- Какие хорошие законы, нам бы такие во время оно, - вздохнула Марина Витальевна, намыливая руки. - Ну что ж, Лида... Как будущая старшая жена, ты первая садись в кресло, а потом я посмотрю и твоих сестер-собрач-ниц.
Закончив осмотр Нилаэ, которая была последней, наша главная фельдшерица снова помыла руки, после чего села за стол - писать главную бумагу в нашей жизни.
- Значит так, Лида, - сказала она перед этим, - по поводу окончательного брака ты придешь ко мне через год, перед праздником летнего солнцестояния. Остальные твои подруги вполне готовы и к большой мужской любви и к материнству, а Нилаэ к тому же уже была замужем...
-Да, уважаемый, - скромно потупила глаза моя темнокожая названная сестра, - у меня быть мужчина, но он умереть, и детей у нас не был.
- Хорошо, что ты сама осталась жива, - сказала моя наставница, отдавая нам четвертушку тетрадного листа, на котором было написано: «Справка: Дана Лидии Голубкиной, девушкам клана Волка Тане, Иле, Рено и Дочери Тюленя Нилаэ в том, что их брак с А.Я. Бояринцевым разрешен. Лидия Голубкина - предварительный брак, у всех остальных окончательный. Председатель женсовета М. Хромова-Юрчевская».
Имея на руках такую железобетонную бумагу, мы сначала договорились об аренде на один час старой бани, ибо у нас, как у участниц морского похода, имелись определенные привилегии, а потом поставили в известность отца Бонифация, чтобы добрый священник не делал круглые глаза на празднике. А все из-за моего возраста... Будь я совершеннолетней, как мадам Ванесса, то не пришлось бы плясать такие танцы с бубнами. В самом конце мы взяли у Сергея Петровича талоны на посещение салона красоты и пошли на прием к мадам Полине и мадам Камилле. Себе я попросила сделать только свадебную прическу, а вот моим сестрам-собрачницам следовало расписать тело брачными узорами. Тут так положено.
Праздник прошел согласно аквилонским обычаям, только, в отличие от Праздника Весны, на котором я была, на этот раз на площадке у заводи яблоку было негде упасть - настолько выросло наше население. Сначала отец Бонифаций возблагодарил Господа за благополучное завершение дальнего морского похода, который принес нам много хороших сограждан, и успешное отражение набега диких норманнов. Потом мы минутой молчания почтили память павших в бою легионеров.
Далее Сергей Петрович представил народу Аквилонии командный состав присоединившихся подразделений и объявил, что новички, принесшие присягу нашему государству, а также участвовавшие в походе кандидаты на гражданство получают статус полноправных граждан, а адмирал Толбузин даже входит в состав Верховного Совета в ранге прогрессора. Народ встретил это заявление радостными криками и прочими проявлениями бурного ликования.
Когда шум стих, председатель Совета Вождей объявил, что, поскольку все заранее запланированные свадьбы состоялись еще во время праздника летнего солнцестояния, сейчас на новых сограждан открывается свободная охота. Дамы выбирают кавалеров. Пока он это говорил, мы, бочком-бочком, подобрались к Александру Яковлевичу, и к моменту объявления свободной охоты заняли вокруг него оборонительную позицию, показывая всем, что это наша добыча. И наш будущий муж не возражал, лишь стоял, смущенно улыбаясь.
Впрочем, наша семья оказалась в очереди к священнику далеко не первой. Раньше всех успела монахиня-бенедиктинка - вдовая баронесса Агнесса де Жиньяк - она сцапала в свои ловкие ручки адмирала Толбузина. Вид у этих двоих был такой, будто они ждут не дождутся, когда на законном основании смогут изнасиловать друг друга по взаимному согласию. Собрачниц у мадам Агнессы не было, брачный вопрос, судя по всему, тоже был решен заранее, поэтому падре быстро управился с процессом бракосочетания. Раз-два - и эти двое - муж и жена, перед Богом и людьми.
Следующей в очереди стояла Ольга Шидловская с четырьмя собрачницами и подпоручик Алексей Акимов. Присмотревшись, я поняла, что милейшая Оленька (в отличие от меня, вполне совершеннолетняя) не стала связываться с волчицами, а взяла себе в брачные подруги двух девушек-Ланей Мату и Кару, а также двух полуафриканок первого набора Гаитэ-Герту и Фаилэ-Фаю. Три года назад, когда Основатели Аквилонии только начинали свою деятельность, эти четверо были еще совсем детьми, но теперь, очевидно, их сочли вполне годными для вступления в полноценный брак, тем более что местные девки в ожидании такого разрешения, буквально выпрыгивают из штанов.
Сначала я не могла понять, когда они успели составить свой комплот - ведь будущие рядовые жены в морской поход не ходили и оставались дома. И только потом до меня дошло, что старшая из сестер Шидловских еще до отплытия договорилась со своими будущими сестрами-собрачницами, что она самостоятельно выберет им мужа, а они примут его таким, каков он есть. Очевидно, окончательное знакомство состоялось сегодня утром и не вызвало возражений ни со стороны жениха, ни со стороны будущих рядовых жен. Все четыре местных девицы достаточно симпатичны, умны, две зимы проучились в школе, неплохо говорят по-русски, умеют читать, писать и считать, а также имеют представление о научной картине мира, а подпоручик, судя по всему, человек довольно широких взглядов.
И вот после семьи Акимовых-Шидловских к отцу Бонифацию подошли мы своей теплой компанией. Кстати, к этому времени адмирал с мадам Агнессой уже покинули площадку для праздников, и я догадалась, кто забронировал баню перед нами. Дальше все было, как обычно в таких случаях. Падре спросил нас о желании вступить в брак, мы все ответили утвердительно, потом он перевязал нам руки узами Гименея и сказал, что теперь мы все одно тело и одна душа, должны жить в дружбе и счастье и исполнять главный завет Шестого Дня Творения: плодиться и размножаться. Потом мы, собравшись в кружок, поцеловались все вшестером, после чего плотной группой, наподобие артистов, исполняющих греческий танец Сиртаки, пошли веселиться, танцевать под музыку и угощаться. При этом Ила и Нилаэ, оказавшиеся с краю компании, и потому имевшие одну свободную руку, кормили остальных разными вкусными кусочками, взятыми с тарелок. Я была такая счастливая...
И вот пришло время идти в баню. По дороге мы встретили Никифора Васильевича и мадам Агнессу, и взаимно пожелали друг другу счастливой семейной жизни. Вид бывшей матери-настоятельницы был как у кошки, которая стрескала сразу целую миску сметаны, да и господин адмирал тоже был в недурном настроении. Пока мы с девочками, сняв узы Гименея (ибо в бане уже можно), раздевались до нижнего белья и заходили в баню, где тускло светила единственная лампочка. Александр Яковлевич подбрасывал в топку сухих дров. Когда он зашел к нам с бедрами, перевязанными куском полотна, которое тут используют вместо полотенец, я сказала, что пока меня можно любить только глазами и ласковыми словами, а в отношении всего прочего нет ничего невозможного. И все об этом. Могу только сказать, что я сама не позволила себе ничего лишнего, зато мои нареченные сестры оторвались во всю мощь своего первобытного темперамента, а особенно отличилась Нилаэ. Хорошо, что Основатели все строят очень прочно, а то бы эта баня попросту развалилась от их любовного неистовства. Наблюдая за этим действом со стороны, я пережила острейшие ощущения... ну и как же могло быть иначе, ведь теперь мы - одно тело и одна душа.
Уже потом, когда мы вышли из бани, я сказала Тане, которая все это и организовала, что говорю ей очень большое спасибо за то, что она решила позвать меня в старшие жены. Теперь у меня есть самый лучший в мире муж и сестры-подруги, а оттого я такая счастливая, что даже нет сил.
12 июля 3-го года Миссии. Пятница. Час до полудня. Окрестности Большого Дома.
Пятничное утро началось в Аквилонии самым обыкновенным образом. Отплытие барка задерживалось еще на сутки, поскольку слишком много «волчиц» возжелали перейти на него с «Медузы», а это требовало тщательнейшего отбора, да и с погрузкой на борт упряжных и вьючных животных для доставки грузов от контейнеровоза к Порт-Тарифе возникли определенные проволочки.
