— Ох, и голос у тебя, папаша, — восхитился Белорус. — Его, будем говорить, можно на лепешку намазать. Ревешь, как кабан! Видал кабанов когда? Они на севере живут, ревут вроде тебя.
Старик покачал головой. Кабанов он не видел.
— Ну а мы, чтобы ты знал, великие герои. И за небольшую плату — за, будем говорить, совершенно ничтожную плату — беремся за опасную работу… ну и доводим ее до конца. Если нужно кого убить, то есть злодея прикончить или, напротив, кого-то защитить из числа обездоленных и обманутых, это по нашей части.
Старик с шорохом втянул воздух морщинистым носом и, неожиданно быстро шагнув к Белорусу, ткнул в один из многочисленных кармашков жилетки:
— Отдай!
— Чего?
— Кохар отдай! Мне без него плохо. — Дед говорил уверенно и руку тянул так, будто знал: отдадут то, что попросил. — А если работа вам нужна, так я предложить могу.
— У тебя золота нет, — неуверенно возразил Белорус.
Веселье вдруг покинуло рыжего, было что-то необычное в манере старика, что-то такое, что заставляло слушать его и беспрекословно соглашаться.
— Отдай кохар, — кивнул Туран. — Что предложишь, дед?
— Есть у вас самоход? Свезите меня в Киев, в тамошний Храм. В награду получите золото. У меня нет, но в Киеве вам заплатят за вести, которые я везу.
— Много заплатят?
— Много, — старик качнул головой, и отблески пробежали по стеклам очков.
— Сто золотых? — Белорус попытался говорить насмешливо, но у него получилось, вопрос прозвучал как-то неуверенно.
— Сто — слишком много. Катрану говорил «сто», потому что он разбойник, с ним по-честному нельзя, а вам обещаю справедливую плату.
— А не брешешь? — Тим бодрился из последних сил.
— Шакалы брешут, Илай правду говорит.
— Илай, значит, — повторил Туран. — Хорошо, расскажешь по дороге о своем деле. Здесь все равно оставаться незачем. Если что стоящее у тебя, мы возьмемся.
На площади возле сендеров толпились родственники и подручные Фишки. Когда Туран со спутниками вышли из дома и направились к «Панчу», толпа расступилась — люди подались в стороны, чтобы поглядеть. Посередине остался Натаниэль с топором в руках. По лезвию стекала кровь. Старик, кряхтя, разогнул поясницу и приложил ладонь ко лбу, разглядывая Илая.
— А это кто с вами? Не один ли из бандитов?
— В плену у Коськи был, мы освободили. Будем говорить, спасли от верной смерти.
Спасенный пленник Фишку не интересовал. Он тут же отвернулся и ткнул окровавленным топором в сторону Дениса, тот попятился.
— Голову с собой заберем, понял? — прохрипел Натаниэль. — Над воротами повешу. Там, где жестяной бензовоз, только чуть повыше.
Илай забрался в «Панч» и тихонько уселся за водительским сиденьем. Грузовик тронулся, площадь осталась позади. Туран вывел «Панч» из лабиринта развалин, перед ними расстилалась Пустошь. Илай принялся монотонно рассказывать:
— Я еду в Киевский Храм с поручением от Владыки Баграта. Везу письмо важному человеку. Человек тот вестей очень ждет, а птиц почтовых у Владыки не осталось, он меня послал. За такие вести награда будет, так мне самим Владыкой Багратом сказано. Я пристал к торговому каравану, думал, довезут безопасно. Но налетела банда, и…
— Понятно, — бросил Туран. — Мы едем в Киев.
— А… — начал было Белорус, потом почесал рубец на скуле и промолчал.
Когда проезжали мимо молодой липты, пробившейся среди каменной россыпи, Илай попросил остановить и дать ему нож.
Он вылез из самохода и направился к дереву. Опустился на колени среди выпиравших из земли камней, поклонился — просил у дерева прощения за предстоящий ущерб. Сделал надрез на коре, дождался, пока стечет капля смолы, и замазал трещину на стекле очков.
Белорус, наблюдая за поведением странного спутника, только головой покачал:
— Смотри, какой дед. Вроде дикий совсем, а как заговорит — так вроде ничего, очень даже ого-го! А ты почему согласился-то с ним в Киев ехать?
— Ты же сам хотел.
— Я? С чего ты взял?!
— Жаловался мне: измельчал человек, нет подвигов, нет добычи… Нечего Знатоку рассказать. Ну так вот тебе случай. Владыка Баграт, Киев, важный человек… и золото. Мы и впрямь давно не получали стоящих заказов.
Глава 2
ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В КИЕВ
Небрежно сжимая руль, Альбинос разглядывал пустынные земли, через которые ехал сендер. Пологие холмы чередовались с каменистыми пустошами, тут и там торчали обглоданные временем руины. В сглаженных песком и ветром очертаниях стен четкие прямоугольники окон смотрелись чужеродно. Ветер налетал из-за холмов порывами, шевелил длинные волосы Альбиноса. Он отбрасывал черные пряди и размышлял.
— Значит, я еду в Киев покупать себе машину, — сказал он и покосился на Разина.
Тот морщился, сжимая виски ладонями — второй день пытался наладить общение с Голосом, то есть с «Квазиразумным оружием Технотьмы „Сингулятор-Х121“», которое было закреплено на его левой руке. Дело не очень-то ладилось.
— Разин!
— М-м?
— Я говорю: я еду в Киев покупать сендер. И еще хочу узнать о себе. Кто я, в конце концов, такой? Почему у меня белые волосы, не такие, как у других… так что приходится их красить, чтобы не слишком выделяться? Почему оружие доминантов подчиняется мне и не слушается тебя? Ведь не слушается, верно?
Разин не ответил.
— Знаешь, я никогда не брал попутчиков, но если уж мы оказались вместе, то давай поговорим, что ли?
— Спящий режим, — буркнул Разин, выпрямился и потер глаза. — И как тебе удавалось с этой программой столковаться…
— Вот я и говорю, что-то со мной такое, я отличаюсь от других. Почему? Я еду в Киев, чтобы поискать там ответ. А ты? Что тебе в Киеве нужно?
— Я ищу доктора Губерта.
— Зачем он тебе? Из-за нападения на Арзамас?
— Губерт убил Юну Гало. Она была единственной женщиной в моей жизни, которая… Единственным близким человеком.
Альбинос кивнул.
— Я понимаю. Кто вообще такой этот Губерт? Тебя послушать, так он вертит большими делами, а я о нем впервые узнал от тебя.
— Губерт — человек из прошлого, как и я. Он знал о Погибели, заранее подготовился и сумел переместиться сюда, в твое время. Взял с собой оборудование, помощников…
— А ты — один из них? Ты сбежал от него?
— Нет, я… долгий разговор. Но у Губерта можно будет много чего узнать, прежде чем я его убью. И ты тоже сможешь получить какую-то интересную информацию. Здесь сверни!
— Это же поворот на Рязань?
— Да.
— А мы собирались в Киев!
— В Рязани сидит агент Меха-Корпа. У него узнаем новости. Что?
