вас такая загруженность.
— Так стандартная структура. Как ты без неё стрелы для себя делаешь?
— У меня не стандартная. И не надо рассказывать, какой я извращенец, ты и на половину глубины к правде не приблизишься.
— Ну хорошо, на — он взял со стола кружку и передал мне. Магическим зрением эта кружка не просматривалась, значит оружейник меня обманул.
— Спасибо. А структуру-то дашь?
— Ха, ну ладно. — он коснулся кружки ещё раз и сделал из неё голема. Я затаил дыхание, ожидая что она сейчас взорвётся, как некоторые поделки Ингвара, но на сей раз негр сделал всё без обмана.
— Удачи тебе, ворон.
— И тебе, орёл. Бывай.
Я вышел из магазина, и пошёл обратно к Себастьяну. Мне не хватало воздуха, хотелось прыгать от радости и утирать пот рукавами. До сих пор не верилось, что мой обман удался. Такого волнения я не испытывал никогда прежде.
Рус сидел рядом с Себастьяном, когда я поднялся наверх.
— Ты чего припёрся? — начал он.
— Я же говорю, Себастьяна нужно спасать.
— Джеймс, ты, видимо ещё совсем молодой, да? Думаешь ты первый, у кого друга костяной иглой ранили? Нет никакого противоядия! А ты давно должен быть на арене, бой так-то никто не отменял. У меня денег на ремонт лодки нет, а Кай взбесится, если узнает, что ты сбежал. И на спине я тебя обратно не повезу, не надейся.
— То есть ты так можешь?
— На арену я тебя тоже не повезу! Я не собака, чтобы на мне ездили!
— Да не, я просто так интересуюсь. А арена подождёт, там без меня не начнут.
— Хотя, если вывезти тебя прямо на песок, под рёв толпы…
— Рус! Не отвлекайся. Я не собираюсь на тебе ездить, как бы эпично это ни выглядело. Разве нам за эпичность платят?
— Что не отвлекайся? От чего?
— Себастьяна спасать надо. Просто отдай мне стул и не мешай.
— Жопошник ты, Джеймс. Лучше бы последнюю волю его исполнил, а не головой об стенку стучался.
Я проигнорировал ворчание Руса и приступил к делу.
Себастьян всё ещё был в сознании, но говорить уже не мог. Убедившись, что «пациент» не умрёт в ближайшие пять минут, я начал разглядывать кружку. Магия внутри неё пришла в движение, и устремилась ко мне, как будто кружка решила посмотреть на меня в ответ. Я выронил керамическую угрозу и потерял фокусировку. Стукнувшись об пол, кружка не разбилась, а голем внутри снова замер. После нескольких попыток разобраться, я научился смотреть магическим зрением без фокусировки, не давая голему активироваться, но отчётливо наблюдая его структуру. Она и правда была очень простой.
Во-первых, он нуждался в активаторе, то есть внешней подпитке энергией. Эту энергию он также умел передавать на материал внутри которого создан, так что это теперь самая прочная кружка в мире.
Я подумал, что ни одной кошке теперь не дано её разбить, а потом вспомнил про рысь Венди, и решил взять кружку с собой, чтобы узнать кто кого — магическая кошка, или магическая кружка.
Во-вторых, передача энергии сопровождалась расширением голема. Внутри стрелы это действовало так: при выстреле магия активировала голема, и он начинал отдавать расплаву вараньих костей энергию, обеспечивая болту несколько мгновений абсолютного пробивания любой защиты. После попадания он вступал в контакт с энергией мага, распространяя антимагическое вещество по его телу, и это тело начинало отмирать, но очень медленно, ведь на голема антимагия костей тоже действовала. Это сначала жуткая боль, и потеря способности колдовать, затем паралич, затем смерть, если раньше не зарежут.
Носить такие болты нужно с осторожностью, не допуская их контакта с магией. Вот поэтому нельзя выплавить что-то похожее на мои когти и резать ими всё что угодно — для этого нужна магия, а при контакте с магией они становятся смертельным ядом.
Теперь осталось только убрать разрастающийся клубок из Себастьяна. Для этого нужно направить расширение голема вовне. С кружкой у меня это получилось, я пересадил его в огромные портняжные ножницы, найденные в тумбочки у кровати, не сложнее, чем приказывать собственноручно созданным големам. Но никакую связь с Себастьяном установить не получалось, а ввести в него своих големов не получалось — они сразу же контактировали с вараньей антимагией и рассеивались.
И тут меня осенило. Можно же зачаровать кристалл, чтобы он приказал голему впитаться в него, вместе с блестящими золотыми антимагическими частицами! Да… Осталось только раздобыть кристалл…
— Рус, а тут артефактами торгуют?
— Да, ближе к центру и на пару этажей выше. Но тут дорого, лучше так мастера поискать.
— Да мне не артефакты нужны, а материалы для их создания.
— Кристаллы, что-ли? Забудь, я же просил, забудь об этом! Нужно жить дальше, мы все смертны…
— Ага, кроме Кая. Но всё же, если я прям уверен, что сработает, только кристалла не хватает, где мне его раздобыть?
— Всё равно нигде. Сырые кристаллы просто так не продают. Я мог бы поспрашивать, и через несколько дней купить что-нибудь слабое, но дорогое… Себастян бы справился лучше, у него связей больше. Только поставщиков ты точно не сможешь убедить в том, что твоё безумие может его спасти.
— Значит, сейчас идём к артефакторам, а после — на арену. У меня есть план.
— О, ну наконец-то. А я думал, ты никогда за ум не возьмёшься.
Рынок Цитадели гудел так, что Рус заходил на него прижав к голове уши и прикрыв их ладошками. Потолки тут были ниже, и все секции получались одноэтажными. Вернее, понятие секции тут было совсем уж растяжимым — каждый магазин брал себе столько территории, сколько мог позволить, а денег у владельцев хватало. Сами деньги в Цитадели использовались имперские, но не бумажные, как в городе, а металлические. Сочетание тонкой штамповки монет и магического наполнения обеспечивало неплохую защиту от фальшивок, а номиналы у монет были заоблачными. Мелкие же операции осуществлялись за «бумагу». На верхнем рынке бумагу не принимали даже торговцы едой. Да и из еды предлагалось в основном свежее сырое высокоэнергетическое мясо.
В порядках цен я так и не удосужился разобраться: денег-то у меня до сих пор было не больше, чем у Руса — мозгов. Всё, что я понял из его объяснений, что монеты — хорошо, бумага — тоже хорошо, но мало. Впрочем, оперировать конкретными цифрами я и не собирался.
Артефакторы сидели под большой общей вывеской «Всё могущество», но у каждого мастера был свой отдел. Здесь было на удивление тихо — стены были звукоизолирующими,
