Король Чинос, блаженно улыбаясь, толкнул Ваганта локтем в бок.
Разведчику захотелось врезать ему по идиотской роже.
После своей речи Ванант шел обратно к боковому коридору, где расположились солдаты двух городов, когда вдруг кто-то догнал его и схватил за рукав куртки.
Он обернулся, готовый защищаться.
Даниэла застенчиво улыбнулась.
— У тебя найдется для меня минута? — спросила она. — Я хотела показать тебе кое-что.
— Конечно, — ответил Вагант, хотя по-хорошему должен был ответить отрицательно. После произнесенной перед войсками речи он был выжат как лимон. Единственное, чего он хотел, — это поспать несколько часов перед отправлением.
Даниэла повернулась и пошла по правому туннелю, который вел к Дуомо. Вагант с любопытством заметил, что на спине у девушки был рюкзак. Но он был слишком утомлен, чтобы спросить, что все это значит. Он молча следовал за ней на расстоянии двух шагов. Свет фонариков освещал ряды спальных мешков. То же самое творилось и во всех остальных туннелях — все они были забиты людьми. Для Чинос необходимость разместить такое количество пришельцев была настоящим вызовом. Одна только организация отхожих мест стала логистическим кошмаром. И результаты не всегда выходили наилучшими. В некоторых местах вонь мочи и экскрементов была просто чудовищной.
Человечество больше не стремилось избавиться от дерьма. В последних убежищах любое удобрение было на вес золота. Но отвращение к его вони оставалось сильнейшим.
Даниэла остановилась перед металлической дверью в стене туннеля. Достала из кармана ключ и вставила его в замок. Тяжелая дверь отворилась без скрипа.
— Погаси свет, — произнесла девушка, взяла Ваганта за руку и повела его в темноту.
Он чувствовал себя неуютно, не зная, где находится и какие опасности могут таиться в этом неизвестном пространстве. Послышался шорох. Судя по акустике, комната, в которой они находились, была очень маленькой.
— Даниэла…
Его губ коснулся палец девушки.
— Тсс-с.
Две тонкие руки обняли его бедра. На его губы легли другие губы, горячие как огонь.
Вагант ощутил прикосновение голой кожи, невероятно гладкой.
— Не включай свет, — прошептала Даниэла. Ее руки скользнули вверх по бедрам Ваганта и начали расстегивать его куртку.
Пораженный юноша покорно позволил раздеть себя и уложить на что-то мягкое. Зимний спальник.
Девушка легла на него, и разведчика накрыла волна нежности. Короткие волосы Даниэлы щекотали его грудь. Она взяла в руки его член и, поиграв им немного, уверенно направила в себя. Она была влажной, готовой. После секундного колебания Вагант уверенно проник в нее, заставив тихонько вскрикнуть от боли. В ответ ее язык проник в его рот. Вагант испытал ощущение полета. Каждая ласка, каждый толчок усиливался в темноте, достигая максимальной чувственности.
Некоторое время они двигались неслаженно, неопытно, пока не нашли ритм, который привел их, толчок за толчком, к высшей точке наслаждения.
Покрытое потом тело Даниэлы опустилось на тело Ваганта, продолжая удерживать его внутри, влажного и еще твердого.
— Спасибо, — пробормотал Вагант.
— Спасибо за что?
— За то, что мы сделали.
— Тогда я тоже должна поблагодарить тебя.
— У меня это был первый раз, — признал он без тени смущения.
— У меня тоже, — прошептала Даниэла с улыбкой, которую он не мог видеть в темноте, но которая волной передалась его груди. — Я подумала, что сделать это сейчас — неплохая идея.
Запах девушки был приятным. Этот запах Вагант знал уже много лет, с тех самых пор, когда они еще детьми оказались в одной разведывательной команде. Но этот знакомый запах как-то изменился, стал новым. Это был запах — теперь Вагант понял это, — который он уже почти не помнил: запах середины лета. Аромат сена и цветов. Запах солнца.
— Ты так приятно пахнешь, — сказал он.
— Это духи, мне дала их одна местная девушка. Я боялась, что они будут отдавать старьем.
— Очень приятный запах.
— Ты это уже говорил.
— Запах солнца.
Даниэла рассмеялась. Она сильнее сжала его в своих объятьях, как будто боясь, что он может уйти.
— Я люблю тебя. Я всегда любила тебя, Вагант. Жаль, что ты никогда этого не замечал…
Руки юноши обняли ее. Гладили ее волосы, влажную щеку.
— Ты плачешь…
— От счастья. Только от него.
— Я тоже счастлив.
Она легонько шлепнула его по плечу.
— Да уж пожалуй!
— Прости. Просто я думал… Я думал, ты гораздо опытнее меня. В общем, я думал, что ты уже…
— Я решила, что лучше не торопиться. Я хотела, чтобы это произошло с правильным человеком. А для меня правильным всегда был только один человек.
Вагант не знал, что ответить. Он сильнее прижал ее к своей груди.
— Я люблю тебя, — произнес он наконец.
Даниэла вздохнула.
— Долго же ты собирался с духом, чтобы сказать это. Укрой меня, пожалуйста. Застегни молнию. Мне холодно.
— Я согрею тебя.
— Ты это уже делаешь, — ответила она с невидимой в темноте улыбкой.
В одной из книг Вагант прочел, что Земля вращается вокруг Солнца со скоростью в тридцать километров в секунду, а Солнечная система, в свою очередь, несется к созвездию Льва со скоростью триста девяносто километров в секунду. Но в данный момент весь мир вращался вокруг них, обнявшихся на полу в темной комнате подземелья. Центром вселенной были они.
«У влюбленных всегда так», — сказал бы отец Дэниэлс, если бы Вагант спросил его.
Джон стоял один в малюсенькой комнате, которую выделил ему король. Он только что завершил мессу. Никто не пришел. Религия определенно вышла из моды, и среди Чинос тоже.
Вдруг по сознанию священника пробежало легкое ласковое дуновение.
— Ты чем-то обеспокоен, — сказала Алессия шепотом, похожим на шелест листьев, на шорох перелистываемых страниц книги.
Джон убрал чашу в рюкзак. Снял простое облачение, заменявшее ему изысканные одежды, когда-то использовавшиеся священниками во время службы.
— Даниэла спросила меня, грешно ли спать с мужчиной до брака.
— Когда она спросила это?
— Два часа назад.
— И что ты ответил ей?
— Я спросил ее, верующая ли она. Она ответила, что нет. Тогда я просил ее, любит ли она мужчину, с которым хочет заняться любовью.
— А она?
— Слушай, ты прекрасно все видишь сама.
— Я хочу услышать это от тебя.
— Она ответила: «Я люблю его так, как никогда в жизни никого не любила. Я люблю его больше всего на свете. Я отдала бы за него жизнь. И я знаю, что он сделал бы то же самое для меня». Тогда я сказал ей, что заняться любовью с этим человеком — не грех.
