– Оказывается, ты меня совсем не знаешь, - грустно пробормотала она и закусила губу.
– Может, и так. Но сейчас я немного взвинчен. Видишь ли, на протяжении последних трех суток меня только и делают, что пытаются убить! Вокруг меня гибли люди! Знакомые и не очень! Меня швыряет из мира в мир, из отражения в отражение, как пушинку ветром! А тут еще это! - Алексей указал подбородком на ребенка. - Ничего такого, чему стоило бы верить! И в свете случившегося твое поведение мне кажется немного странным… Хотя, по моему, малыш несколько похож на меня. Объясни мне, забодай меня комар, что тут происходит!
– Объяснить? А ты уверен, что хотел бы услышать правду? - раздался тихий голос из-за спины.
Алексей резко крутанулся на месте, приседая, одновременно чертя в воздухе руну защиты. По коже резво побежали мурашки, будто кто-то сыпанул за шиворот пригоршню снега.
В дверном проеме, привалившись спиной к косяку, стоял давешний знакомец из заштатной провинциальной гостиницы.
Широкие плечи, белый пиджак, расстегнутая на груди сорочка. Золотая цепь на широченной груди.
И спокойная улыбка, как будто приклеившаяся к физиономии с массивной нижней челюстью.
– Уверен, Охотник, что захочешь знать правду? Обо всем, что происходило? Приятно ли будет тебе узнать, что ты всего лишь марионетка? А я дергал тебя все это время за веревочки? Признаюсь, не сам. Некий Антиквар составил этот план, а меня выбрал исполнителем. За что мне, скромному, но амбициозному Коллекционеру, было обещано невиданное. Признаться, можно было заламывать цену выше, поскольку задуманное и вовсе невероятно. С твоего позволения, я присяду, в ногах правды нет. - Ее нигде нет, - зло ответил Алексей. - Пешком постоишь.
– Хм, как невежливо с твоей стороны не предложить гостю присесть. Хотя ты прав, сидеть в присутствии женщины… Пусть даже мертвой.
Визитер плавно повел рукой, но Алексей не успел отреагировать на это движение, и кресло с Ольгой и ребенком, приподнявшись над полом, мягко подлетело к Коллекционеру. И так же мягко опустилось на пол.
Ольга теперь была недвижна, как будто замерзла в мгновение ока. Она прижимала одной рукой малыша к себе, другую вскинула для того, чтобы убрать со щеки сына локон волос.
Алексей удивился, почему это у трехмесячного малыша такие густые и длинные волосы.
Улыбающийся незнакомец протянул руку к малышу и бережно поднял его.
Алексей рванулся было к нему…
– Стой смирно, Охотник! Замри! - скомандовал Коллекционер, и мышцы Фатеева тут же налились свинцовой тяжестью.
– А вы, мадам, подите вон. - И ногой столкнул окоченевшую Ольгу с кресла. Та, как кукла, с деревянным стуком завалилась набок, упала на спину и осталась лежать с нелепо подогнутыми руками и ногами. - Освободите сиденье, прошу вас, - глумливо хохотнул Коллекционер.
„Убью, сука, - мысленно поклялся Алексей. - В порошок сотру“! - А ты, горе, стой смирно. И постарайся не испугать малыша. Ему нужен покой и приличное воспитание. И обучение, которого ты ему дать не сможешь. Поэтому мальца я заберу с собой. А эту падаль надо прибрать. - Указал он подбородком на неподвижное, как колода, тело у кресла.
– Я те уберу! - яростно выдохнул Алексей.
– Силен! - удивленно воскликнул Коллекционер. - Силен. Но ты полностью в моей власти. Ничего сделать не сможешь. Только стоять и смотреть. С этими словами враг Алексея шевельнул рукой, сложив пальцы причудливым образом. Такого сочетания тот не знал, а потому сразу же завязал узелок на память: буду жив, постараюсь восстановить жест. Вдруг да пригодится.
– Испарись! - буднично повелел Коллекционер.
Неподвижное тело женщины у кресла вздрогнуло, потекло. Потом по нему прошла судорога, мелкая настолько, что, казалось, под кожей пробежали разом мириады муравьев. Несколько секунд, и все было кончено. Осталась только слабо испаряющаяся лужица на ковре. Спустя мгновение исчезла и она.
Только обручальное кольцо тоскливо поблескивало в ворсе, как блеклое напоминание о прошедшем.
– Вот так. Иллюзия человека, и ничего более. Морок. Майя.
Очертания комнаты поплыли, потекли. Стали стремительно меняться, превращаясь в нечто незнакомое Алексею. Углы оставались на месте. Исчезла, ставшая уже привычной мебель, раздвинулись стены. Окна, наоборот, сузились, практически не пропускали с улицы дневной свет, до такой степени они были замызганными. Стены покрыла черная плесень, на пол вместо ковра лег густой слой пыли. По углам комнаты, как будто соткавшись из теней, появились жаровни и полыхнули призрачным фиолетовым пламенем.
Из пола вырос огромный трон из костей, топорщащийся клыками, рогами, зубами и леший знает, чем еще. На троне восседал, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой, давешний знакомец.
Антиквар Илья.
Фиолетовый камзол из мягкого бархата, обтягивающие бриджи, ботфорты с огромными пряжками. У трона стояла, прислоненная к подлокотнику, шпага. Рядом с троном появилась колыбель, куда Коллекционер очень бережно, даже почтительно, положил ребенка, сына Алексея. И попятился в тень за монументальное сиденье Антиквара, переломившись в глубоком поклоне.
Сам же Охотник теперь стоял, прикованный цепями к столбам, изображающим перевитых до полной неразличимости змей и стебли растений. То ли неживой фиолетовый свет жаровен отбрасывал на них неверные блики, то ли это и в правду был некий жутковатый симбиоз растения и гада, но как бы там ни было, конструкция, к которой оказался принайтован Алексей, шевелилась. Неприятно так перетекая, струясь и извиваясь.
– Вот и встретились снова, Охотник! - вместо приветствия произнес Илья. - Или может уже не Охотник, а дичь? Хотя, наверное, неважно, как тебя называть! -
Антиквар сделал брезгливое движение, как будто стряхивал с тонкой кисти прилипшую мерзость. - Главное то, что мой план, давнишний план, увенчался успехом. Полным успехом, заметь!
Антиквар протянул руку, указывая на колыбель с младенцем.
– Поразительно! Признаться, я даже сам не ожидал, что все пройдет так легко! Хотя мне и не обойтись было без помощи… твоей помощи. Почти добровольной, - ехидно добавил Илья. - Стоило немного тебя направить, подтолкнуть - и все! Мне даже практически не пришлось ничего делать самому. Хм… Вы, люди, такие предсказуемые и управляемые. Вами движут страхи и желания. Если их знать, то можно дергать за ниточки, управляющие любым из вас! Любым!
– Зато ты треплешься много, - зло бросил Алексей и рванулся из своих оков, пытаясь освободиться. Бесполезно. Путы держали крепко.
Антиквар засмеялся, сложил ладони лодочкой и резко развел их в стороны. Повинуясь его движению, столбы, к которым крепились путы, разошлись в стороны, натягивая цепи, и выросли вверх. Ненамного. Сантиметров на тридцать. Но и этого хватило, чтобы Алексей повис на цепях, не доставая до пола, распятый между столбами.
