Владимир Царицын - Ген мужества

 Пройдя еще несколько метров, Стас не удержался от соблазна и, остановившись возле одной из дверей, приложил свою пятерню к изображенной на пластине. Федор, повернувшись, обронил:

 - Не откроется.

 - Информации о нас еще нет в базе данных компьютера? – сообразил Стас.

 - А вы догадливы, молодой человек, - похвалил его Федор. – Однако не только в этом дело. Некоторые боксы не относятся к помещениям общественного назначения.

 - Неприкосновенность частной собственности?

 - Я бы сказал: право человека на личную жизнь. Но мы уже пришли. После визита к парикмахеру я отведу вас в столовую. Проголодались, наверное?

 - А то! - кивнул Филин.

 - Я бы сейчас котелок каши зарубал! – выпучив для убедительности глаза, заявил Семен Воробьев, забыв о своем совете не думать про еду. – Триста пятьдесят лет нежрамши.

 Поручик Орлов по обыкновению промолчал, а гусар Сокольский со смешком спросил:

 - А в честь нашего воскрешения шампанское на ужин подадут?

 - Я бы сказал: на обед, - заметил Скворцов, - завтрак уже закончился, а до ужина часа четыре… Нет. Ни шампанского, ни каких иных спиртных напитков мы уже давно не употребляем.

 - Давно, это сколько? – спросил Стас. – И почему не употребляете? Сухой закон?

 Федор не ответил, прикоснулся рукой к изображению ладони на пластинке двери, у которой они остановились. Дверь с легким шипением поехала в сторону.

 - Прошу, господа!

 Увидев парикмахера, стоящего у зеркальной стены, Стас невольно улыбнулся – уж больно похож был парень на молодого Ярмольника. Только прическа у него была короткая, а во взгляде отсутствовала характерная хитринка. Вместо нее там вовсю горело любопытство.

 Стас шагнул навстречу парикмахеру и, протянув руку, представился:

 - Станислав.

 - Леонид, - неуверенно ответил на рукопожатие парикмахер.

 - Опа! А тебя случайно не в честь пра-пра-прадедушки так нарекли?

 - Нет, - смутился Леонид. – Просто… Я не знаю.

 - А в далеких предках у тебя знаменитых артистов не было?

 - Артистов?.. Я не знаю… - Леонид растерялся окончательно.

 - Знакомьтесь, - пришел ему на помощь Федор, вошедший последним, - Леонид – один из самых молодых и перспективных сотрудников нашей биологической лаборатории.

 - Лабалатории? – удивился Семен. – А ты ж говорил, что в парикмахерскую нас конвоируешь.

 - Да, - поддакнул Сокольский и снова грустно посмотрел на свои заусенцы, - Ты нас, Федор, обещал в цирюльню свести.

 - У нас не особенно многочисленный контингент, - пояснил Скворцов. – Приходится совмещать профессии. Леонид не только талантливый ученый, но и…

 - Понятно, - брякнул Стас, - Леня здесь подрабатывает.

 - Если вы, Станислав, имеете в виду деньги, то в пределах резервации они ни к чему.

 - Резервации? – переспросил Орлов. - Так вас что, загнали сюда под землю насильно? Кто загнал?

 - Мы сами сюда пришли, - поморщился как от зубной боли Скворцов. – Резервация, колония, убежище… Как хотите, называйте. Это наш дом. Здесь мы живем и работаем. Мы называем наш дом «Островком Надежды».

 - Надежды на что?

 - На будущее, разумеется, - пожал плечами Федор и, видя недоумение в глазах бойцов, сказал: - Я позже обо всем расскажу, и вам станет понятно. А сейчас с помощью Леонида вы приведете себя в порядок, потом мы сходим в нашу столовую отобедать. А потом… потом мы с вами поговорим подробно.

 Федор вышел, кивнув Леониду, чтобы тот приступал к обязанностям парикмахера.

 - Я один, так что… - развел руками Леонид. - Кто из вас, господа, будет первым?

 - Я, - опередил всех Стас. – Со мной у тебя работы меньше всего, только побрить. А впрочем… ты мне станок и помазок с мылом дай, я сам побреюсь.

 - Станок? А, вы имеете в виду бритвенный прибор! - догадался Леня. – Вот. – Он взял с полки какой-то флакончик и протянул Стасу.

 - Что это?

 - Жидкость для снятия волосяного покрова. Вотрите в те участки лица, которые хотите освободить от щетины, а через пару минут ополосните лицо водой. Вот раковина.

 - И все?

 - Все. А потом если пожелаете, нанесите на лицо этот крем.

 - А одеколона у тебя нет?

 - Вы не поняли, Станислав. Есть у меня и одеколоны и туалетная вода. Но этот крем не для смягчения кожи и не для ее освежения, а для того, чтобы уснули волосяные луковицы.

 - Вот это да! И что, они уснут, и у меня щетина расти перестанет? А если я решу бороду отпустить?

 - Я же сказал: чтобы уснули, - улыбнулся Леонид. – Они будут находиться в спящем состоянии около недели. У всех по-разному - у кого пять дней, у кого семь, а у некоторых целых десять. А потом проснутся и, пожалуйста – отращивайте бороду, усы - что хотите.

 - Здорово! – воскликнул Стас. – Однако парикмахерская наука за три, считай, века значительно продвинулась вперед!

 - Скорее, биология и химия, - уточнил Леня и похвастался, обведя довольным взглядом всех присутствующих: – Этот крем я лично разработал! – Но тут же поправился: - Вернее, доработал: немного изменил его химическую формулу, ввел кое-какие дополнительные компоненты… Увеличил эффективность, так сказать.

 - А ну-ка, ну-ка, дай-ка сюда! – Семен перехватил крем, предназначавшийся Стасу. – Надоела мне эта щетина. Чуть не по два раза на дню бриться надо. А когда тут бриться? Война…

 - Твоя война закончилась триста пятьдесят лет назад, - напомнил Прохор Воробьеву и повернулся к Лене. – А нет ли у вас, Леонид, чего-нибудь такого… - И он предъявил парикмахеру-совместителю свои длинные  пальцы.

 Леня лучезарно улыбнулся и повел рукой вдоль стеклянной полки, заставленной различными пузырьками, тюбиками и баночками:

 - У меня полно всяких средств для самых разных целей.

 Семен хмыкнул и, невзирая на окрик Леонида, что вначале надо щетину убрать, а уж потом кремом лицо мазать, выдавил на ладонь из тюбика изрядную порцию крема. Стас пришел товарищу на помощь и сам втер чудодейственное средство из пузырька во впалые щеки и в острый подбородок железного Воробья.

 - А волосы на голове тоже химическими методами обрабатывать будете? – поинтересовался Орлов.

 - К сожалению, - виновато пожал плечами Леонид, - для такого вида парикмахерских услуг у меня имеется только два вот этих инструмента. – И он достал из кармана своего комбинезона расческу и самые обыкновенные стальные ножницы.

 Помещение, в которое их привел Федор Скворцов, поколебало все представления Стаса о столовых, основанные на его личном опыте пребывания в оных. Запахи отсутствовали напрочь – ни тебе ароматов готовящихся продуктов, ни гари, ни запаха пригорелого масла. Если бы столы располагались рядами, а не в шахматном порядке, то столовая больше была бы похожа на учебный класс. Стас даже глянул на торцевую стену, ожидая увидеть на ней черную доску с полочкой для тряпки и мела, но увидел арочное отверстие с прилаженным к нему транспортером.