Долгожданная ночь опустилась бархатным, расшитым звездами занавесом, разом скрыла горбы окружавших стоянку барханов, принесла с собой прохладное, особенно заметное после долгого и жаркого дня успокоение. Остывшая броня приятно холодила кожу, и Зельц, вытянувшийся прямо на крыше башни, глубоко задумался, глядя на далекие холодные звезды и в который раз вспоминая все немногие известные ему детали предстоящей операции.
Знал он немного, но, будучи человеком неглупым и наблюдательным, умел анализировать и увязывать между собой разрозненные и на первый взгляд никак не взаимосвязанные крупицы случайно полученной информации. Например, тот факт, что экспедиция покинула лагерь меньше чем через сутки после прибытия важных столичных чинов, говорил о том, что предстоящая операция, во-первых, весьма секретна, а во-вторых, не терпит отлагательств. А испуганно-ошарашенный вид полковника Хюфеля (которого Зельц знал не первый год как весьма решительного офицера и талантливого стратега) мог означать только одно — указания о содействии прибывшим гостям поступили к нему с самого верха, возможно, даже от Самого. Тем более что настоящий командир, коим, без сомнения, и был полковник фон Хюфель, в подобной ситуации не позволит так просто забрать накануне наступления, о котором ходили упорные слухи уже вторую неделю, два лучших танка с экипажами и несколько единиц автотехники, ценящейся в условиях пустынной войны на вес золота… Но полковник позволил… Значит, он получил не терпящие обсуждения указания из самых высших этажей власти…
Зельц вытащил из портсигара сигарету "Рейх — полный вкус", закурил и, глядя на медленно уплывающий прочь дым, продолжил размышления…
Фюрер, как известно, еще с середины тридцатых всерьез озабочен исследованием загадок цивилизации — многочисленные экспедиции на Памир, в Тибет и Индию, секретное изучение каббалистических учений, теперь вот — египетско-ливийская эпопея (Зельц давно подозревал, что особенного стратегического значения в концентрации войск на севере Африки нет). Значит, и настоящая экспедиция — из той же серии. А ведь в Европе идет война. И, насколько Зельц умел читать между строк, дела там идут совсем не так хорошо, как это преподносится официальной пропагандой. Вот и первый вывод: их секретная экспедиция приравнена Ставкой к фронтовой операции и, возможно, именно ради нее и был создан ранее Африканский корпус!
Сделанное Зельцем весьма смелое предположение, несмотря на всю его видимую абсурдность, даже улучшило настроение капитана — все-таки не зря они жарятся в этом пекле!
Конечно, можно было задуматься над тем, почему столь важная экспедиция так малочисленна. Однако, если их колонна выполняет разведывательную миссию, привлекать внимание противника скоплением больших сил и средств действительно не стоит…
Успокоенный ходом собственных размышлений, Зельц докурил и спрыгнул на песок — пора было сворачивать привал и командовать выступление — ночные часы особенно ценились при движении по любой пустынной местности. Шагая в сторону штабных автомобилей (следовало испросить разрешения вышестоящего начальства на начало движения и, вообще, разведать обстановку), капитан продолжал анализировать известную ему информацию. Поскольку вопрос, что они, собственно говоря, ищут, по-прежнему не давал ему покоя…
Все экспедиционное начальство, равно как и не отходящие от них ни на шаг секретчики, сидело на раскладных парусиновых стульях под натянутым защитным тентом и о чем-то оживленно беседовало. Подавив недостойное германского офицера желание потихоньку подойти и послушать (подвешенная под пологом тента яркая лампа не позволяла сидящим видеть происходящее вне освещенного круга), Зельц решительным, почти что строевым шагом вступил в освещенное пространство и четко доложил, заметив, как одновременно и резко все замолчали. Получив разрешение начать движение через полчаса, он развернулся и под пристальными взглядами сексотов растаял в темноте. Возвращаясь к своему танку, Зельц слегка улыбался: мучивший его последние сутки вопрос получил наконец ответ.
Привыкшие к защищенным от вражеского прослушивания кабинетам, штабные чины не были приучены говорить тихо, а презрительно-надменные секретчики не успели вовремя этому воспрепятствовать. Кроме того, Зельц никогда не жаловался на слух…
Итак, они ищут некий спящий город, появляющийся в пустыне раз в десять тысяч лет. И сейчас истекло ровно сто веков с момента последнего его появления…
Интересно только, что это за город и зачем он, собственно, нужен фюреру?!
Россия, Москва, Ходынское шоссе, "Аквариум". Наши дни
В дверь вежливо постучали, и, не дожидаясь разрешения хозяина, в кабинет вошел высокий, спортивного телосложения мужчина лет тридцати пяти. Несмотря на обычный гражданский пиджак и подобранные в тон ему брюки, в нем безошибочно угадывался военный, причем явно не штабной чин, а офицер какого-то боевого подразделения. Аккуратно прикрыв за собой дверь, вошедший остановился на границе ковра, покрывающего весь центр кабинета:
— Товарищ генерал, майор Мое…
— Проходи, Саша, садись. — Генерал прервал доклад и привстал из-за стола, протягивая руку для приветствия. — Чаю хочешь? У меня настоящий "Липтон", привозной…
Вошедший вежливо пожал протянутую руку ("Силен!" — с удовольствием отметил генерал) и аккуратно присел на краешек стула. Несмотря на то что они были знакомы уже много лет и побывали в самых разных передрягах, "майор Саша" не считал себя вправе особенно панибратствовать, тем более сейчас, когда его любимый и по праву уважаемый начальник уходил на пенсию.
Юрий Сергеевич, возившийся с электрочайником "Тефаль-Голд" (призывать на помощь адъютанта и нарушать этим доверительность обстановки ему не хотелось), не оборачиваясь, спросил:
— Что-то не так, Саша?
— Да нет… — Майор потер переносицу. — Все нормально…
— Ой, врешь! А старикам врать нехорошо. Тем более бывшим начальникам! — Генерал достал из бара две одинаковые кружки с гербом ГРУ (неуважительно называемым некоторыми молодыми сотрудниками "Бэтмен форевер") и бросил в них по пакетику "Липтона". — А?
— Да нет, Юр Сергеич, правда все нормально… Просто непривычно как-то: вы — и вдруг в отставку… Столько всего было…
Генерал улыбнулся и взглянул на своего подчиненного:
— Непривычно — это да. А вот насчет "было"… Может, еще повоюем, Саша…
— Правда?! — Майор Московенко (именно так звали нашего очередного героя) вскочил со стула. — Что-то… э… намечается?
