Стянул рюкзак, вытащил цельнометаллический топорик удерживавшийся на шнуре обвязки. Поднялся, сильно припадая на простреленную ногу, приблизился к мертвяку, от души размахнулся и ударил под набрякшую выпуклость спорового мешка. Тварь взвизгнула, рухнула на мгновенно подогнувшиеся колени, неуклюже завалилась на бок.
Дело сделано.
Мокрый кот тут же спрыгнул с крыши, уселся под козырьком, истошно взвыл, жалуясь на злую затейницу-судьбу и мокрую погоду. Карат, чувствуя, что искать удобное помещение нет сил, с трудом переступил через серого спутника, вошел во мрак проходной, навалился спиной на стену, сполз на пол согнув колени. Несколько минут провел без малейшего движения тупо таращась в темноту, затем со стоном поднялся, направился назад, на улицу. Очень не хочется совершать какие-либо телодвижения, но приходится, ведь ему очень нужен рюкзак.
Вернулся под крышу, из рюкзака первым делом достал компактный плащ-дождевик. Надо было раньше о нем вспомнить, но и сейчас пригодится. Из него Карат устроил укрытие где можно пользоваться маленьким фонариком без опаски, что кто-нибудь заметит отблески света в окнах проходной.
Удивительно, но арбалетный болт вообще не торчал в ране. Он едва-едва углубился в голень и не выпал только потому, что застрял в штанине. Или оружие не такое уж мощное, или сказался тупой наконечник в форме вытянутой свинцовой сливы. Пробивающая способность у такого куда ниже чем у стального, вот и не справился с костью. Возможно, Карат заработал солидную трещину, или даже не одну, но перелома, который вывел бы его из строя на долгое время, не было.
Ушиб – да, знатный получился. Наконечник от нагрузки сильно деформировался, а свинец хоть и мягкий, но все же металл. Опухоль грандиозная, смотреть страшно, а уж болит так, что слезы лезут. Помазал йодом, наложил тугую повязку и на этом с медпомощью было покончено.
Помня, что лучшая медицина в этом безумном мире добывается не в аптеке, сделал пару глотков живчика, и коту маленько плеснул, ему ведь надо стресс залечивать.
– Спасибо Гранд. Выручил. Не забуду.
Кот лакал взахлеб и ничего на это не ответил, а вот появление ножа и банки в руках не пропустил, уставился с вожделением.
– Дам. Дам говорю, не надо меня гипнотизировать. Но и не надо на обед в шесть блюд рассчитывать, остались мы с тобой без ничего. Последняя банка, почти всю тушенку этот уродец умял, чтоб он от гангрены сгнил. Все то, что в деревне нашли, у него осталось, смылся с рюкзаком.
Отсутствие еды – невеликая беда, в обычных кластерах любой давности ее можно найти без труда. Главное, чтобы с ногой не было проблем. Если кость повреждена сильнее, чем кажется, Карату будет очень непросто преодолеть последние километры: тридцать строго на запад, а потом еще пять на север от телевизионной вышки. Медленно ковыляющий калека – рождественский подарок для тварей.
Надо постараться забыть про боль и как следует поспать. Сон – хорошее лекарство. Но как тут заснешь, если где-то неподалеку находится человек который едва не скормил тебя тварям. И вот ведь сволочь, сделал это, скорее всего, зря. Карат помнил, как тот рубер погнался за прытким Шустом, оставив более доступную добычу на потом. Если топтун такой же продуманный, он бы, наверное, проигнорировал подстреленного Карата, первым делом попытавшись достать Рыбака. Два человека куда лучше одного.
Или Рыбак об этом не подумал, или цеплялся за соломинку призрачного шанса. Как он тогда говорил? В Улье первым делом надо думать о себе, вторым и третьим тоже о себе. И вот результат его вероломного эгоизма – Карат скрипит зубами от боли в зашибленной кости и не может нормально передвигаться. Даже ночевать приходится на холодном полу первого попавшегося укрытия. Нет ни сил ни желания искать под дождем упомянутое предателем конторское здание с мягким кожаным диваном в начальственном кабинете.
Помимо Рыбака, который может вернуться в любой момент, есть и другие опасности. Пять тварей убиты, причем две из них весьма крутые, пострашнее лотерейщика, который в первый день едва до разрыва сердца Карата не довел. Кто знает, а вдруг это не все? Может прямо сейчас новые мертвяки подбираются к проходной и вот-вот послышится их возбужденное урчание.
В общем, сон в таких условиях не шел. А шли дурные мысли в голову.
И не только дурные.
Второй топтун погиб не совсем обычно. Мягко говоря. Карат на какие-то мгновения сумел ускориться в сотни раз, мир вокруг него почти остановился. Он двигался куда быстрее летящей стрелы, хотя для него казалось, что все происходит очень медленно, через силу. Видимо именно из-за этого ускорения у него теперь невыносимо ломит все тело, реагируя душераздирающей болью на любое движение. Сухожилия, суставы, мышечные волокна: человеческий организм неприспособлен к столь запредельным перегрузкам. То есть все это время он провел в состоянии схожим с тем которое тело испытывает при падении с опасной высоты на твердую поверхность. Тот самый кратчайший миг когда встречаешься с землей, отшибая мясо и ломая кости.
За такое надругательство надо собой приходится расплачиваться. И хорошо, если живчик сумеет быстро справиться с последствиями. Так хреново Карат еще никогда в жизни себя не чувствовал.
Ему не раз доводилось оказываться в сложных ситуациях как здесь, так и на Земле. Но никогда прежде ход времени не замедлялся. Ничего подобного не наблюдалось. И вообще, у него не было ни намека на необычайные способности. Так откуда это и почему проснулось именно сейчас?
Ответ очевиден даже для свежеиспеченной жертвы Улья. Карат не забыл рассказы о том, что у иммунных просыпаются необычайные способности. Помнил и то, как быстро улепетывал Шуст от рубера, и как гадюка по прозвищу Рыбак прикуривал от пальца.
У некоторых новичков способности проявляются сами собой спустя определенный срок, другие узнают о себе много нового в критических ситуациях, третьи нуждаются в услугах знахарей – особых людей умеющих определять суть происходящих с тобой изменений.
У Карата второй случай – он попал в безвыходную ситуацию, но не сдался, напряг все резервы организма, даже те, о которых до этого вообще не подозревал. И в нем проснулось что-то новое, невероятное. То, чем Улей одаряет иммунных взамен отнятого родного дома.
Его сверхъестественная способность – невероятная скорость реакции и движений. Почти остановка времени. На какой-то срок он сумел разогнать себя до состояния при котором даже самая быстрая тварь на его фоне смотрелась безногой черепахой. Но за это приходится расплачиваться, теперь тело страдает так, что того и гляди рассыплется на кусочки. В этот раз цена его устроила, ведь он выжил, спасся в ситуации из которой не было выхода. Но не будь кота, оставшийся бегун мог обгрызть до костей его бесчувственное тело, так что ему очень крупно повезло с серым спутником.
