Предводитель пожал плечами.
- Нам он не нужен. Похороним за казармой.
Они по-прежнему не замечали меня. Моя шея напряглась как канат.
- Эй, вы вообще-то о рабе божьим разговариваете. Полегче.
Симеон резко повернул голову в мою сторону. Его лицо дёрнулось.
- Да как ты смеешь, отродье произносить имя Божье! Ты, кто предал своего Господа. Предался сатане.
- Меня не спрашивали.
Но лицо предводителя снова застыло. Он кивнул охранникам. Сзади затопали ботинки. Я вскочил и схватил стул, выставил перед собой ножками вперёд.
- Убью любого, кто снова захочет посчитать мне рёбра.
Охранники остановились и скинули автоматы с плеч. Но я смотрел на Симеона.
- Значит, никакого штурма не будет, крысы трусливые! Вот вся ваша вера! Чуть что, сразу в кусты.
- Это приказ, - сказал брат Марк. – Отец запретил нам вмешиваться. Есть люди выше нас.
Охранники посмотрели на брата Симеона.
- Приказ, - сказал я. – Значит приказ. И кто для вас выше бога?
Брат Симеон прищурился. Процедил сквозь зубы:
- Заткнись. Не тебе говорить о Боге.
Я хрипло рассмеялся. Облизнул губы. Всё пропало, всё было бесполезно. Я швырнул стул в сторону, стал перед чистюлями. Стул грохнулся об стену.
- Давайте, убивайте! – сказал я. – Не стесняйтесь! Но только, скоро ваш затхлый бог никому не будет нужен. Все захотят душу здесь и сейчас. Я знаю, что это такое. Что такое быть сильным, здоровым. Что значит быть неуязвимым. Что значит быть бессмертным. И скоро вашей вере придёт конец. Церкви опустеют, а библиями будут подтирать задницы.
- Заткнись! – губы Симеона затряслись. Кожа на лице натянулась как у вампира.
Я рассмеялся.
- Бог послал вам испытание, а вы его провалили. Испугались за свои шкуры. Не видать вам рая, трусливые шакалы.
Охранники цеплялись за курки автоматов как утопающий за соломинку, но Симеон не смотрел на них. Он скривился.
- Заткнись!
Я ткнул в него пальцем.
- Завтра вылетаем на дело. Прямо с утра. И никаких отговорок.
Предводитель сжал костлявый кулак, но тут же разжал. Смягчил лицо. Ухмыльнулся.
- Да ты просто больной.
- Ты мне льстишь, - сказал я. – Но я прав и ты это знаешь.
Круглоголовый снова крестился и поглядывал на Симеона. Охранники собачились на меня взглядами, вот-вот кусаться начнут. Сам предводитель проверял, могут ли его густые брови полностью накрыть веки. Он покачал головой. Марк заметил и протянул руку.
- Нет, брат, - сказал он. – Мы не можем.
Но Симеон смотрел на меня.
- Ну, ты и гнида, - сказал он и улыбнулся.
Я развёл руки.
- Не без этого.
- Ладно, - сказал он. – А теперь убейте его. Да не здесь, - он опустил ладонь на ствол ближайшего к нему автомата. – Во дворе.
Моя рубашка прилипла к спине.
- Эй, полегче!
Меня подхватили под руки и потащили к двери.
- А тебе неинтересно, как я вас нашёл? Как узнал про вашу миссию? – Я вывернул шею, наблюдая за Симеоном. Он отвернул голову, но глаза его сузились. Он заложил руки за спину и переглянулся с братом Марком. Меня вытолкнули в коридор.
- Эй, верните его.
Я снова сидел на стуле. Надо мной стоял Симеон. Он сложил руки на груди и сощурился.
- Твой хозяин – отец лжи. Если ты попытаешься…
- Заткнись!
Он дёрнул головой и вытянул руку, как птица крыло. Я схватил его за запястье.
- Я тебя предупредил, - сказал я.
Мне тут же вывернули руки назад и щёлкнули наручниками. Но я продолжал смотреть в глаза фанатику. Но сейчас в его расширенных зрачках застыла озадаченность. Влипла, как ботинок в горячий асфальт.
- Ты просто недоумок, - сказал он. – Если ты…
Я вздохнул, опустил голову и помотал ею, чтобы немного растрясти мозги, пока они не сварились от присутствия этих добрых людей. Я поднял голову. Губы Симеона сжаты. Он снова прищурился, но я посмотрел ему в глаза и медленно сказал.
- Хватит разговаривать как припадочный поп. Ты можешь перейти в другой режим или тебя заело?
На этот раз я не мог схватить его за руку. В глазах на секунду вспыхнула тьма, где-то в голове загудело. Я проморгался и осторожно помотал головой. Облизнул разбитые губы. Поднял на него глаза.
- Я это тебе припомню, как обещал. А пока давай вернёмся к нашим баранам. Точнее, твоим, - я ухмыльнулся, и тут тьма вспыхнула снова. На этот раз моргать пришлось дольше, глаза наполнились слезами. Я снова помотал головой, ещё аккуратнее, чем в прошлый раз. Я поднял взгляд и упёрся в глаза Симеона, невидящие и блестящие. Слепые от ярости.
- Можешь играть в эту игру, пока не надоест, - сказал я. – Или можем, наконец, поговорить. О шпионах, которые будут продолжать стучать на тебя, независимо от того, будешь ты атаковать базу или нет.
- Говори, - глухо сказал он.
- У тебя в отряде два шпиона. Кто-то из новеньких.
- Негусто.
- Чем богаты.
Симеон вытащил из-за пояса блестящий белый пистолет с крестом на ручке из какой-то кости. Я мысленно вздохнул. Чёртов показушник. Толку от него не будет.
- Я сам тебя пристрелю… Но не здесь, а во дворе.
Я хмыкнул.
- Вот уж действительно чистюля.
На чёрном небе сочные блестящие звёзды зрели для грядущего звездопада. Меня снова толкнули, и я опустился на колени. Трава и какие-то цветы обволокли меня тёрпким ароматом. Трели насекомых сверлили уши.
- Ты ведь всё равно не сможешь убить меня – сказал я. – Моя душа осталась в плену на базе. И там ты до неё не доберёшься. Ты можешь убить моё тело, но не можешь убить мою душу.
- Подонок! – сказал Симеон. В мой затылок упёрся ствол.
Я хмыкнул.
- Пошёл ты. Нас уже трое с Психеями. Одна находится в этот момент прямо рядом с моей. И ещё девчонка, которая в госпитале.
- Уже трое? – ствол чуть дёрнулся. – Мы же уничтожили добровольцев.
Тёплый ветерок свежей рукой прошёлся по моему горящему лицу. Я рассмеялся.
- Как дети! Сейчас трое, завтра будет тридцать. Ты выбросил свой шанс, идиот. Теперь их никто не остановит. И вашей вере конец.
- Наша вера стоит на слове Божьем, а не на хуле Господа. Победа будет за нами.
Я сморщился.
