эти ребята явно не отсюда, — подметил Джон, достав новую папиросу.
— Поясни, — отпустил Амедео руки Абсолюта.
— Ну, — снова закурил старик, выпустив клуб молочного дыма изо рта, — Давайте, что бы вам было полегче, объясню самым примитивным способом. Сделаю акцент на рыбах. Есть рыбы, которые плавают в пределах поверхности, а есть те, что скрываются в самых глубоких уголках океана. Кто-то живёт в пределах света, а кто-то всю жизнь во тьме. И отличая тех, кто скрывается во тьме, и тех, кто живёт в свете… внешний вид, — он подошёл к Абсолюту и указал пальцем на его темные пятна, что изредка мелькают на груди и конечностях, — Этот мужик, фактически живой. Его тело эволюционирует к здешней среде… простая, мать его, эволюция во всей её красе.
— То есть… их сюда зашвырнули? — глянул я на старика, а тот кивнул.
— Энигма сказала, что вселенная «Коргрод» поделена на три части… видимо эта часть мира, значительно отличается от двух других, и видимо оттуда пришли эти полумертвые Абсолюты, — сделал вывод Амедео, — Джон, вскрой его, и найди ответы. Мы должны знать, что случилось с Абсолютами.
* * *
Как ни в чём не бывало, мы с родичами вернулись на капитанский мостик: огромная комната, напичканная приборными панелями, и широкими экранами, за которыми сидят люди в черной униформе с эмблемой золотого огня на груди, посередине помещенья стоит капитанское кресло с встроенной панелью управления и экраном, за которым сидит мужчина с острой щетиной. Место железной стены, установлен прочный прозрачный экран, через который открывается вид на просторы алой вселенной.
Корабль пролетал между водопадов крови, следуя по заданному курсу.
На главном мостике находится моя команда, Дрейк, Артур Светлый, Снежана, Рудольф, Эдвард и Лагерта. У экрана стоит Энигма с Меркурием, беседуя на какие–то милые темы… Впервые вижу, что Энигма улыбается.
Слева от главного корабля, бороздя просторы алого космоса, за нами следуют исполинский чёрный, одноглазый дракон. На макушке головы у него сидят два сгустка пламени: голубой и зелёный.
Я приложил палец к уху, поудобнее расположив наушник в раковине:
— Элишь, Мефисто, Вельзевул, как изучение нового мира? Вы главное не отставайте от кораблей.
Послышалось шипение, а следом возник голос Элишь. Она не обращается в ящера как Ваня, её истинное тело внутри этой тонны драконьей плоти.
— Мне здесь дурно… я чувствую отца. Им словно пропитана вся эта красная вселенная.
Да… я то же это заметил. Космос отдаёт чем–то тёмным и мерзким. Такие же ощущения я испытывал, когда рядом со мной стоял Единый.
Все на капитанском мостике оцепенели, когда планеты вдалеке, сами собой, начали расступаться… открыв нам картину на невероятных размеров планету. Она была чудовищно огромной. Я впервые вижу таких исполинов… да даже слово «исполин» тут не подходит. Это самый настоящий титан среди космического пространства всех миров. Из планеты врываются кровавые пики, рисуя бескрайний горный край. Есть кровавые вулканы, что затопили всю планету алой жидкостью. И именно оттуда я чувствую… чувствую присутствие Баркота.
И самое удивительное, посередине планеты идёт длинный узкий багровый разлом на половину планеты, что переливается в потоке энергии. И этот проход покрыт тонкой белой плёнкой, некий заслон, не дающий энергии выбраться наружу. И если смотреть издалека… эта планета выглядит как алый глаз с белым вертикальным зрачком.
— Добро пожаловать в мир Тёмных… — развернулась ко всем Энигма, — В мир… где родился Баркот! Объясню вам одну деталь. Скажем так — это водный пункт, который вы должны знать, ибо вам потом будет трудно понять истину, — она указала на разлом по всей планете, — Этот кратер — мысли Прародителя: его пороки, его гнев, его зависть, его самолюбие, его алчность, его коварство и его безжалостность. Что бы стать тем существом, которым в итоге стал Прародитель, он отказался от своих мерзких желаний, заточив их в конец первой вселенной. Он оставил лишь чистые, невинный и добрые желания к миру и к жизни. Прародитель породил из своего чистого, белого света надежды и стремления, нас, Абсолютов. И наша вечная миссия, уничтожить тьму Отца. Уничтожить его мерзкие желания, что когда–то пытались взять верх над его разумом.
Я широко раскрыл глаза, озвучив то, о чём все подумали:
— Подожди… То есть… Абсолюты и Тёмные — это борьба Прародителя с самим собой⁈
Ангел мило улыбнулась, как–то даже по–доброму, и кивнула.
— Он хотел избавиться от своих недостатков… это и присуще людям, как и Богам. Мы все пытаемся искоренить в себе что–то плохое, но мало у кого это получается, — она снова развернулась в сторону экрана, — Именно здесь жили Тёмные, и именно здесь находиться первая твердыня. Твердыня Заракса — Столп Правосудия. Он покоиться в чертогах этой планеты. Путь будет долгим, но и у этого есть свой плюс. Как я вам и обещала, вам начнёт открываться правда. Мысли в этой вселенной невидимы, но они живые и покажут вам нашу историю. Как доберёмся до третьего куска первой вселенной, картинка сложиться в полноценную историю. Всё что вам остаётся — наблюдать.
* * *
Пятнадцать кораблей спустились на багрового титана. Как мы и думали, планета полностью покрыта кровавым слоем реки. Правда, она не глубокая, ноги погружаются по щиколотку.
Все одели броню «Уроборос», так как кроме: меня, Вани, Элишь, Братьев Огней, Энигмы и Джулиаба; ни кто не способен дышать без кислорода.
Планета усеяна багровыми пиками. Горы живые, и они двигаются, меняя своё месторасположение… и только присмотревшись, я понял, что они состоят из какой–то желеобразной массы.
Отряды военных начали строить лагерь. И пока есть время, я вместе с командой отправился до белой трещины. Конечно, нам никто не дал на это разрешение… но так хочется посмотреть. Да и тем более, приземлились мы рядом с брешью.
Выйдя из потока белой ауры, я наконец–то остановился. Следом рядом со мной оказались мои друзья. Мы не говорили. Просто раскрыли рот, пытаясь осознать то, что предстало перед нами.
Пропасть, что разделяет планету на две части, источает некую незримую силу, что не постичь уму обычного человека. Земля вокруг разреза пропитана белыми венами, что светятся под кровавым слоем реки.
Мы встали у края пропасти. Белый свет, некая плёнка сотканная из… ауры. Она такая же, как и у меня, только куда могущественнее. И под этой защитой, бурлит багровый поток энергии, что извивается подобно змеям. Это плохие, мерзкие мысли создателя всего живого. Именно здесь рождались Тёмные… как именно это происходило⁈
Мы с командой синхронно присели на корточки.
— Все думают об одном и том же? — сглотнула Ева.
— Ты про потрогать?… — дрогнул голос Арана, на что бестия кивнула.
— Признаюсь… такой красоты я ещё в жизни не видела, — блестели глаза Екатерины.
— Хочу потрогать… — пробормотал Ваня, словно ребёнок.
Мы синхронно протянули руки к белому полотну. Но что–то в моей груди дрогнуло, и я резко рявкнул:
— Нет! Убрали руки!
Команда встала в ступор, следом мы все переглянулись и убрали свои культяпки. Эта энергия… она завораживает разум, и становится сложно трезво размышлять.
Я резко поднялся на ноги.
— Всё, посмотрели и хватит. Давайте возвращаться…. Воз…вращаться…
Я раскрыл глаза и не мог пошевелиться. В этой багряной, таинственной энергии я вновь ощутил чьё–то присутствие… что–то вновь смотрит на меня, и изучает.
— Я… не хотел… это всё моя вина…
Медленно обернувшись, я увидел в паре метров от нашего отряда маленького мальчика в чёрном одеянье, словно состоящем из чёрной воды: чёрные волосы, правый глаз ярко алый, а левый ярко золотой с вертикальным черным зрачком, всё его лицо в черных крапинках, на щеках чёрные линии. Он сжал кулаки, а его лицо показало боль и печаль.
— Вы это тоже видите?… — прошептал я.
Команда синхронно кивнула. Каждый застыл на месте, не отпуская мальчика из взгляда.
— Эй… — сделал я шаг вперёд, — Малец, ты кто такой?
Я медленно, шаг за шагом, подбирался к ребёнку.
— Если бы я знал, что будет в конце… я виноват… всё это моих рук дело… всё я, — из его глаз покатились слёзы, он взглянул на меня таким разбитым взглядом, что у меня защемило сердце, — Алестер… спаси меня!!!
Протянув руку, я положил ладонь на плечо мальчика. Я хотел успокоить его, узнать, что с ним случилось…
