— А с виду просто проволока, — хмыкнул «южанин».
— Давид, валил бы ты в свои горы, к ишакам белым, чтобы умных людей не смешить. Да — проволока. Серебряная проволока. А все вместе создает замкнутый контур.
Давид красноречиво покрутил у виска, и этот жест не остался не замеченным хозяином — тот взбеленился еще больше:
— За психа меня держишь?! Да у меня полста авторских свидетельств, а у тебя только справки из колхоза и венлечебницы. Все это, — носатый провел руками пред собой, — собираются отнять из-за высосанного из пальца повода. Специально выдавливают, чтобы лишних глаз на территории не осталось. Место здесь тихое, уединенное. Выпрут посторонних и станут здесь метанол из чайников по бутылкам разливать, а потом продавать под видом водки. Ни на что другое эти пастухи не способны.
— Может, оградите меня от оскорблений? — Давид, открыто посмеиваясь, повернулся к милиционеру.
Тот суетливо потрогал кобуру — наверное, осязание припрятанного огурца приводило его дух в состояние уверенности:
— Федорыч… Ты это… Прекращай бузить, а то ведь…
— Может, бумагами наконец займемся? — нетерпеливо спросила «училка».
Влад неожиданно обратился к совсем приунывшему носатому:
— А для чего вы столько серебра перевели?
Все без исключения покосились на Влада неприязненно. Ну как же — время затягивает. Зато хозяин, или скорее уже бывший хозяин, взглянул с легким удивлением и печально ответил:
— Чтобы сделать бункер, где можно прятаться от конца света. Я такие собираюсь строить и продавать.
— Может, стоит «Скорую» вызвать? — с усмешкой предложил Давид.
— В горы свои неотложку вызывай! Мне достаточно пустить ток, и контур выпадет из потока. Если его не повредить сильным вмешательством или не разомкнуть извне, то все, что заключено внутри, будет пребывать в состоянии темпорального стазиса. Понимаете?
— Не вполне, — ответил Влад.
В его интересах было как можно дольше затягивать время — вдруг наверху прекратят его искать, решив, что он успел покинуть район.
— Сейчас столько паникеров развелось, которые верят во все байки. В конец света тоже верят, и кто при деньгах, покупает себе бетонные бункера с запасами продуктов, воды, воздуха, топлива. Слышали?
— Конечно.
— Представляете, каково им будет сидеть там годами в случае чего? Без солнца, малоподвижный образ жизни, одни и те же надоевшие рожи вокруг. В моем бункере все иначе — хоть миллион лет просиди, но внутри не пройдет и секунды. Нет градиента времени. Совсем нет. Вы думаете, я псих? Ну да, меня лечили, но это ведь потому, что никто не хотел признавать мою теорию, которая похоронит общепринятую физику, все эти кормушки институтов, с шарлатанами и бездельниками, всех маститых ученых, ворующих друг у друга смехотворные публикации, все дутые бюджеты, финансирующие на остатки от разворованного смехотворную ерунду. А вы представляете, сколько может принести одна идея с подобными бункерами? Себестоимость плевая, но люди будут чемоданами деньги тащить. Я это точно знаю, потому как с психами часто сталкивался, когда лечился. Они ведь полумер не признают. И вот что смешно — один из первых бункеров, который стоит миллионы, собираются отжать тупые хачи. Всех отсюда выдавили — долгами, шпаной, отключениями света и канализации. Я не сдался и остался последним.
— Уже не собираются, а отняли, — подытожил Давид.
— Нет! Это все мое!
— Если предъявишь квитанцию об оплате, тогда соглашусь.
— Но деньги будут только во вторник!
— Значит, все это уже не твое, а чужое.
— Ладно… — внезапно успокоившись, произнес носатый. — Если я сейчас покажу квитанцию, то вы отсюда уберетесь?
— Ну… — Давид обернулся на Влада. — Можно будет проверить, а то этому аферисту и подделать недолго? Впрочем, кто в пятницу вечером станет проверять…
— Так мне нести квитанцию?
— Ну покажи… посмеемся еще раз. Ждем.
— Ждите-ждите… Не вы у меня первые, и не вы последние, кому полезно иногда подождать… Нет в законе статьи, по которой сажают за то, что кого-то подождать отправили.
Анатолий Федорович бодро выскочил, плотно прикрыв за собой легкую внутреннюю дверь, обтянутую такой же сеткой. Следом натужно заскрипела тяжелая внешняя. Влада такое поведение удивило, а затем он отвлекся на слова Давида:
— Этот Кулибин опять время тянет. Откуда у такого неудачника могут взяться деньги? Он же еще не родился, а уже всем должен был.
— Давид Ахмеджанович, давайте побыстрее заканчивать, — попросила «учительница».
— Лилечка, я же тебе обещал — с меня ресторан и цветы.
— Так времени просто ужас сколько потратили! Поздно уже!
— Пойду его потороплю, — заявил милиционер, направляясь к двери.
В этот момент две лампочки, горящие в плафонах по углам, одновременно погасли, а бетонный пол под ногами качнулся. Влад едва не упал, инстинктивно развел руки в стороны, удерживая равновесие. В нос ударил запах сырой земли, уши уловили непонятный звук, будто рядом что-то с шумом осыпалось, дико завизжала женщина, односложно выругался кто-то из мужчин.
А затем воцарилась тишина. Но ненадолго — из мрака прозвучал голос милиционера:
— Землетрясение?
— Какое землетрясение?! — выкрикнул Давид с неожиданно прорезавшимися истеричными нотками. — Этот горбоносый нас только что чуть не угробил! Хватайте его, пока не ушел! Я ему теперь такое устрою! Ты мент или кто?! Хватай!
— А как хватать?! Темно ведь.
— Свет зажги. Фонарь есть?
— Нету.
— И это та самая милиция, которая нас бережет?! А что ты будешь делать, если беречь ночью придется, в переулке темном?! А?!
Влад был готов и дальше слушать этот забавный диалог, но происходящее нравилось ему все меньше и меньше — интуиция во весь голос кричала, что он опять во что-то вляпался, такое же нехорошее, если не гораздо хуже. Сунув руку в карман, успокаивающе произнес:
— У меня есть фонарик. Небольшой, но нам хватит.
— Как вас зовут, молодой человек? — неожиданно поинтересовался Давид спокойным прежним голосом без тени паники.
— Влад.
— А меня Давид. Будем знакомы. Насчет фонарика вы молодец, но мы все от неожиданности делаем глупости. Про телефоны забыли, а ведь они тоже свет дают.
— Фонарик гораздо лучше, — заявил Влад и передвинул вперед ползунок переключателя.
Узкий лучик ударил в потолок, и увиденное никому не понравилось — по белой штукатурке змеились угрожающего вида трещины, расширяясь в направлении дальней стены. Посветив туда, Влад чуть не выругался — стены как таковой не было. Какая-то непонятно откуда взявшаяся груда земли или глины, расступавшаяся вокруг темного зева широкого провала. Время от времени комок-другой срывались вниз, отчего и раздавался тот странный звук.
