Внутри небольшого квадратного помещения все было предельно функционально: лампа в забранном решеткой «стакане», тоже корабельного происхождения, под потолком. Свод висит низко над головой, чуть подпрыгнуть — и соскребешь макушкой бурую облезающую краску. Справа от входа еще одна дверь, похожая на входной люк, по-другому это не опишешь, скорее всего ведущая во внутренние владения торговца. По левую руку от меня — пять металлических шкафчиков с кодовыми замками, видимо, это камера хранения. Прямо впереди — забранный толстой решеткой прилавок и по совместительству стол, и вот за этим столом, словно заключенный в камере, восседал, положив локти на столешницу, крепкий лысоватый мужик.
Более всего он походил на боцмана пиратского корабля, а не на торгаша, то есть никаких бегающих глазок и вкрадчивых манер, якобы свойственных представителям этой профессии. Голос боцмана оказался под стать внешности — грубый, пропито-прокуренный баритон, чем-то напоминающий голос Владимира Высоцкого. Но актер есть актер, не хватало Владимиру Семеновичу той жесткости, что чувствовалась как в голосе, так и в каждом движении барыги. Круглые, а-ля Джон Леннон, очки не давали повода заподозрить Поповича в принадлежности к интеллигентскому сословию, а скорее говорили, что этот человек носит очки лишь по необходимости и в случае какого-то форс-мажора со стрельбой или кулачной дракой они ему не сильно помешают.
«Боцман» поприветствовал меня, кивнув головой, но руки не подал.
— Товар с тобой? — сразу перейдя к делу, осведомился он. Голос его прозвучал гулко, в помещении стояла тишина, нарушаемая лишь негромким шуршанием, которое издавал ноутбук на столе.
— Да, прошу.
Я подошел к узкому окошку и просунул туда тубус, предварительно вынув его из рюкзака. Попович бережно принял футляр и ушел в смежное с конторкой помещение, там что-то звякнуло, послышалось ругательство, чуть ли не семиэтажного уровня, имевшее, однако, радостный характер: похоже, я притащил то, что от меня ожидали. Потом что-то снова звякнуло и я услышал стук компьютерной клавиатуры. Может быть, торговец сообщил кому надо о доставке контейнера. Вернувшись, пиратский квартирмейстер снова уселся передо мной. На его дубленом буром лице читалось удовлетворение.
— Молодец, хороший товар. Ну, теперь слушай: то, о чем вы с Ник-Ником договорились, и так было бы в силе; своего слова я НИКОГДА, — это слово было особо выделено чуть угрожающим тоном, — не нарушаю. Не то место, знаешь ли… Вот тебе «чистый» ПДА, можешь «залить» в него то, что снял с бандитов, трофей есть трофей. Но вот наладонник Ник-Ника отдай: там информация, которую он нес мне, тебя там ничего не касается…
Я мысленно усмехнулся: «боцман» меня недооценивал. Просчитался купчина: я успел скопировать данные с ПДА моего покойного друга-компаньона на флеш-карту. Однако, не подав вида, я кивнул. Собеседник продолжал говорить, попутно выкладывая на прилавок какие-то вещи и просовывая их в узкое окошко лотка:
— …Вот набор старателя: защитный костюм с системой жизнеобеспечения и набором антидотов, там автоинъектор встроенный, вколет что надо. Есть кевларовая проложка по классу II — от пуль, осколков, зверье опять же у нас кусачее… Однако сильно на рожон не лезь: защита от всего не шибко большая и кевларом только торс прикрыт, так что особо не зевай. В ПДА зашита памятка по местным… хе, достопримечательностям: аномалии, артефакты, зверье, кланы старательские. Настоятельно рекомендую изучить, прежде чем соваться куда-либо. Вот детектор аномалий — в радиусе пяти метров запищит. Если встретишь «горячее» радиоактивное пятно, защелкает, как обычный счетчик Гейгера. Хабар, ну, там, рухлядь всякую, вообще необычное что-нибудь можешь сдавать мне. Только оружие и взрывчатку сюда не таскай — вояки за них шибко зверствуют, риск велик, а навар смешной. Хорошей цены не дам. А вот артефакты, — на лице барыги мелькнуло мечтательное выражение, — это моя специальность. За них цену дам и сам иногда чего закажу. При расчете не обижу: смогу даже чего-то на заказ из мира привезти, могу даже оружие и снарягу, но это сложно. Вот вроде и все… Да! Совсем забыл про постой рассказать. — Барыга подался вперед и указал узловатым пальцем на боковую дверь в стене: — Тут у меня типа хранилища и гостиницы. Нумера для житья. Не «Хилтон-палас», конечно, но все есть: душ, сортир, койка. Душевая в конце коридора, общая, конечно, но народу сейчас почти нет, потому без очереди помыться можно. Вода только холодная, горячую даю по специальной предоплате. Жратву никто не готовит, это через дорогу, во второй от края хате. Там Парфен Морилка тошниловку держит, есть можно. Пить не советую: самогон местный — штука загадочная. И еще: валюта у нас в Зоне своя, но вроде как и советская ищо. Кто-то вагон советских денег нашел, еврики и доллары у нас не в ходу, вот и пользуемся. Даже банк свой в наличии — дагестанец Джебраил Бухгалтер его держит. Это от Кордона далековато, но могу и я обменять: курс тот же, один к десяти. Ты чего не лыбишься, как все новички до тебя, которым я это говорил?
— А чего тут непонятного? — Мне нужно было что-то говорить, но прерывать в общем-то толковую речь торговца не хотелось. — Деньги всегда деньги; мне все равно, как они выглядят. Даже если вы тут вместо них лотерейные билеты введете. Главное, чтобы на эти бумажки можно было приобрести все, что мне нужно.
Попович понимающе кивнул и продолжил:
— Законов у нас особых нет, кроме самоочевидных: места общего сбора — бары, бордели, магазины — это нейтральная территория. Нельзя убивать, нельзя выяснять отношения. Если до смерти надо подраться или выпустить друг другу кишки — есть «Толковище»… или топайте на «Промзону». Если у нас на Кордоне, то ступайте за околицу и резвитесь вволю…
— А морду набить? — Это был важный вопрос, и я не мог его не задать.
— Это пожалуйста, только не до смерти, и ежели смертельный исход получился — будет правеж. Однако это зависит от того, кто территорию держит, может и проканать за самооборону. — Барыга оскалил в ухмылке рот, полный желтого металла. — Но только если без оружия и не намеренно… Случай все решает. Короче, будь человеком, и к тебе отнесутся по-людски.
— Ясно. Правил нет. Это нормально, — подытожил я.
— Верно. — Торговец вновь продемонстрировал мне свою фиксатую пасть.
— Тогда я пока придавлю на массу, примерно часов пять. Мне еще о чем-нибудь знать надо? — Уходя, я обернулся на пороге двери, ведущей в «номера».
— Про оплату помнишь? — сразу подобрался барыга.
— Само собой. Давай разочтемся за неделю вперед. Вот есть у меня десять штук бледно-зеленых мертвых президентов, сколько это будет в рублях? — Я выложил предусмотрительно переложенную в карман разгрузки из нательного пояса Ник-Ника толику амеровских дензнаков. — Поменяй, вычти за семь дней, и я пойду: день выдался напряженный.
