дело.
— Излагай, — предложил я.
С минуту князь ехал молча. А потом зашёл издалека.
— Вот у тебя с Глашкой всё хорошо, Немой.
— В смысле? — насторожился я.
— Ну, вы вместе... и это... и вообще, — туманно объяснил князь.
— Допустим, — осторожно согласился я.
— А я вот тебе завидую, понимаешь?
— В смысле? — повторил я, как попугай.
А что делать, если от удивления мысли в голову не лезут?! Завидует он!
Князь Всеволод раздражённо мотнул бородой.
— Жениться я хочу, Немой! Мне даже сны снятся... такие, понимаешь? Сегодня вот опять снилось. Будто я на лужайке с женщиной. А вокруг горы...
Ипать! Лунатик хренов! Не иначе, как я занавеску на окне плохо задёрнул! Или он прикидывается?
Я внимательно посмотрел на князя.
Нет, не похоже. Видать, и вправду думает, что ему сон приснился. Наверное, Яга ему вместо сонного зелья бодрящее подлила. А потом он из моей рюмки выпил. Вот и бродил по дому, не просыпаясь. В окна подглядывал.
— Ну, хочешь жениться — так женись! Я-то чем тебе могу помочь? — спросил я. — У нас в Старгороде красивых девок — навалом! За князя любая пойдёт.
— Любая мне не нужна, — отмахнулся Всеволод. — Я на дочери хазарского хана жениться хочу.
Понятно, бля! Засело у него это, значит.
— Ну, так это надо посольство посылать, — подумав, сказал я. — Подарки там. Или выкуп. Какие у них традиции?
— А хер его знает, — пожал плечами князь Всеволод. — Слушай, Немой! Съезди к хазарам, а? Поговори с ними.
Я задумался. Что тут поделаешь, если с князем страсть приключилась?
— Да и союз с хазарами нам не помешает, — продолжал уговаривать Всеволод. — Мы с ними вместе против литвинов пойдём. А то болтаемся между теми и этими, как цветок в проруби.
— Ладно! — махнул я рукой. — Съезжу, хер ли с тобой делать. Только не сегодня. Давай сперва в Старгород вернёмся.
Мыш выбрался из лошадиной гривы и вскарабкался мне на плечо.
— Вижу, — сказал он.
— Что видишь? — удивился я.
— Белку, — на полном серьёзе сообщил Мыш.
— Хорошо хоть не песца, — заржал я.
— И человека, — добавил Мыш. — он с белкой разговаривает.
Я внимательно поглядел на Мыша.
— Ты самогона не перебрал часом, философ? Белки просто так не мерещатся.
— Поезжай спокойно, Немой, — не обращая внимания на шутку, сказал Мыш. — Когда я прыгну — вяжи его.
— Кого? — охренел я.
В десяти шагах впереди спокойно ехал Джанибек. Он внимательно смотрел по сторонам и хер бы пропустил человека, окажись тот около дороги.
И тут Мыш прыгнул прямо в куст бузины, на котором висели тяжёлые кисти красных ягод.
— Держи его, Немой!
Я натянул поводья и охренел. Куст отбивался от Мыша! Гибкая ветка
