в сторону.
Взрыв в утробе летающего чудовища вначале раздул его до гигантских масштабов, а потом его тело не выдержало давления и, треснув, разлетелось ошметками в разные стороны. Один кусок инородной субстанции все же угодил мне на предплечье. Ощущая, как кислота проникает в мои ткани, я упал на колени и, схватившись за руку, скрипя зубами от боли, стал заливать образовавшуюся дыру почти до самой кости, тем единственным гелем, что находился у меня в медицинском кармане. Пользы от него, я чувствовал, будет немного, но хоть распространяться заразе не даст, а то поначалу людей разъедало полностью, оставляя вместо них лишь обеленные кости.
Очередная ракета громадины, наполовину вылезшей из земли, пролетела над моей головой по направлению к Алексу, схоронившемуся за бетонной глыбой, торчащей из земли. Против такой махины его дробовик был бесполезен. Земля дрогнула и часть плиты, с телом мужчины, отнесло в сторону.
— Макс! Мозг! — заорал я, видя, что существо уже поставило одну ногу на землю, а ее плечи вновь стали расходиться, рождая новую самонаводящуюся жизнь.
Выстрел. Второй. Третий…
Тварь дернулась, пошаталась с несколько секунд и завалилась обратно, откуда пыталась выбраться.
Давно заметив подобное слабое место этого существа, я стал придерживаться своего правила трех выстрелов в одно и то же место. Первый должен был пробить кожу, мясо и все другие ткани, если таковые там находились, второй должен был раздробить череп или то, что заменяло у них кость, а третий, попав в мозг, мгновенно прекращал деятельность организма. Почти все как у людей… Почти…
Я, перекинув снайперку за спину и придерживая раненую руку, подошел к Алексею. Постояв с несколько секунд, закрыл его глаза и повернулся.
И тут полезла мелочь. Чистильщики. Трупоеды по-другому. Они подбирали всю падаль, оставшуюся после стычек людей и вырвавшихся тварей.
— Беги! — донеслось слева.
Капитан, прихрамывая на одну ногу, поливал выпрыгнувших существ из своего автомата. Подобная мелочевка расправлялась быстро. На нее действовало все оружие, имеющееся у нас в распоряжении, но Антон мертв. Его пулемет не пригоден к бою. Автомат Сергея Викторовича — слабое утешение. Наши же снайперки и вовсе не годятся для подобных действий.
Одного Макс ударил кирзовым сапогом в голову, другого отшвырнул прикладом. Но потом волна затопила его с головы до ног и повалила на землю. Вырвавшиеся стервятники готовились к пиру, и никто не мог нарушить их планов.
— Да сдохните же вы! — закричал капитан, сдергивая чеку с двух гранат, висящих на поясе и прыгая в провал-муравейник, наполненный существами под завязку.
Взрыв заложил мне уши и швырнул о стену долетевшей волной. В темноту светлеющего неба (из-за отсутствия трауля) взмыл огненный столб. Языки пламени пожирали все на своем пути. Взрыв разворачивал асфальт, выкорчевывал деревья и разбрасывал бетон с кирпичами на десятки метров. Дым, пыль и крошево окружили то место, где была принесена жертва.
«Направленный взрыв на место возникновения портала не только уничтожает вырвавшихся существ, но и закрывает сам источник заразы. Правда, радужный портал появляется в другом месте, но этот удается уничтожить. В данном месте и в радиусе десяти метров подобной аномалии больше не возникает. Изучено. Проверено — вспомнилось мне прочитанное перед тем, как мозг накинул черную пелену и вывел меня из игры — Выжившие в апокалипсисе. Книга вторая. Глава первая».
Голова раскалывалась. Глаза долго не хотели открываться. Я пошевелил рукой, что вызвало новую боль, и попытался сесть. Получилось не так, как хотелось и очень-очень больно. Рассвет вступал в свои права, открывая картину побоища. Туманным взглядом посмотрел я на развороченный, увеличенный в диаметре провал, вспомнив самопожертвование капитана.
Собрав силы, я встал, ухватившись за снайперку, и осмотрелся кругом. Камушки, пыль и куски земли посыпались с меня на землю. Чувствовалось, еще чуть-чуть, и я сам вслед за мусором разлечусь на атомы и удобрю эту землю.
Выживших, можно считать, ноль. Машина разбита. Впереди дорога до части. Пошатнувшись, я невольно сделал шаг вперед. «Я не успел на ужин к своей Маришке! Что там говорил капитан? Засада? Почему он так решил?» Сознание не хотелось возвращаться в полном объеме. Земля кружилась и уходила из-под ног. «Они умнеют с каждой нашей атакой. Они специально заманили нас сюда… Рация… хриплый голос… Все подстроено для того, чтобы мы покинули штаб. Зачем? Провал в ветлечебнице… Такого раньше не было. Они появлялись только на земле и никогда под землей. Значит, волногасители можно обойти, создав радужный портал вне пределов его досягаемости даже под землей! Получается, они хотели разбить наши силы надвое, посылая часть сюда, к заранее притаившимся существам… Значит, в штабе может быть подобный провал, о котором никто даже и представить не может! Тогда… Боже мой! Малинка!»
Не знаю, сколько мне потребовалось времени, чтобы пройти все расстояние до штаба в несколько километров. Наверное, полжизни (во всяком случае, мне так показалось). Но когда я, наконец, дошел, солнце перевалило свой пик на небе и стало клониться к горизонту.
Совершенно пустынные, выжженные огнем дома, улицы и целые районы. Обескровленная, покинутая жизнь этих мест. Так, наверное, выглядел апокалипсис глазами того, кто написал Откровение.
Тяжело дыша, с пересохшим от пыли и жажды горлом, я подошел к штабу и остановившись в нескольких десятках метрах, стал наблюдать, стараясь увидеть то, чего до сих пор не было. Бинокль не дал мне нужного эффекта. Глаза слезились и не могли сфокусироваться для детального осмотра. Отбросив эту затею, я беглым взглядом окинул все кругом и медленно поплелся вперед, умоляя Всевышнего не разбивать мои надежды.
Поверхностно создавалось впечатление, что все в порядке, все так же, как и вчера, когда отряд только-только отправился забрать оставшуюся группу своих на кольцевой. Однако, что-то казалось не таким, как обычно. Не чувствовалась сама жизнь… Не чувствовалось ничего… Не совершалось ни единого движения… Ни единого звука… Осторожно проникнув внутрь бывшей пожарной части, я понял, что опоздал!
Трупы лежали везде: в коридорах, комнатах, в машинном зале и предоставленных в личное пользование помещениях для отдыха. Без рук, без ног, разрубленные пополам… Кровью оказалось залито большее пространство. Я оставлял после себя красные следы, с обречением отыскивая взглядом одного-единственного дорогого и любимого человека. Перед сорванной с петель дверью в нашу комнату, я долго стоял, не в силах сделать шаг. Разум рисовал холодящие кровь, картины, но я отчаянно этому противился. Наконец, пересилив себя, я вошел и оказался лицом к лицу с моей несостоявщейся женой, с моей Мари, Маришей… Малинкой…
Она лежала в луже собственной крови, рассеченная надвое чуть
