— Я его сфотографировал, — сказал Вандемейер, — ещё с головой. Если хотите снимки, я для вас сделаю.
— С подписью «На память», ага. И с номером телефона. Скажите лучше, когда контролёр заставляет меня что-то видеть — он сам-то видит то же, что и я? Или складывает картинку из моих собственных мыслей, а сам в них не проникает?
— Очень жаль, Слепой, но ничего не могу сказать.
— «Нет» — это всегда нет, я понимаю. Но хоть какие-то догадки…
Я оставил мёртвое тело и зашагал за Костиком.
— Понимаете, это очень обидно, но я же не сделал замеров… Мёртвый контролёр излучал очень слабые сигналы, практически ничего интересного. С головой можно будет поработать в лабораторных условиях, но больше информации, разумеется, получат анатомы…
Вандемейер помолчал, потом повторил с жаром: — Я не сделал замеров! Ох, как обидно, как обидно!
— Э, вы меня пугаете. Я заранее отказываюсь искать другого контролёра, у меня водка кончилась, а у Костика — руки на исходе.
— Йды пид три чорты, — бросил, не оборачиваясь, терминатор.
Дитрих смутился.
— Нет, что вы… мне просто жаль. Безумно интересно, управляло ли это существо маленькими чудовищами в зале?
— Похоже, что да. Они загнали нас в этот коридор, сперва бросались, а потом ослабили натиск. Фу, чем это воняет?
— Звисно, чим, — бросил Костик, не оборачиваясь. — Цей хлопчик тут давно мешкав.
Ну да. Разумеется. Контролёр здесь живет, здесь и нужду справляет. И, похоже, давно. Наверное, жрет тушканов, они сами в пасть лезут, ну а тут мы, он и решил поразвлечься. Говорят, эти мутанты разыгрывают целые спектакли с захваченными сталкерами…
Потом мы замолчали, навалилась усталость, все тело ныло, у меня башка раскалывалась. Коридор тянулся и тянулся… иногда справа и слева встречались двери, но отпереть их не удалось, да мы и не особо пытались. Костик сказал, что там ничего нет, просто пустые помещения — во всяком случае, так значилось на карте, а она нас пока ни разу не подвела. Здесь было сухо и достаточно светло, даже большая часть ламп оказалась в исправном состоянии. В одном месте нам встретилась груда тряпья — лежбище контролёра, неподалеку — груда костей. Судя по тому, что преобладали легкие тоненькие фрагменты, это были останки тушканов, но между ними попадались кости покрупней — и вовсе не так уж редко. Мы задержались у этой кучи по просьбе Вандемейера, учёный минут двадцать вертел косточки, поворачивал так и этак, сделал несколько снимков. Потом объявил, что крупные черепа разбиты в щепки, а по осколкам он ничего не может определить. Во всяком случае, сохранились челюсти, очень отдаленно напоминающие человеческие, однако зубы куда крупней.
— Може, це таки ж, як вин? Тож контролёры? — предположил Костик.
— Ага, — поддакнул я, — семейное кладбище в столовой, очень удобно, все под рукой. И покушал, и с духами предков пообщался.
Дитрих ничего не ответил, собрал аппаратуру — и мы двинули дальше. Чем дольше мы шагали, тем тяжёлей становилось дыхание за моей спиной. Я уже понял, что с Вандемейером не стоит пробовать по-хорошему, поэтому просто сдернул с его плеча рюкзачок. Рыжий ничего не сказал. А чего говорить? Мне легче две отрезанные башки пронести, чем этого упрямца на себе волочь, если он свалится…
Наконец коридор вывел к длинному залу. Сперва был перекресток, наш коридор пересекал под прямым углом другой, гораздо больший.
Потом проход сделался шире. Справа в стене были широченные двери грузовых лифтов. Кто его знает, может, и впрямь танки в таких собирались под землю прятать — габариты лифтов как будто позволяют. Впрочем, бывалого понтонера таким добром не удивить, нет. Плавающий транспортер ПТС — вот это сила! Для него и втрое большего лифта не хватило бы.
На карте значилось шесть подъемников, потом — лестница. Мы двинулись к дверям. Я старательно сдерживался, чтоб не ускорить шаг, не броситься сразу к лестнице. Если здесь можно подняться из проклятого подземелья… Ох как хочется увидеть небо, просто увидеть небо. Не бетонные потолки, не эти жалкие плафоны, покрытые многолетними наслоениями пыли… Увидеть небо и солнце. Да Зона с ним, с солнцем, пусть будут тучи. Пусть дождь, пусть ливень, град, гроза — только бы увидеть небо!…
Но я сдерживался и шагал медленно — сперва проверим механические подъемники, лестница потом. Вряд ли лифты в рабочем состоянии. Хотя освещение работает, но я больше надеялся на лестницу. Двери первой кабины были заклинены намертво. Мы для очистки совести попытались подергать гигантские створки — бесполезно. Ещё бы, каждая половина двери наверняка потянет несколько центнеров.
Следующая дверь была наполовину вывернута, толстенный металл выдавлен изнутри в зал. Контуры вмятины обрисовывали угол. Похоже, лифт сорвался и ударил в двери. Тут и вовсе нечего ловить. Третья и четвертая двери были заклинены точно так же, как и первая, а две последние не достроены — пустые коробки прямоугольного сечения. Я сунулся в одну и глянул вверх — ничего не видать, темно и слишком далеко до перекрытий. Что там вверху? Бетон? Грунт?…
Шагая к лестнице, мы — все трое — невольно ускорили шаг. Вот и поворот — за ним лестничный марш, перила с рассохшимися деревянными поручнями… Я побежал вверх, поворот, ещё один марш… пропасть. Пропасть. Лестница обрывалась. Передо мной громоздились бетонные блоки и части металлоконструкций — целый хаос всевозможных обломков, здесь попадались лестничные марши со ступенями, прямоугольные плиты, как целые, так и развороченные, раздолбанные, с торчащей изогнутой арматурой… трубы, фермы, элементы крепежа и тяжёлые куски металла, назначения которых я не мог определить. Игрушечный строительный набор великана.
Освещенный коридор остался далеко позади, но я видел хаос в свете, льющемся сверху. Надо мной было небо — серое, предрассветное небо Зоны. Зона равнодушно взирала на меня свысока. Нас разделяло несколько десятков метров грунта, одетого в гладкую бетонную броню. В стенках шахты, в которой располагалась аварийная лестница, на равном расстоянии друг от друга торчали массивные выступы, на них должны были, очевидно, крепиться несущие балки. Если бы я, рискуя свернуть шею, добрался бы к самой верхней точке груды обломков, то, пожалуй, мог бы вскарабкаться на такой выступ. Но до следующего — около четырех метров…
Позади затопали шаги — Костик. Увидел разрушенную лестницу и выругался. Потом загнул ещё. И ещё. В общем, он более или менее точно выразил общее мнение. Последним к нам поднялся Вандемейер.
— Слепой, Костик, — позвал Дитрих, — а я поймал сигнал. Здесь можно выйти в сеть.
Я поглядел на свой КПК — в самом деле, здесь, под открытым небом, ловился сигнал… Ну что ж, можно хотя бы попрощаться по-человечески.
