— Послушай Ким, давно хотел тебя спросить. — Задал я вопрос.
— Давно? Ты знаешь-то меня всего пару недель, а в прошлой жизни пересекались лишь на общей кодировке.
— Не цепляйся, — отмахнулся я.
— Спрашивай, чего хотел.
— Ты кореец?
— Зачем тебе?
— Просто я для себя решил, что ты кореец.
— Ну, раз решил, значит, кореец.
— Я серьёзно!
— И я серьёзно. Где мы, а где Корея? Если от неё что-то осталось. Может и кореец. В пользу этой версии свидетельствует мой разрез глаз моё имя и прекрасный оттенок кожи, других доказательств нет. Ты вроде такой же приютский, как и я, хотя других у нас не бывает. А, вообще, не приставай с ерундой. Темень такая, с твоими разговорами шею себе свернёшь. Отстань. Курить охота. У тебя есть?
— Самосада полгорсти осталось, спроси у Серёги, у него сигареты были и на меня возьми.
Ким остановился, пропустил меня вперёд и через короткое время я услышал, как он о чём-то невнятно переговаривается с Сергеем, вскоре он нагнал меня и протянул сигарету.
— Дай огня.
— Держи, — я протянул ему свою самодельную зажигалку.
— Я чего-то дорогу не узнаю. Ну-ка подсвети.
Я достал свой ущербный фонарик и лишний раз убедился, что от него больше шума, чем света.
— Угораздило вас дегенератов фонарь расстрелять, ладно, лестницу взорвали, но фонарь-то причём? Кстати, твой Монах легко отделался, я бы его…
Разговоры о Монахе заставили меня снова стать самым обычным егерем, каким я и был последние пять лет. Я рассвирепел, Сергей в последний момент перехватил мою руку сгибом локтя, ударив навстречу, но всё же скользь я задел обидчика по скуле.
— Мы так точно никуда не дойдём, если вы будете сраться через каждые пять минут. Два придурка. — Сергей встал между нами и не давал нам возможности дотянуться друг до друга.
Ким крутил перед собой ножом, а я пытался вытащить пистолет.
— Хватит!
Сергей встряхнул нас.
— Алексей смирно!
Я замер.
— Ким! Ким! Где мы?! Где мы, я тебя спрашиваю?!
Тот отбросил от себя нас обоих, вкинул нож в ножны, вытащил изо рта наполовину съеденную сигарету, соскрёб зубами крошки табака с нижней губы, выпустил носом дым схаркнул и выдал фразу которую, наверное, никто не ожидал услышать:
— А чо он…
— Ты ещё скажи, он первый начинает! Элита! Диверсанты! Мать вашу! Повторяю свой вопрос, где мы? До рассвета осталось меньше часа, толчёмся как говно под каблуком, без толку и всё мордой в грязь. Это называется дорога покороче?
— Серёга в этом тумане чёрта лысого увидишь, всё заволокло.
— Координаты? — Железным голосом спросил Сергей.
— Вы чего одной с этим травки пожевали. — Он указал на меня пальцем. — Первый спрашивает кто я, второй координаты. Тебе точный адрес нужен или только направление? Ты кругом посмотри. Тут стены, там эстакада, вот немного дальше указатель стоит куда идти, видишь? Полная жо..
— Вижу, — сказал я.
— Что? — Отозвались оба в один голос.
Я указал пальцем.
— Что б тебя! — Их дуэт отличался особенной слаженностью.
Ветерок потянул за нитку и распустил плетение тумана почти до земли.
Прибитый к доске почёта мертвец держал в простертых руках транспарант. Надпись возвещала:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Мы подошли ближе.
— У меня дурное предчувствие. — Сказал Ким.
— С чего вдруг? — Спросил Сергей.
— У корейцев тонкий нюх. — Ответил он.
— Опять заладил. Ты же стал корейцем пять минут назад.
— Предчувствие поселилось раньше, не придирайся. Мне не нравится смотреть на него. Только и всего.
— Когда ты был здесь в последний раз? — Спросил я.
— Год-полтора назад, точнее не помню.
— Труп двухдневной свежести максимум. — Сказал Сергей, пытаясь открутить покойнику большой палец на ноге, послышался треск. — Я бы сказал, ему тридцать с небольшим часов. Явных следов насильственной смерти нет. Может его аккуратно придушили, больше, похоже, что его привязали и бросили здесь. Видите лицо, и кисти рук обожжены.
— Выглядит как приглашение.
— Только немного кровожадное, — согласился Сергей.
— А чего это его так раскорячило? — Спросил Ким.
— Ты меня спрашиваешь? — Изумился я.
— Нет, просто мысли вслух. Тут же нет никого, даже отшельники сюда не забредают — странно. Такое впечатление, что его специально для нас повесили.
— Ну, если для нас, то мы его нашли, дальше что?
— Ничего, наверное.
— Тогда двинули, — предложил я.
Так и поступили.
Меня нисколько не задели тревожные предчувствия новоиспечённого корейца. Он слишком вжился в роль отчаянного головореза, и готов был видеть опасность где угодно. Конечно, распятый на доске почёта труп да ещё с приветственным плакатом в руках не совсем привычное зрелище даже для этих диковатых мест, но если разобраться каждому из нас доводилось видеть вещи и похлеще. Лично я уже ничему не удивляюсь. А что до Кима то, по-моему, он обычный паникёр, хотя вру необычный, он не бросится с диким криком наутёк, размахивая над головой руками, он придумает что-нибудь поинтереснее и от этой выдумки всем станет тошно. И вот уже от этой мысли меня слегка передёрнуло. Я бросил взгляд на Кима, он выглядел совершенно обычно и это меня успокоило. Пора уже забыть об том мертвяке к тому же он остался далеко позади.
Мы прошли почти половину пути, когда туман расселся, и поднялся ветер. К утру температура упала градусов до двадцати.
И начался кошмар.
Неожиданно как всегда бывает в таких случаях, просветлевшее к рассвету небо вновь потемнело, и налетела пылевая буря, самая сильная, что мне довелось пережить за всё время нахождения на поверхности.
Шли, прикрыв лица тряпками, соорудив из них жалкое подобие масок. В грудь хлестало, под ногами, будто нарочно путался всякий мусор. Видимость практически нулевая. Мы связались куском верёвки, нашедшимся у кого-то из моих соучастников. Я держал за плечо Кима, Ким ухватился за Сергея, так и шли, вминая в землю шаг за шагом, пытаясь преодолеть сопротивление всё усиливающегося ветра — свирепого пустынного самума, единственного ветра уютно чувствующего себя на этой жуткой планете.
— Эа-эа-уаэа?
Голос отнесло в сторону, я ничего толком не понял.
— Како-эоа-хуэа-наэо? — Себя я тоже не расслышал.
Я почувствовал, как меня подтягивают на верёвке. Сжавшись вместе — втроём — обнялись. Сергей прокричал мне в самое ухо:
— Мы тут сдохнем, ну-у-ужно искать укрытие-е…
— Да… я… — Ким полностью ушел в эхо.
