Мальком ушел, а Йджини взглянула на Сигор.
− Не надо, Сигор. Не кипятись.
− А мне то что? − ответила Сигор.
− С тобой все в порядке? − спросила Йджини.
− Да. Со мной все в порядке.
− И что? Вычитала чего?
− Вычитала. Лет через пять полетим куда-нибудь в космос. Я уже знаю, откуда начинать искать.
− Крыльвов?
− Да. И не думай, что тебе не надо лететь.
− А Мальком останется один здесь? Или ты его тоже хочешь забрать? Я полечу, Сигор, но ему, по-моему, незачем.
− Как хочешь. Останется здесь. Или учиться пойдет. В любом случае, он уже будет взрослым. Я узнала кое-что важное, Йджини.
− Что?
− Есть планеты, где люди иначе относятся к крыльвам. И мы полетим туда.
Что-то переломилось во мне. Не знаю что. Сломалась какая-то стенка, которая мешала. Наверно, это из-за той кучи информации, что принес Джек. Теперь все кажется иным. Я словно перешла на иную ступень. Может, это от возникшей надежды? Крыльвы давали молодость людям. Не знаю, правда это или нет, но если я могу так сделать с собой, почему не могу с кем-то еще?
Йджини не особенно хочет лететь. Волнуется за сына. Не хочет его оставлять одного. Мальком совсем вырос. Теперь ему пятнадцать. Боже, сколько лет прошло. И сколько еще пройдет? Не знаю, что со мной будет. Впрочем, о себе мне незачем беспокоиться. Я крылев, и мне не грозит никакой опасности, если я не влезу в какую нибудь переделку. А уж я то никуда не полезу. Может, это и трусость, но мне не хочется терять жизнь неизвестно за что. А может, я просто еще слишком молода. Ведь, как писала Нара, крыльвы могут быть детьми до трехсот лет и даже больше. Может, я и вправду ребенок? Даже странно. Надо будет поговорить с Йджини об этом.
− Ребенок, ребенок. Именно ребенок! − воскликнула Йджини. − Господи, я то никак понять не могу, что это тебя носит в разные стороны. А ты ребенок. Сигор ребенок!
− Ты чего? − произнесла Сигор.
− Ничего, − усмехнулась Йджини. − Это ведь правда, Сигор. Чистая правда. Любой пустяк тебе может настроение испортить. И ластишься ты точно как ребенок.
− Да? − произнесла Сигор.
− Да-да-да! Ты ребенок! − Воскликнула Йджини. − Ты ребенок, ребенок! Совсем еще маленький! − Она вдруг остановилась. − А вот встанешь взрослой, тогда и вся твоя любовь ко мне пропадет.
− Ничего никуда не пропадет, − произнесла Сигор. − Ты совсем, что ли спятила?! − воскликнула она.
− Да я пошутила, а ты уже..
− Пошутила?! Так нельзя шутить, Йджини!
− Да? А ты когда меня хватала клыками, так было можно?
− Мы играли, и ты мне ничего не говорила, что нельзя, − сказала Сигор. − Сказала бы, я тебя не трогала бы.
− А я не говорила? Ты же все понимала, что я думала.
− Ну да. Визжала только. То ли от удовольствия, то ли от щекотки.
− Да ты!.. − воскликнула Йджини и хлопнула Сигор по плечу.
− Да сама ты... − произнесла Сигор.
− Тебя, между прочим, в управлении спрашивали, − сказала Йджини. − Твой отпуск закончилася.
− Ерунда. Все равно, я увольняюсь.
− Увольняешься?
− Да. Все, закончилась эта игра.
− Сигор, я серьезно.
− Я тоже серьезно. Целый месяц почти прошел. Там без меня справляются. Так что и теперь справятся.
− Без тебя? Там все на мне висит, Сигор.
− Тебе это нравится?
− При чем здесь нравится или нет?
− Йджини, я не могу там больше работать. Ты понимаешь? Не могу. Это не для меня! Понимаешь?
− А что тогда для тебя?
− Ничего. Я сейчас ничего не хочу делать.
− Понравилось бездельничать?
− Понравилось. Йджини, я не пойду, и не уговаривай меня.
− А люди как? Ты их всех бросишь?
− Господи, да не говори ты ерунды! − воскликнула Сигор. − Я же чувствую, что я не смогу, Йджини. Ты же не хочешь, чтобы все закончилось плохо?
− Почему плохо?
− Потому что я могу из-за ерунды сорваться. Ты же не сможешь сидеть рядом со мной все время? А у меня нервы не железные. Понимаешь?
− Ты что-то прочитала такое, что теперь что-то не так, Сигор? − спросила Йджини.
− Я не знаю, что я такого прочитала, но я чувствую, что во мне произошло какое-то изменение, Йджини. Понимаешь? Я не знаю, что это. Может, это как переходный возраст у Малькома.
− Или ты притворяешься, что это так.
− Ты перестала мне верить?
− Я не перестала.
− Нет, перестала. Сейчас не веришь. Только что говорила, что я тебя разлюблю.
− Сигор, я не перестала тебе верить! − заскулила Йджини.
Сигор замолчала. Она сидела некоторое время молча, а затем поднялась и ушла в свою комнату. Йджини пришла туда через минуту и села рядом.
− Тебе плохо? − произнесла Йджини.
− Плохо. Ты мне сделала плохо.
− Извини. Я не понимала, Сигор. − Йджини подошла, села рядом и обняла Сигор. − Я люблю тебя, Сигор. И я верю тебе. Я всегда тебе верю. И всегда буду верить. Не хочешь работать, ну и черт с ней с этой работой. Мы можем вообще уехать куда-нибудь.
− Некуда нам ехать, − сказала Сигор. − И незачем. И сын твой не поймет. У него здесь все друзья.
− А людям что мы скажем?
− Ничего. Чего им еще говорить? Все и так ясно. Четыре года прошло. Давно пора перевыборы устраивать. И я не пойду снова на то место. Если хочешь, иди ты, а я не пойду.
− Ладно. Не хочешь, как хочешь, − ответила Йджини.
Люди реагировали по-разному. Одним казалось, что Сигор поступила неразумно, отказавшись от места старосты. Другие решили, что она хотела получить от этого какую-то выгоду. И совсем немногие приняли объяснения Сигор о том, что она устала, и ей хочется быть свободной, а не сидеть целыми днями в управлении, решая чужие проблемы и вопросы.
Но все улеглось. Перевыборы состоялись, и Йджини решила так же отказаться от того чтобы стать старостой, решив, что без Сигор ей не справиться.
Их жизнь изменилась и через некоторое время Йджини поняла, наконец, чего хотела Сигор. Свобода, которую было почти некуда девать. И вместе с этой свободой появилось время на новые игры. Йджини и Сигор впервые за несколько лет смогли уйти далеко от людей...
− Ты хочешь лететь, Сигор? − спросила Йджини.
− Да, − ответила Сигор. − И только с тобой. Я не хочу тебя потерять.
− Тебе не кажется, что мне уже поздновато лететь?
− Поздновато? − удивилась Сигор. − О чем ты говоришь? Тебе всего сорок лет.
− Сорок четыре.
− Ну и что? Мне вон, пятьдесят уже.
− Пятьдесят. А выглядишь на тридцать. Ты же все понимаешь.
− Ничего я не понимаю. Чего ты теряешь? Мальком уехал учиться. Он уже взрослый. Ты боишься, что не выдержишь полет?
