ответила Кагори Мию. — То изменения ауры в связи с Обретением обнаружили бы сразу.
— А если человек после Обретения пришел? — спросил Юкио.
— Юки, я ощущаю, что у тебя изменилась аура, — спокойно ответила Мию. — Как и Мэй. И остальные.
— Я не про себя, — тоже ровно произнес парень. — Я про то, мог ли человек, обретя артефакт, потом прийти к кицунэ и находится среди нас?
— Хм, это возможно, Юкио, — произнес Кагори Рэйден. — К чему-то клонишь?
— К тому, чтобы в момент битвы, нам никто в спину не ударил, — ответил парень. — Те, кто сейчас здесь, в поместье, прошли с нами через Выход.
— И если бы среди них были Обретенные, это бы проявилось, — задумчиво произнесла Мию-сан. — Сейджин, выходили же все?
— Все, — кивнул старик.
— Вот и вопрос, который нужно прояснить, — заметил Рэйден. — Нужно уточнить, кто в кланах не выходил и почему. И проверить этих людей. Как-то же эти, кто мешает инициациям, попадают в места их проведения.
В кабинете повисла тишина.
— Гендзи, — негромко произнесла Кагори Юмико. — У них были проблемы с Выходом.
— Да, — тоже вполголоса произнесла Мию-сан.
— А что там с Гендзи? — спросил Сейджин.
Мию посмотрела на старика, нахмурилась.
— Они все погибли, Сейджин, — произнес Рэйден.
В кабинете вновь воцарилась тишина. На лице Аи Мэй пропечаталось выражение сожаления.
— Как это случилось? — сипло спросила Ёшида Томоко.
— Неизвестно, — ответил Рэйден. — Но сообщили, что они погибли не в Ракше. Завтра мы поедем на Сикоку, чтобы все выяснить. Как они погибли. И почему во время Выхода проводили инициацию.
— Что? — удивилась Ёшида. — Но зачем?
— Хороший вопрос, Томоко, — задумчиво сказала Кагори Мию. — И этих вопросов все больше. А вот ответов мы толком получить не можем.
— Вы знакомы с таким термином, как Источник? — заговорил Юкио. — Лонгин? Молот?
— Лонгин? — слегка удивленно произнесла Скарлетт. — Копье, которым убили Христа?
— Или воплощенный артефакт Лонгин? — сощурилась Кагори Мию. — А Молот, это Молот Ведьм?
— Не знаю, — ответил Юкио. — Но когда я был в Тотуме, то видел… Как бы это… Что-то вроде видений.
— Давай с этого места поподробнее, — заинтересовалась Мию-сан…
* * *
Польша. Возле городка Дорухув
В Европе осень уже постепенно переходила в зиму. В Японии еще можно было ходить в практически летней одежде, а здесь уже надо было облачаться всерьез. Когда они выехали из города, то вокруг дороги начали попадаться белые пятна на земле. Первый снег уже посетил Европу.
Дарья Урусова отделилась от группы еще во Вроцлаве, прямо сразу после аэропорта. В усадьбу Чарторыйских «Ведьмины Холмы» они поехали уже привычным составом, вчетвером. И Меган Оркнейс, как всегда, предпочла место рядом с водителем. А Вивиан, Юсупов и Роман расположились в салоне лимузина.
Вивиан, как пришла в себя в самолете, еще ничего не сказала. Она и сейчас молчала, с мрачным видом обозревая унылые пейзажи поздней осени.
— Тебя что-то беспокоит? — заговорил с ней Чарторыйский, когда отписал всем, кому было нужно, и убрал смартфон в карман пальто.
— Беспокоит? — сухо произнесла женщина и покрутила головой, словно шарф на шее сдавил ей горло. — Я увидела, похоже, своего врага в этой эпохе.
— Прямо Врага? — иронично уточнил Юсупов.
Юрий был в белой дубленке. Он вообще уже по-зимнему был одет, не любил Юсупов мерзнуть.
— И это не привычный Лонгин, — добавила Вивиан.
И несколько раздраженным жестом стащила шарф и бросила его на сидение рядом с собой.
— Это точно не он, так как его текущий носитель еще жива, — заметил Роман. — И если бы даже Елизавета умерла, Лонгину нужно время, чтобы отвязаться от ее тела. Времени нам хватит в любом случае.
— Да, это было ловко, привязать Лонгин к женщине, — заметил Юсупов. — Живая тюрьма для него.
— Мне не… я испытываю опасение, что кто-то смог сравниться со мной, — произнесла Вивиан. — И я при этом его не знаю.
— Ну, мы для этого и задействовали тебя на этом этапе, — заметил Чарторыйский. — Япония оставалась единственной территорией, где мы не знали точно, какие имеются возможности. Теперь знаем. Осведомлен, значит, вооружен.
Разговор сам собой затих. Шуршали шины, негромко рокотал двигатель. Чуть поскрипывали диваны и что-то еще. Лимузин Чарторыйских был сильно не новым.
У Романа пиликнул телефон, и он залез за ним в карман. Чарторыйский предпочитал сообщения звонкам. Поэтому ему в основном тоже писали.
— Вот и первая ласточка, — произнес Роман, прочитав сообщение. — В этом Выходе больше всего пострадали Датэ.
Юрий нахмурился.
— Насколько сильно? — отрывисто спросил он.
— Беспокоишься о бывшей супруге? — насмешливо заметила Вивиан. — Или о том, чтобы она не погибла до того, как ты ей отомстишь?
Юрий в ответ сделал надменное лицо.
— Насколько сильно, Юрий, как ты понимаешь, не узнать… пока, — ответил Роман.
Машину довольно сильно качнуло, а потом наклонило. Они подъезжали к усадьбе.
— Надо «побеспокоиться», — задумчиво произнес Юсупов. — Позвоню-ка я женушке. Как Откат пройдет.
— Только давай там без твоих привычных приемов, Юрий, — сказал Роман. — Постарайся именно информацию вытянуть.
— Это будет неправдоподобно, если я вдруг стану чрезмерно заботливым, — спокойно ответил Юсупов. — Хотя… Может, удастся уговорить ее встретиться?
— Вряд ли, но попробуй, — откликнулся Чарторыйский. — И своих родственников задействуй. Они же именно к Датэ детей отправили?
— Да, — с легкой неохотой ответил Юрий.
Чарторыйский на это приподнял бровь.
— Юрий, — заинтересовано спросил Роман. — С этим проблемы? С твоими родственниками?
— Если честно, я рассчитывал, что они откажутся, — произнес Юрий. — Видимо, я слишком хорошо о них думал. Вот и неприятно… с ними даже разговаривать.
Машина скрипнула тормозами и остановилась. Снаружи послышались голоса. То есть они подъехали к воротам поместья.
— Если бы они отказались, тебе пришлось бы их убить, — с легким удивлением напомнил Роман.
— Это да, пришлось бы, — с хмурым лицом согласился Юсупов. — Но нет ничего хуже, когда пример мужества из детства, то есть мой отец и братья… Взяли и сдались.
