После этого, не медля ни секунды, я дал сигнал Норду: «работай». Сам же подошел к телам и проконтролировал обоих еще парой выстрелов в корпус, туда, где у экзоскелета размещался автоинъектор аптечки. Кто его знает, может, оживут еще… Но опасения были напрасны – оба уже не шевелились. Отбросив оружие в сторону от трупов и вынув затворы, я начал спускаться с горы, перехватив автомат на изготовку…
Дела у штурмующих были дрянь – Норд положил троих штурмовиков, пошедших, как они думали, под прикрытием своей «артиллерии». Начавшую перемещаться с северо-востока вторую группу приложил Коля, но не до конца: один боец укрылся за грудой камней и постреливал в сторону Колиной позиции в лесополосе, мешая ему взять верный прицел. Он вынуждал его или залечь, или попытаться сменить позицию, чтобы приложить, как только мой пулеметчик чуть приподнимется. На выручку Коле пришли Михай и Андрон – наш самый молодой боец кинул оборонительную гранату, и последний штурмовик замолчал. Но их обнаружила группа резерва: командир, радист и еще двое бойцов противника прижали моих парней к земле возле средней хаты, от которой осталась только одна стена да устояла печь. Ситуация застыла в той точке, когда все решает последняя капля, перевешивающая чашу весов на ту или иную сторону. Нас было меньше, мы были измотаны почти беспрерывными марш-бросками, но внезапность помогла несколько уравнять шансы. Двое давили Юриса, вынуждая его замолчать. Моего друга спасало только бесшумное оружие и хорошая маскировка, однако опытный боец довольно быстро вычислит направление, откуда ведется огонь, даже если демаскирующих факторов немного. Спецы били короткими очередями по лесопосадке, вынуждая снайпера отвлекаться. Рано или поздно они его зацепят. Ухнула с недолетом еще одна РГОшка, Андрону не удалось добросить гранату: огонь спецы не прекратили, ни один из четырех стволов не замолк.
Мне удалось незамеченным подойти в тот момент, когда один из спецов зацепил Михая в правую руку, а остальные начали массированный обстрел по секторам Коли и Норда. Намерения были просты: прорваться в развалины, подавить прикрытие и закончить с Андроном. Ребята были очень упорные. Я был уже на расстоянии тридцати метров, когда один из спецов обернулся. Мы выстрелили одновременно, оба попали. Только я в голову, отчего щиток шлема спеца жалобно звякнул и дал трещину, а мой противник попал в грудную пластину моего броника. Шибануло, но не так сильно, как если бы это был старый армейский Ж-86[55]. Инъектор впрыснул в кровь стимуляторы, снимающие спазмы и боль. Спецу повезло чуть меньше: если бы он стрелял в голову, шансы выжить у вашего покорного слуги стремились бы к нулю. А так я повредил обзорный щиток его шлема, и из-за плохой видимости парень промазал второй раз. А я угодил точно в район паха, отчего спец рухнул навзничь. Все это заняло какие-то доли секунды. После чего я тоже метнул РГН в центр группы наступающих и бросился в сухостой вправо. Взрыв приглушенно ухнул, засвистели осколки, и спецы на некоторое время прекратили огонь. Этого оказалось достаточно для моих бойцов, через минуту все было кончено.
Я встал и, вскинув автомат, на всякий случай дал очередь по разметавшимся по прибитой и выжженной взрывом земле телам. Радист был мертв, но один из бойцов и тот, кого я про себя определил как командира подразделения, подавали признаки жизни. Спец, с которым я пострелялся, лежал не шевелясь. Медленно и осторожно я подошел к нему. Стал обыскивать тела. Оружие сразу отбрасывал как можно дальше. Особое внимание уделял карманам разгрузки и контейнерам, закрепленным на корпусах боевых костюмов. Дал команду тоном «все ко мне» и встал так, чтобы видеть обоих подраненных пленников. Системы самоуничтожения я не обнаружил, инъекторы на случай впрыскивания ядов просто выдрал с «мясом» проводов. Оба спеца были серьезно ранены. Боец был сильно контужен, а «командир» получил два проникающих ранения в область торса, скорее всего, зацепило печенку и легкое прострелено, полчаса жизни от силы. Второй, может, и выживет, только вот будет ли соображать нормально – большая загадка природы.
Подошли мои парни, все вроде целы, только Михай припадал на правую ногу и мотал головой. Видимо, кто-то из штурмовиков успел кинуть «гостинец». Да, и еще Тихон куда-то запропастился, наверное, принял мою команду прикинуться ветошью слишком близко к сердцу.
– Михай, ты как?
– Ляжку прострелил, гад. – Румын указал стволом карабина на мертвого спеца. – Да вот ВОГу закинули, не слышу левым ухом ни черта. Но идти и драться смогу.
– Норд, посмотри, что с ним. Перевяжи, если надо, и отдыхайте. Всем осмотреть оружие и отдыхать десять минут. А я пока побеседую с нашими попутчиками…
– Командир, – неугомонный латыш тронул меня за рукав, – дай «слонобой», заценю, штука больно любопытная, а?
– Только быстро и после осмотра личного оружия. Потом догонишь нас.
– Понял. Спасибо, командир! – Латыш шустро убежал к стене средней развалюхи, где Михай уже опустился на землю и расстегивал комбез.
– Андрон!
Наш новичок показал себя хорошо и держался бодро, несмотря на усталость последних дней и немалый стресс.
– Бегом в погреб за грузом, твоя ответственность, не забыл? Как там в эфире? Скинь общую обстановку, как с Сажей разберешься. Коля, – я обратился к пулеметчику, – долго возился. В следующий раз может так не повезти. На тебе сбор трофеев, собери все, покидай в погреб и брось пару гранат, как уходить будем. Трупы тоже приберем, но жечь не будем – дым заметят, если не одни они были. Сейчас я с гостями потолкую и всех вместе – в сарай, где Сажа сидел. И заминируем. Чтобы нашедшие сильно находке не радовались. Нефиг другим подарки дарить. Все, в темпе работаем! Пока еще кто-нибудь не пришел.
Пленный боец для разговора не годился: контузило его знатно – взрыв произошел практически у него под ногами, менее чем в полуметре. Экзоскелет спас парню жизнь, но не рассудок. Заглянув в его сознание, я увидел только мешанину из образов недавнего боя и какие-то детские воспоминания. Командир же был в сознании, но жизнь быстро покидала тело из-за отключенного инъектора, коагулянты не успели плотно закрыть раны, и кровь медленными, но сильными толчками прорывалась сквозь ошметки медицинской «пены», впитываемая тканью одежды.
Сковырнув замок, удерживающий манжету шлема, я снял и отбросил чуть погнутый «горшок» в сторону. Экзоскелет вообще сыграл с майором и его бойцом скверную шутку: после того как я обрезал тросы сервоприводов, оба пленника оказались парализованы, даже связывать не пришлось.
– Здравия желаю, товарищ майор. То-то чувствую, что почерк знакомый.
