— Печенеги опасны, — вздохнула Рогнеда, явно вспоминая события прошлых лет. — Я даже не про гибель Святослава Великого, хотя она тоже важна.
— Почувствовали силу, стервятники!
— Мой бывший… муж, Роксана, хотел было раз и навсегда избавиться от этой угрозы, но Добрыня с Путятой объяснили, что очень сложно уничтожить тех, у кого даже городов нет. Кочуют по степям… Разобьешь часть, другие откочуют, а потом снова вернутся. Вот и получалось, что лишь отражали набеги. Не более.
Повисшее молчание явно свидетельствовало о том, что с ходу высказываться по столь серьезной проблеме никто не хотел. Сначала стоило подумать, а уж потом что-либо предлагать. Впрочем, как и мне, несмотря на то, что я помнил про особенности «господ из степи». Равно как и осознавал факт, что с ними надо расправляться безжалостно и не особо затягивая. Упустишь часть сил врага, так он через несколько лет вернется в прежнем состоянии, а то еще и обогащенный опытом минувшего противостояния.
Думай, голова садовая, думай! Признаться, не рассчитывал я, что придется хлестаться с этими кочевниками столь скоро. Ан нет, в условиях изменившейся истории неприятности от печенегов начинаются куда раньше, чем в родной для меня ветви времени.
Кто из известных личностей всерьез интересовался печенегами этого времени? Ответ есть, хотя и единственный. Константин Багрянородный, византийский базилевс. Правда он помер аж в 959 году, но печенеги — общество статичное. Там особых перемен как не было, так и еще некоторое время не будет. А значит… воспользуемся наработками ромеев, которые пользовали степняков как средство давления на Русь.
— Ты, Рогнеда, все верно про повадки печенегов напомнила. И про то, что Русь привыкла от них отбиваться, но не в поход ходить. Оно вроде бы и верно, ведь добычи с них толком не взять, городов, чтобы осадить и приступом взять, тоже нет.
— А значит? — хитро прищурился Гуннар и тут же сам себе попробовал ответить. — Можно заманить их вглубь, а потом ударить. Так, чтобы оставшиеся долго боялись даже думать о том, чтобы на нас войной идти.
Зловещая ухмылка Магнуса, открытая радость на лицах Змейки и Рогнеды… и тень разочарования у сестричек. Кажется, они единственные среди присутствующих почуяли, что все это лишь полумера, особенно в свете доставленной ими информации. Играть такую партию с печенегами, учитывая готовность Польши подключиться с другой стороны… Риск велик, слишком велик для того, чтобы я пошел на такое.
— Набег печенегов — это всегда сгоревшие села, вытоптанные поля, недовольство простого люда. Зачем это нам, да еще всего спустя год или около того после занятия мной престола? Нет уж, воевать всегда лучше на рубежах, а потом переносить все на чужие земли. И есть даже некоторые задумки, но для этого… Софья, что точно известно про замыслы, связанные с печенегами.
— Точно — не известно ничего.
— Ну а если не слишком точно?
— Тогда я могу кое-что сказать, — намек на улыбку и тут же серьезное выражение лица, свойственное жрице Лады лишь в случае действительно серьезных мгновений. Как сейчас. — Золото от Рима печенежские князья уже взяли. Задаток, конечно. Чтобы получить основную часть, они должны вторгнуться в пределы Руси, обескровить наше войско.
— Много о себе возомнили!
Эмоциональный выкрик Змейки имел под собой весомые основания. За последние годы мы, вяряги, фактически не терпели поражений, неизменно выигрывая все крупные битвы. Про набеги вольных князей-ярлов я не говорю, тут всякое бывало. Но про связанные с государственными интересами походы — тут все было в ажуре. И тут ставка на печенегов. Право слово, это и впрямь казалось забавным и оскорбительным одновременно.
Вот только в Риме дураков не держат, они там быстро помирают от естественных причин вроде яда в бокале или падения с моста в Тибр с кинжалом в спине. Значит, рассчитывают на то, что наше войско выйдет на перехват печенежской орды в ослабленном составе. А подобное может случиться только если…
— Они хотят отвлечь часть наших сил, а лишь потом ударить. Думаем, други мои, думаем! Нужно понять, куда именно могут ударить наши недоброжелатели чтобы отвлечь от грядущей печенежской угрозы?
Взгляды всех присутствующих, за исключением разве что меня, устремились в сторону висящей на стене карты. Да, именно на стене, хотя подобный вариант тут был несколько не в моде. Но лично я считал подобный вариант как нельзя лучше отвечающий задачам. Как оказываешься здесь, так время от времени отмечаешь положение дел в мире. Границы государств и племенных образований, спорные территории, стрелки планируемых и известных уже воинских походов. Бодрит. Держит в тонусе, не дает расслабиться сверх меры.
И думать над серьезными вопросами, подобными нынешнему, куда как легче. Вот смотрит тот же Магнус на карту и видит, что непосредственно мы граничим лишь с двумя серьезными игроками — Болгарией и Польшей. Изрядно пощипанная и ослабевшая Волжская Булгария отделена прослойкой племен мордвинов и черемисов, Тмутаракань и Византия, чтобы рыпнуться в нашу сторону, должны пройти через тех самых печенегов. Причем ромеи еще и Черное море должны пересечь, а с недавних пор их флот уже не имеет уникального козыря под названием «греческий огонь». Теперь он есть и у нас.
А вот у данов, англов, норвегов и прочих шведов этого козыря нет. Отсюда возникает закономерный вопрос насчет того, рискнут ли они даже за большие деньги и обещания сунуться на своих кораблях под огненные струи сифонофоров, что уже установлены на большой части наших драккаров. Лично мне в это не очень верится. Сражение на воде мы выиграем, используя не только обычные приемы, но и козырь. Значит… стоит отбросить это направление в разряд маловероятных.
Болгария? Эти по уши в своей войнушке с Византией, им, во-первых, не до нас, а во-вторых, они не должны стремиться заполучить нового врага. Ведь если по Болгарскому царству ударят с двух сторон Русь и Византия, то оно развалится с жалобным стоном.
Польша, как уже выяснилось, не будет застрельщиком. Рим использует князя Мешко, своего верного клеврета, лишь на втором этапе, никак не раньше. Пруссы? Не-ет, они уже сейчас подают настойчивые сигналы о желании «дружить домами». Вера почти одна и та же, лишь немногим отличающаяся, поэтому им по пути с нами, но никак не с христианскими правителями.
К моей радости, обсуждая ситуацию, ближний круг склонялся к таким же выводам. Совпадающие мнения — это хорошо. Вот только задача, поставленная перед нами, пока не была решена. Зато были отметены малореальные варианты, оставляя место для тех, которые имели под собой крепкий фундамент. И все эти варианты сводились к одному — крепости Белая Вежа, ранее именовавшейся Саркелом.
