– Слушай сюда! – крикнул капитан. – Даю десять секунд на построение. Кто замешкается, получит пулю. Десять, девять…
Он толкнул крановщика в плечо, указал на ссыльного, вопреки всем командам рванувшего по причалу дальше, к воротам базы. Ствол пулемета сместился за беглецом и срезал его длинной очередью.
– Движение начинаете по команде… – сообщил капитан как ни в чем не бывало. – Три, два, один… в клетку, бегом – марш!
В три прыжка я преодолел сходни и нырнул в проем, ведущий внутрь клетки.
– Живей, живей! – надрывался вверху капитан. – И не вздумайте заблевать мне палубу!
Я быстро прошел в носовую часть, положил руки на решетку, наблюдая за светловолосым матросом, отдающим швартовый. Он ловко сбросил канат с кнехта, швырнул конец в воду и обернулся, показав молодое веснушчатое лицо.
– Пакля, опять о бабах мечтаешь! – заорал капитан, срывая голос. – Живо в машинное!
Матрос не стал рисковать, пробираясь вдоль борта мимо клетки – наверняка он опасался, что кто-нибудь столкнет его в воду или схватит, просунув руки сквозь прутья. Юнец отдраил люк под ногами, и прежде, чем я успел окликнуть его, спрыгнул в проем. Крышка захлопнулась, скрежетнул запорный механизм, и я оглянулся.
Прошло минуты полторы, стволы огнеметов выдвинулись до предела и синхронно нацелились на причал. Большая часть ссыльных была уже на пароме, остальные нервно топтались на причале, ожидая своей очереди. Сквозь толчею в клетке ко мне протиснулся Владас. Кивнул на серую туманную муть, которая густела высоко над островом, постепенно собираясь в огромную тучу конической формы.
– Что происходит?
– Наверное, будет ураган. – Я показал на антенны. – Волна от взрыва… Нет, не наверное – точно. На переход расходуется много энергии, стабильное состояние нарушается, в среде происходят возмущения. Остаточный эффект после того, как нас перебросили на Пангею.
Владас кивнул. Щиты антенн были наподобие громоотводов, клапанов для стравливания излишков энергии во время переброски грузов с Пангеи и обратно. Излишки уходили в атмосферу. И она реагировала на это по-своему.
Видимо, прав был умник в пехотной школе насчет катаклизма. Хотя сейчас произойдет небольшой, как бы локальный…
Когда последний ссыльный оказался в клетке, сходни подцепили баграми, втащили на капитанский мостик. Проход на палубу закрыла подвижная решетка. Туча над базой загустела, налилась свинцом.
– Полный назад! – рявкнул капитан.
Палуба завибрировала, паром, покачиваясь на волнах, поплыл между причалом и стеной базы. Из антенн над ней одна за другой ударили молнии, озарив все вокруг разноцветными всполохами. По небу разлился грохот.
На траверзе справа показался сторожевик – приземистый, с угловатыми надстройками корабль. Он шел курсом к Слоновой банке – месту, где морские глубины значительно меньше, чем в окружающей нас акватории, где было светло, как днем, и в нескольких милях от берега маячили паруса рыболовных сейнеров…
Слоновая банка? А это название я откуда знаю? Тоже Справка успела подсказать. Мне уже надоело удивляться всем этим странностям: постараюсь разобраться с происходящим в моей голове позже, когда попаду на материк.
Ссыльные взволнованно переговаривались, шумели, кто-то присел, другие держались за прутья. Я подошел к глухой переборке в задней части клетки, встал под ней, вслед за мной протиснулся Владас.
Вскоре паром оказался в кильватере набравшего ход сторожевика. Молнии над островом сверкали реже, и грохотало уже не так громко, но небо над нами было по-прежнему темным.
Сторожевик, а за ним и паром начали поворачивать. На мостике взвыла сирена, другая вторила со сторожевика. Палубу сильно качнуло, меня швырнуло на Владаса, и мы упали. Вокруг закричали. Паром продолжал закладывать поворот, не снижая ход.
Когда он встал носом к базе, над антеннами кружился торнадо, подсвечиваемый изнутри редкими вспышками. Небо свинцовым прессом давило на него, будто пыталось сплюснуть, впечатать в Крепость. Донесся треск, хлопок, солнечные лучи пробили темную толщу, вспоров вершину воронки, озарили причал и серые стены базы. Ствол торнадо подломился, в стороны полетели большие черные сгустки. А потом обзор заслонила высокая клокочущая волна.
Она накатила стремительно, но я успел вдохнуть, заслониться руками. Палуба круто накренилась, и вода хлынула сквозь решетку.
Перед глазами вспыхивали разноцветные круги, легкие горели огнем. Казалось, еще немного, и они взорвутся. Я отчаянно двигал локтями, пытаясь высвободиться из захвата и скинуть со спины незнакомца.
Ничего не получалось. Я едва различал, где верх, где низ, наносил удар за ударом… Все было тщетно, водная толща гасила их.
Пальцы наткнулись на решетку. Схватившись за прутья, подтянулся ближе и стал перебирать руками из последних сил, всплывая к свету, надеясь, что повисший на мне ссыльный отцепится на поверхности.
Когда мы вынырнули, хватка на горле ослабла, и я, развернувшись, ударил локтем ему в висок. Ногтями он расцарапал кожу на моей шее и ушел под воду.
Нельзя было терять ни секунды, и я полез вверх. Как можно выше! – билась в голове единственная мысль. Как можно дальше от воды!
Поднявшись на высоту человеческого роста, просунул руку между прутьями, схватился покрепче, прижавшись боком к решетке. Все, теперь от нее меня ни одна тварь не оторвет, сброшу любого, кто рискнет приблизиться.
Таких сообразительных, как я, набралось полтора десятка. Среди них оказался Владас. Люди висели по периметру клетки, вцепившись в прутья, только часть палубы теперь была слева, а потолок – справа. Паром, стало быть, лежит набоку и… тонет.
В воде барахтались люди, кричали, звали на помощь, топили друг друга.
Я покрутил головой, лихорадочно соображая, что делать. Как выбраться отсюда?! Паром вот-вот пойдет на дно и станет большой братской могилой.
– Сюда! Спасите нас! – закричали справа.
Я повернулся лицом к решетке. Покачиваясь на волнах, мимо проходил сторожевик. Близко, курсом к острову. На палубе никого не видно.
– Эй, вы!
– Сюда!
– Спасите!
Возгласы летели вслед кораблю, но на сторожевике нас никто не собирался спасать. Мы им не нужны.
Меня подергали за щиколотку. Не схватили, не попытались стащить вниз, а именно подергали, привлекая внимание. Глянув вниз, я хотел врезать пяткой в мокрое лицо, но не стал – подо мной висел китаец. Похоже, тот самый, потерявший земляка с имплантом в шлюзовой. Он указал пальцем вниз, закивал.
И что это значит?
– Зачем туда? – спросил я.
Китаец стал спускаться.
– Куда ты…
– Марк! – окликнул Владас.
