О том, куда делась Марианна, Ульрих старался не думать. В какой-то момент жена стала настолько безразлична Томази, что скажи ему кто, будто её поразил морской гриб, он только плечами пожал бы — хотя такой участи и врагам бы не пожелал… Хотя, если честно, в этом вопросе он себя немного обманывал: потому что с врагами, бывало, творил и что похуже.
— Шеф, пиво! — вернувшийся боец протянул ему запотевшую бутылку с холодным напитком.
Томази не знал, где тот умудрился достать охлаждённое пиво в такую жару. Однако спрашивать не стал: просто благодарно кивнул, сорвал крышку и жадно отхлебнул.
«Соберись, Ульрих! Соберись! Возьми себя в руки! Ты ещё добьёшься величия! Обязательно добьёшься! Если не сопьёшься…».
Вспомнив о том, что своих людей надо вознаграждать, Томази достал из кармана купюру и протянул расторопному бойцу:
— Не знаю, когда они теперь пригодятся… Но спасибо!
Пьяный и потрёпанный Ульрих снова превращался во всемогущего и всесильного главу южного общества «Диахорисмос». И на восторженном лице бойца одобрение читалось, как в открытой книге…
Ровно до того момента, пока это лицо не перекосило, как будто у бедняги болел зуб. Он всё ещё смотрел на Томази, и можно было подумать, что смена эмоций вызвана чем-то в его шефе, но… Разорванное плечо и долетевший хлопок выстрела как бы подсказывали, что парню просто очень и очень больно.
Правда, Томази понадобилась ещё целая секунда, чтобы осознать случившееся. Всё-таки выпитое накануне, да и несколько глотков пива с утра, явно препятствовали нормальной работе мысли. Но, судя по лёгкой боли в затылке, в ближайшее время хмель собирался выйти из Ульриха. И самое время!..
— Тревога! — заорал Томази, бросаясь к ближайшему укрытию, которым оказалась пара ящиков. — Нападение!!!
Там, где он стоял ещё секунду назад, уже свистнули новые пули. Одна из них пробила грудь раненому в плечо бойцу, принёсшему пиво. И тот начал оседать на землю с очень обиженным лицом человека, который собирается поплакать.
Ульрих всего этого уже не видел. Из укрытия он пытался рассмотреть в чудом не потерянный бинокль, кто это на них напал. Пока он видел только форму староэдемцев, но эти ребята хоть и были отличными солдатами, но явно не должны были так стрелять из винтовок. Томази готов был спорить на что угодно: где-то рядом есть ещё и касадоры…
А потому, пригибаясь, со всех ног кинулся к загнанному в теснину фургону.
— Поль! Готовь пулемёт! — закричал он на бегу.
И тут же, будто услышав его приказ, со стороны входа в овраг застрекотал пулемёт — правда, не его людей, а староэдемцев. Пули пробивали белую ткань шатров, впивались в тела бойцов, и вскоре над лагерем повис один сплошной крик, ор и стон. Уже доставая тяжёлую и страшную машину, последнюю из тех, что выдал Нэш, Томази понимал, что в этот раз она ему не поможет. Лишь даст возможность сбежать. Вот только сбегать-то он собирался с золотоносным деревом…
— Тащите фургон на холм! — рыкнул он десятку охранников. — Поль! Поль!
— Да, шеф!
— Бери пулемёт и стреляй! — приказал Томази дельтианцу, который был настолько глуп, что за прошедшие дни с лихвой доказал свою угодливость.
— Но… — попытался было возразить Поль.
— Стреляй, пока не кончатся патроны, а потом уходи за нами! — оборвал его Ульрих, хлопнув по плечу рукой и как бы показывая: мол, дело-то плёвое.
В этих вопросах, как давно убедился Томази, главное — уверенный тон. А Поля ему было не особо жалко: таких лизоблюдов у Томази всегда хватало. Сберечь он хотел десятерых бойцов золотоносного дерева. Верных, умелых и молчаливых. Правда, желательно было, чтобы Поль сам, добровольно, согласился прикрывать их отход…
И дельтианец поверил Томази. Он быстро установил пулемёт за брёвнышком, которое удачно прикрывало его от нападавших. А затем торопливо достал ленту из первого из трёх последних ящиков с патронами, зарядил, прицелился и открыл огонь…
Патрульный крейсер на орбите Эрфы, 30 ноября 1937 года М.Х.
Отряд на экране разделился. Цель двигалась в сопровождении трёх спутников по дуге от основного места схватки, обходя лощину в склоне холма. В то время как основные силы отчаянно били врагу в лоб.
— Силы небесные, да что же они творят-то?! — в ужасе проговорил дядя Миша, хватаясь за голову.
— Ну, с точки зрения тактики, это простейший приём!.. — заметил Ван Ксу, стоявший посреди кают-компании в полном боевом облачении.
— Что? Какая тактика? — не понял куратор МООК.
— Если невозможно победить противника во фронт, надо послать отряд в тыл! — ответил Ван Ксу и указал на экран. — Они так и сделали. Ничего необычного!
— Да при чём тут тактика?! — возопил дядя Миша и тоже указал на экран. — Кто им дал печеньку?! Кто, я спрашиваю?!
— В смысле, переманил на тёмную сторону? — не удержался один из тех исследователей, кто тоже наблюдал за боем.
— Какую тёмную сторону?! — дядя Миша обвёл кают-компанию растерянным взглядом, схватившись за волосы. — При чём тут сторона…
— Ну это же из классики! — удивился всё тот же исследователь. — Переходи на тёмную сторону: у нас есть печеньки…
— В жопу себе свои печеньки засуньте! — не выдержал обычно вежливый координатор МООК, а потом ткнул пальцем в изображение, увеличивая стрелка в лощине: — Бездари! Это — печенька! Пулемёт «Печенег», мод 2067! Самое популярное оружие начала африканских войн! Вы каким местом учили историю?! Какая сволочь выдала этим дикарям оружие, которое стало символом прогрессорства на Земле, а?!
— Подозреваю, это был Мэйсон Нэш! — бодро заметил динамик голосом капитана Хабибо Абди. — А к вашему мнению я присоединяюсь. И ответственно заявляю, что эти умники — полные бездари! Лично заставлю всех сдавать зачёт по африканским войнам конца двадцать первого — начала двадцать второго веков!.. Вы даже не представляете, сколько ваших предков мои прапрадеды на тот свет отправили, придурки…
— Что ещё было? — спросил дядя Миша, обводя каюту тяжёлым взглядом.
— Мы как-то реестр не составляли, — смущённо признался Ван Ксу. — Только отследили, куда местные все подарочки с Земли стащили…
— Почему не изъяли? — удивлённо спросил дядя Миша.
— Согласно инструкции, хотели избежать обнаружения! — радостно отрапортовал капитан через динамик. — Мы зафиксировали некоторое количество дальнобойной артиллерии, пулемётов и плазмомётов.
— Ещё и плазмомёты… — слабым голосом проговорил дядя Миша, устав удивляться.
Из коридора долетел низкий и протяжный рёв, как будто кто-то обидел осла, который теперь жаловался на этого нехорошего человека.
— Это что? — спросил дядя Миша. — Ревун тревоги?
— Что у вас там происходит?! — взревел не хуже ревуна капитан, забыв отключить связь.
— Зафиксирован всплеск гравитационного воздействия со стороны Эрфы! Включаем маневровые! — откликнулся издалека голос помощника. — Капитан! Дайте согласие на запуск! Мы начинаем падать!
— Что за бред?! Дэнис, немедленно исправьте орбиту!
— Капитан! — дядя Миша посмотрел вверх, будто уловители звука так лучше могли передать голос. — Капитан! Я беру десантников и начинаю высадку на планету!
— Это против правил МООК! — возмутился Хабибо.
— Я и есть куратор из МООК! Высадка происходит с моей санкции! — рявкнул дядя Миша и повернулся к Ван Ксу.
— Конечно-конечно! — покладисто согласился тот. — Позвольте, я провожу вас к шаттлу! Прошу!
Под рёв тревоги координатор МООК и командир десантников выскочили в коридор. И только после этого злосчастный исследователь, вспоминавший про печеньки и тёмную сторону, решился заговорить:
— Надеюсь, про экзамен по африканским войнам — это была шутка…
— Я тебе такую шутку пошучу! — отозвался Хабибо, который всё ещё не отключил динамик. — Печеньки у него с тёмной стороны! Как всю эту древность времён Римской Империи вспоминать, так он впереди всех кричал! А как не позорить всех, кто историю не знает, перед координатором МООК, так помолчать не мог! Иди учи историю!
