Верилось с трудом, но прошли они не более шести метров.
Они стояли прямо напротив Объекта и теперь уже более спокойно и трезво анализировали увиденное. Перед ними, действительно, было человеческое тело. А точнее сказать то, что от него осталось. Объект был больше похож на скелет, на котором кое-где еще держалось мясо. Было видно, что во многих местах на костях есть глубокие трещины. Ребра и грудная клетка были практически оголены и сквозь кости виднелись человеческие органы. Разорванные сухожилия свисали вдоль тела, как нити. О таком понятии, как кожа речи не шло вообще. Ее не было в принципе. Сплошной кусок мяса с костями! А блестящий помост, который они видели на мониторе в темноте вокруг Объекта, при свете оказалось ни чем иным как большой лужей крови, которая все еще продолжала стекать по конечностям Объекта. На месте лица было кровавое месиво, а там где должны быть губы виднелись челюстные кости и зубы. Тошнотворно неописуемо. Не то чтобы мужчины никогда не видели крови или растерзанное человеческое тело. Уж этого добра за годы их службы они насмотрелись. Здесь дело было в самом антураже и контексте ситуации – посреди красивого светлого большого зала стоит ОНО. Если бы валялось и то легче бы было, такое видели не раз. А тут стоит.
– Кэп, Оно воняет, – констатировал Славик.
– Не хнычь! Это всего лишь запах свежего мяса и крови, – отозвался Макс. – Это тебе не твои парфюмные штучки. – Подколол он напарника, зная, что Слава любит различный парфюм, как мужской для себя, так и женский для своих девушек.
– А что за бабуйня на голове? – заметил Стас.
Действительно, на голове Объекта было что-то вроде помеси тюрбана с пчелиным ульем серо-коричневого цвета. Оно тоже было изрядно потрепанным, но было видно, что материал твердый, чем-то похожий на гипс. Оно имело достаточно большой размер, по высоте не менее сорока сантиметров.
Итак, первые, очевидные, детали они отметили про себя и отложили в памяти, для дальнейшего подробного отчета в Управлении. Хотя можно было особо и не стараться запоминать увиденное – такое все-равно вряд ли скоро забудешь. Теперь хотелось бы все-таки выяснить, Объект жив или мертв? А самое главное – как это сделать?
– Парни, кто-нибудь видит какие-либо признаки жизни в теле?
– С такого расстояния это затруднительно, – ответил всегда серьезный и молчаливый Игорь.
– Нам нужно как-то проверить хоть какую-то реакцию, – задумчиво протянул Дмитрий.
– Блин, стоит как свечка перед иконой и даже не шевелится, – Стаса явно нервировала окружающая обстановка.
– Гав! – громко выдал Славик.
Парни просто офонарели от такого.
– Это сейчас что такое было? – не веря своим ушам, спросил Дмитрий.
– Аа, э-э-э… Это я просто решил проверить реакцию, как ты и сказал. Вдруг оно испугается от неожиданности и как-то пошевелится, – поеживаясь под жутким взглядом майора, ответил Славик.
Дмитрия просто перекосило от такого заявления.
– Ты совсем больной?! – Спросил Стас, который от испуга чуть не выпрыгнул из ботинок, и теперь пытался унять мелкую дрожь в руках.
– Давно не имел неприятностей? – осклабился Макс, намекая на хорошую взбучку от майора.
– Наверное, – предположил Лавин, улыбнувшись в ответ.
«„Не ходи туда. Тебя там ждут неприятности.
Ну как же не ходить? Они ведь ждут, – ответил котенок Гав“», – всплыло невесть откуда что-то в ее памяти.
Не особо понимая, что это, она быстро отмахнулась от этого воспоминания и раздраженно продолжила наблюдение за шестью субъектами с разной тепловой окраской, стоящие напротив нее, изнывая от боли и усталости. Ей все труднее становилось контролироваться свои буйные эмоции, так как силы покидали ее. А это означало, что она может сорваться и тогда она уж совершенно точно убьет их».
– Я смотрю, тебе кровь в голову совсем поступать перестала! – начал, было, Бартон по поводу выходки Славика с гавканьем на опасный и не изученный Объект, который в любой момент мог их прикончить. Но взяв себя, в руки решил оставить того в покое. Парней очень легко понять – нервы натянуты до предела. Он и сам едва держится после переделки в коридоре. Тявканье Славика никакого результата не возымело и, к счастью, никакой реакции не последовало. Однако ему нужен результат. Хоть какой-то.
Дмитрий сделал знак парням не двигаться и сохранять тишину. Прикрыл глаза. Прислушался к себе. Нужно проверить, насколько она реальна и на что Объект реагирует. Он всем нутром ощущал угрозу.
Дмитрий выпрямился и медленно, на вытянутой руке поднял пистолет и прицелился прямо между глаз Объекта. Слегка нажал на курок, имитируя нажатие. В ту же секунду его грудь сдавило, боль пошла гулять по телу. Он медленно опустил руку с пистолетом. Боль ушла. Подождав с минуту, Дмитрий повторил маневр – поднял пистолет и прицелился в лоб, якобы нажимая на курок. Руку сдавило, не позволяя ею управлять, потом сдавило виски, потемнело в глазах. Через три секунды из носа хлынула кровь. Дмитрий опустил руку – хватка ослабла. Начало восстанавливаться нормальное состояние.
– Я думаю, в экспериментах больше нет нужды. Все и так понятно, – заметил Стас.
Влад, глядя на осунувшееся и посеревшее лицо Бартона, сказал:
– Согласен. Может придумать что-то, другое, без использования оружия?
Однако у Бартона было свое мнение на все эти высказывания. Пока ясно одно, Объект явно контролирует ситуацию, при этом ведет себя достаточно сдержанно. Но остаются не выясненными вопросы: какой свободой действий располагает группа? Где та черта, перейдя которую они выведут Объект из себя? Действительно ли Объект контролирует себя или его действия спонтанны?
Подождав минуты две, Дмитрий поднял руку в третий раз…
«Сейчас кому-то оторвут любимую конечность, – хищно прищурившись, смотрела она на разноцветный субъект, стоявший в отдалении от нее с вытянутой рукой.
Заело его что ли?!
Она решила немного отвлечь себя, чтобы не разбушеваться. Почему-то пять субъектов были одной однородной окраски, а у этого было намешано несколько цветов. Она видела окружающий мир не так как обычно. Так как ее физические зрительные нервы были изрядно потрепаны в Тоннеле Возврата, ей приходилось включать внутреннее и звуковое зрение. От обычного оно отличалось только отсутствием деталей. Она видела в основном формы, силуэты и контуры, плюс звук, отражаясь от предметов, дополнял немного картину. Чем теплее субъект, тем лучше его было видно. Сейчас все шестеро были очень теплыми, и их было видно как на ладони. Справа от нее были субъекты с одним преобладающим ярко выраженным цветом: синий, голубой и фиолетовый. Слева от нее были темно красный и оранжевый. Она, конечно, видела в каждом из них и другие цвета, но они маленькими пятнышками были редко разбросаны по телу и еле различимы. Основной цвет был только один. А вот в центре, прямо перед ней стояла настоящая палитра цветов. В этом субъекте не было ни одного преобладающего цвета. Он был весь разноцветный. И он опять наставил на нее свое орудие, собираясь им воспользоваться.
