пятна появлялись то в груди, то в животе, то в голове. Гнев, что испытывал Гасат-Сур, просился наружу, что находило выход в крике и судорожных взмахах хвоста. Стараясь соблюдать спокойствие и, на всякий случай, закрыв девушек собой, я ответил:
— Ничего критичного, просто превратили Лиару в мага. Научили чувствовать линии.
На это обучение ушло, стоит признать, непозволительно много времени. Причём если само преобразование девушка выдержала отлично, кричала всего минут десять, то с оперированием линиями возникли проблемы. Нити никак не желали складываться в стройные конструкции — Лиара постоянно пыталась переключиться на привычную ей магию. Пришлось даже подключать Беатрис — у неё тоже возникали проблемы в этой части, но она их каким-то образом преодолела. Вот так, с горем пополам, мы заставили Лиару сформировать вначале простой огненный шар, затем начать манипулировать линиями и, как финальный аккорд — сотворить заклинание, блокирующее влияние посторонних сущностей. То, без чего я жить не мог, будучи героем.
— При чём тут её чувство линий? — не унимался смотритель мира. — У неё нет источника!
— Но при этом осталась вся сила чародейки, — я был само спокойствие. — Теперь у тебя есть чародей, способный оперировать магией образов и Зверя одновременно. Скажи круто? Вы сможете в два раза эффективней защищать планету!
Я настойчиво уходил от сарказма в адрес Гасат-Сура по поводу того, что отныне ему не удастся командовать Лиарой. У меня впереди три точки силы и всего двое суток до того момента, как Рикон освободит Башорга. Лишние конфликты, способные меня и мою команду задержать, сейчас не нужны.
— Чародей не имеет права пользоваться чужой магией, — настаивал Гасат-Сур. — Лиара не сможет стать тотемом!
— Это где-то написано? Есть прецедент, когда человек, обладающий двумя типами магии, одна из который магия образов, не становился тотемом? Что-то мне подсказывает, что такого за всю историю человечества не было. Зато было кое-что другое — двадцать вальгов, знающих только магию нитей, стали тотемами. Даже двадцать два, если брать ещё тебя и тёмного. Разве с этой трансформацией возникли какие-то проблемы?
— То преобразование делал создатель, не я, — гнев в груди Гасат-Сура начал потихоньку сходить на нет. Всё же правильно я сделал, что не стал идти на открытый конфликт. Как ни крути, смотритель сильнее меня. Гораздо.
— Не думаю, что что-то будет разительно отличаться. Хорошо выглядишь, кстати, для трёх тысяч лет.
Только сейчас, спустя кучу времени нахождения в этом мире и общения с Лиарой, я осознал важный факт — в этом мире есть телепортация! Урезанная, косая, зависящая от всё той же магии образов, но именно телепортация! Лиара прыгала по материку без всяких вопросов, теперь вот и Гасат-Сур, воспользовавшись путевым камнем в моей руке, тоже заявился в гости. Лично! Что это значит? Что мне срочно необходимо разобраться ещё с одним заклинанием и перевести его из магии образов в линии. Полезно для будущих поколений. Кстати!
— Учитель, давай начистоту — мы стараемся сделать всё так, как изначально договаривались. То, что Лиара стала видеть линии, ни на что не влияет. Она осталась всё тем же чародеем, каким и была. Так что не стоило так напрягаться. У меня к тебе другой вопрос и очень хорошо, что есть возможность задать его напрямую. Скажи, кроме изнанки и прыжков, что ещё есть в магии этого мира?
— Вход в изнанку, что висит возле тебя — твоих рук дело? — догадался Гасат-Сур. — Это не место общения с тёмным тотемом?
— Это моё виртуальное хранилище, — подтвердил я. — Мне удалось перевести магию из одного состояния в другое. Если образ, как я понял, нельзя положить на бумагу, то линии такого ограничения не имеют. Это, как ты понимаешь, развязывает руки будущим поколениям. Они смогут этому научиться.
— Чем больше тяжёлой магии в этом мире, тем опасней, — запротестовал Гасат-Сур. — Нельзя бездумно творить заклинания. Рано или поздно это приведёт к тяжёлым последствиям.
— На всякий случай напомню — я помню своё предпоследнее перерождение в прошлом мире. То, что мы там с тобой творили, вряд ли можно назвать разумным использованием магии. Для того, чтобы стоять с тобой плечом к плечу во время битвы с Башоргом и Зверем, мне нужна полная раскладка по твоим способностям. Наверняка там есть что-то особенно полезное. Как минимум — заклинание против Башорга. Оно точно у тебя есть, но делиться ты им явно не торопишься. Не доверяешь? Или у тебя есть особые причины прятать магию? Не забывай — тёмный тотем поймал тебя один раз, кто помешает ему сделать это ещё раз как раз перед тем, как выпустить Башорга в мир? Кто тогда будет с демоном сражаться?
— Ты не способен воспринять эту магию, — тяжело пробурчал Гасат-Сур. Он явно явился сюда не для того, чтобы выслушивать претензии и, тем более, делиться заклинаниями.
— Мне и не нужно, у меня для этого специально обученная тобой же чародейка есть, — я указал на Лиару, что всё ещё стояла за моей спиной. — Так что подумай, что из заклинаний ты можешь передать нам и будущим поколениям в целом. У нас осталось три точки силы, на это уйдёт день. Потом Лиара будет готова обучаться.
Гасат-Сур промолчал. Да и что он мог сказать? Не начнёт же смотритель мира кричать о том, что у него увели ручную чародейку? Что теперь в этом мире он никому не может приказывать и всё, что ему остаётся — только договариваться.
— Знаешь, Лег, порой я жалею, что снял с тебя бремя героя. Чем дольше ты живёшь на моей планете, тем больше от тебя неприятностей и напряжений. Если бы у меня была хоть какая-то альтернатива…
— На всякий случай, чтобы ты чего не удумал — теперь у меня есть возможность убрать с себя все влияния, — предупредил я. — Если ты вздумаешь вновь водрузить мне корону на голову, мне придётся от неё избавиться.
— Только то, что ты работаешь вместе с тёмным и собираешься дать ему свободу, даёт мне возможность закрыть глаза на твои поступки. Ни о какой дополнительной магии речи идти не может. Я не позволю превратить свой мир в песочницу. Хочешь магию образов? Становись чародеем. Чистым чародеем. Таким, каким была Лиара. Мне ещё придётся хорошенько подумать, как избавить её от этой заразы. В
