Михаил вздохнул:
– Вообще-то я сегодня хотел побродить по городу, пообедать в обычной харчевне, потом, может, зайти в голотеатр или просто пошататься по магазинам. Словом, провести свой последний день на Тевтонии так, чтобы он запомнился. Пусть меня и жестоко оскорбили здесь, но город мне нравится по-прежнему.
– Но зачем вы взяли меня с собой? Я же преступница! А хожу с вами под руку, словно подруга…
Его палец вновь прикоснулся к ее губам.
– Остановись, Алисия! Хотел бы я знать, какая ты на самом деле… Но, похоже, так и не удастся это выяснить. Возьми.
Он достал из кармана обычную ленточку, протянул ей. Затем поднялся со скамейки:
– Ты свободна. Если пожелаешь быть со мной – повяжи ее на шею завтра утром. Если нет – выброси. Просто выкинь. Даю слово, что никто не будет тебя преследовать, если ты откажешься. Пусть твой выбор будет добровольным.
Он шагнул к выходу из беседки и замер, услышав вопрос:
– Что значит быть с вами?
Горько усмехнулся, не оборачиваясь, потом ответил:
– То, что ты будешь рядом со мной всегда. До самой смерти. Мой отец почему-то хочет, чтобы ты стала моей женой. – И вышел из деревянного строения.
Все верно. Кем она еще может стать, как не супругой? Это же непреложное правило, неукоснительно соблюдающееся его родителем, несмотря на все разговоры и перешептывания за спиной: Симбионт одновременно является официальной супругой…
Все ученые сгрудились в рубке, куда шла передача с разведывательных модулей, лихорадочно обсуждая то, что увидели на экране, и выдвигая различные гипотезы, от самых простых до фантастических. Наконец, разозленный тем, что вместо дела подчиненные перемалывают воду в ступе, адмирал вспылил:
– Хватит болтать! Я жду четкого и ясного ответа на свой вопрос! – И указал пальцем на застывшую в голографической сфере оскаленную морду. – Тут и слепой видит, что это произошло от человека. Но все данные говорят, что планета не подвергалась действию оружия. Нет ни остаточной радиации, ни мезонного излучения, ничего! Огромные города, гигантские фабрики… Почему их оставили? Почему, я спрашиваю?!
Кто-то робко произнес:
– Может, эпидемия? Вирус?..
Народ опять загалдел, обрадованный подкинутым в диспут поленьям, но Лисофф рассвирепел окончательно.
– Тогда отправить вниз экспедицию в скафандрах высшей защиты! И немедленно! – Поднялся со своего кресла и вышел из рубки.
Спустя два часа пошла первая информация. Все, что находилось внизу, было покинуто. Просто брошено на произвол судьбы. В один миг люди оставили то, что построили, во что вложили колоссальные средства и силы, и ушли неизвестно куда. Точнее, известно…
Аборигены, человекообразные существа без малейших признаков разума, и были потомками тех, кто когда-то освоил планету. Сканирование поверхности подтвердило, что планета была безжизненной до прихода людей, которые провели терраформирование и начали обустраивать ее.
Адмирал чуть голову не сломал, пытаясь сообразить, что же произошло, когда снизу поступил экстренный вызов – археологи и поисковики нашли нечто невероятное.
Робоперфораторы закончили вскрывать толстый слой пенобетона, и вскоре в проделанное ими отверстие был опущен крохотный скаут-разведчик. Он завис в воздухе, потом, повинуясь команде оператора, медленно двинулся вперед. Подземелье было небольшим по сравнению с тем, что показывалось на экране сканера раньше. Но, в отличие от других, гораздо больших по размеру тайников, в этом обнаружился источник энергии, исправно функционировавший уже несколько тысячелетий. Уже одно это окупало все расходы на экспедицию – иметь практически вечный генератор или реактор дорогого стоило. Но когда робот, повинуясь человеку, достиг конца длинного коридора и оказался в небольшой подземной комнатке, все замерли, пораженные до глубины души.
Посреди камеры находилось нечто, состоящее из множества геометрических фигур, непрерывно пульсирующих в определенном ритме. От этого сооружения шли толстые безоболочечные волноводы к стоящему на возвышении агрегату продолговатой формы. Под прозрачным колпаком из неизвестного материала лежал человек. Обычный на вид, среднего роста, тонкий в кости. Он буквально парил внутри камеры, и время от времени по его телу пробегало световое кольцо.
«Анабиозная камера неизвестного типа! И этот человек жив. Его можно попытаться разбудить, и тогда все выяснится – тайны деградации больше не будет…» Фон Лисофф-младший не раздумывал ни секунды. Повинуясь его приказу, многофункционалы быстро расширили проход и устремились внутрь склепа. Перед ними стояла задача извлечь наверх все оборудование и криокамеру…
Уже вторую неделю исследовательская эскадра висела на орбите последней планеты. После того как саркофаг с системой жизнеобеспечения был доставлен на флагман, адмирал приказал немедленно стартовать. Смутные сомнения терзали Лисоффа с каждым часом все сильнее и сильнее.
Он вспомнил древнюю легенду, ходившую среди пилотов, о несметных сокровищах, спрятанных на планете, которая жестоко мстит тем, кто пытается ограбить ее. Если человек пробудет там хотя бы день, он превращается в животное. И почему-то Лисоффу-младшему казалось, что он попал как раз в это место.
Адмирал верил байке, поскольку за свою жизнь видел в космосе такое, перед чем бледнела любая человеческая фантазия. Тем более что все факты говорили о полной деградации разума аборигенной цивилизации.
Выведя эскадру за возможные пределы опасного излучения, фон Лисофф надеялся, что теперь его люди в безопасности под защитой корабельной брони и расстояния. Но сомнения не собирались исчезать, наоборот, росли с каждой минутой. Не выдержав, адмирал велел немедленно собрать все зонды-разведчики и стартовать к имперским мирам.
Через два часа эскадра легла на курс к одной из баз, находящейся в пятнадцати световых годах от системы, где нашли анабиозную камеру. Пока корабли находились в полете, ученые чуть не сломали себе мозги, пытаясь вскрыть находку, но безуспешно. Материал, из которого та была изготовлена, не поддавался ни одному известному людям способу воздействия. Требовался некий пароль либо приоритет доступа.
Посовещавшись, фон Лисофф принял единственно верное решение: поскольку тот, кто находился в криогенном сне, наверняка был высокопоставленным чиновником Императора, раз он единственный оказался в криокамере, то допуск любого из участников экспедиции явно уступал в приоритете возможностям самого повелителя. Значит, чтобы вскрыть капсулу без вреда для находящегося там, необходимо присутствие лично де Берга. И адмирал вызвал Императора по прямой связи.
