думал… Моя самка естественно слабее меня — иначе зачем бы я был ей нужен! Но в то же время сейчас она со своей сестрой и добычу возьмет и от врагов отобьется. Может быть не надо нам щенков? Тогда и без гнезда проживем… Вот только не согласиться на это самка — чую! Самка, которая не хочет щенков и не самка вовсе — зачем она мне нужна… Тогда получается и гнездо необходимо сделать, и опасных врагов в округе убить-распугать, значит я должен быть еще более сильным: за себя, за самку и за щенков пока не окрепли. Второй уже делает что нужно: убивает врагов, готовится строить гнездо, завоевывает авторитет в стае самки… Получается и я тоже должен?.. Да! Это моя самка!! В ней будут мои щенки!!! Не отдам!
— Ар-р-ра-а-а-у-у-у!!! — лапы рывком-волной подняли меня с брюха и толкнули вперед и вверх. Песня зародилась где-то в животе, потом расперла грудь, пощекотала горло с глоткой и, наконец, вырвалась через пасть вверх, к далеким мерцающим светлякам. Я пел долго и самозабвенно — много-много ударов сердца. Я бросал вызов всему окружающему миру, который хочет отобрать у меня мое и одновременно предостерегал возможных врагов: я буду не драться — убивать! Любыми способами и не взирая на обстоятельства. Не будет честных поединков и схваток-игр — будет только ваша боль, кровь, ужас и смерть!
Выдохнув последнюю меру воздуха из груди с завершающей нотой я несколько расслабился и сел на задние ноги.
— Голос, Второй сделал более сильными только лапы?
— Нет, еще он усилил хвост, хребет и ребра… Насколько я понял его мысли, он предполагает в скором времени на эту основу еще и самую толстую, крепкую и тяжелую броню повесить. Он сказал, что только от тебя будет зависеть выбор: скорость и ловкость, либо мощь и защищенность. Для себя же Путник определил, что для каждого врага у него будет подходящая шкура-броня… если будет время сменить ее перед схваткой.
Я опять задумался: толстая и крепкая шкура это очень хорошо… но вот тогда я буду менее ловок и проворен! Как сейчас — чую, что новые лапы могут послать меня в очень дальний прыжок — почти полет! — но до чего же они неуклюжи при коротких шагах и подкрадывании…
— Придумал! — я опять вскочил на ноги и затанцевал на месте, думая раз за разом одну и ту же мысль, которую поймал за хвост в самом дальнем уголке памяти, все глубже. — Надо взять Силу и Ловкость для моих новых лап, хвоста и хребта у самых сильных и проворных игрушек, так же, как брал у них способность долго думать! Да, так и сделаю! Но сначала обшарю это Место на предмет скрытого, как Второй просил — после нескольких схваток тут все окончательно пропахнет кровью и яростью…
И я, не слушая возражения Голоса бубнившего что-то про опасность множественного призыва в одном месте и за одну ночь, опустил нос к самой земле, сосредоточился на самых старых запахах, которым было много ночей… очень-очень много-много ночей. Лапы несли меня по спирали, уши и хвост стоят торчком, горло азартно урчит — мне нравилось искать спрятанное! Это почти как добычу выслеживать. Кости… Кости… Старые кости… тут же гниет старая шкура… Только странно как-то гниет — кости-то почти в труху уже рассыпались, а от нее веет твердостью, как от любимых крепких деревьев моих первых когтей… Лапы — ройте! Земля летит во все стороны, пасть нетерпеливо порыкивает. Яма быстро углубляется, я по плечи уже в нее залез! Вот и крепкия гнилая шкура — пасть преодолевая брезгливость хватает ее и я пятясь выволакиваю добычу… Бросаю на землю прямо около ямы и с интересом изучаю склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Шкура состоит из двух частей: крепкой основы с запахом твердости-крепости и гнили, на которой едва-едва держатся чешуйки. А старые кости внутри всего этого противного вороха… Нос чихает — я тру его лапой, пасть кашляет. Ладно, ладно, может в следующий раз будет не такое противное…
Всего отрыл еще пять ям. В двух, которые копал в деревянных пещерах — "домах" как Голос их назвал — были странные пустые камни с начинкой из кусочков металла, связанных нитками. В третьей, около самого большого "дома" — крепкие и тяжелые веревки сделанные из нитей другого металла. Еще в двух рядом с воткнутыми в землю старыми мертвыми деревьями — бочонки с испортившимся соком ягод. Их выволакивать на поверхность не стал — бесполезные же!
— А теперь буду брать Силу, — сказал я Голосу. — Заодно и поем.
— Может быть будешь призывать за частоколом… я имею в виду те мертвые деревья воткнутые в землю? С призванными придется драться — затопчите все приготовленные Вторым и самим тобой вещи-трофеи-находки.
— Х-рм! — усмехнулся я в ответ на глупые вопросы Голоса. — Игрушек я буду убивать и есть, а не драться с ними и не играть. Мне, Второму, самке и щенкам нужна Сила с Ловкостью, а не развлечения!
Я сосредоточился в районе живота, нашел нужную блестяшку и толкнул в нее свою Силу. Для начала не много — половину от того, что требуется для призыва самой сильной игрушки, на которую я способен. Еще живые лапы, хребет и хвост появились передо мной с легким хлопком в комплекте с головой и остальным мясом, и сразу же завыли от страха и безнадежности. Легкий удар лапой по морде игрушки и тут же стремительный укус в нее же. Мотнуть головой, ломая добыче хребет… так, сделано: жизнь и Сила медленно уходит из призванной игрушки. Теперь придавить ее к земле правой передней лапой и забрать все что смогу из этого уходящего.
— Вау-у-у! А-р-р-ра-у-у-у!!! — взвыл я от неожиданности и восторга: жизнь и Сила игрушки впитались в лапу полностью и собрались у меня между ушей. — Голос! Как так?!
— Это все Путник, — ворчливо ответил тот. — В своей обычной манере использует части поверженных врагов для своих целей. Сейчас вот вставил в твою вторую голову "блестяшку" вроде той куда ты Силу перед утренним оборотом отдаешь.
— Второй умный… А откуда у меня взялась вторая голова да к тому же в таком странном месте, как между ушами? Голова должна быть на шее, точно.
— Ну… — не сообразил сразу что ответить Голос. — У тебя же есть вторые глаза, которые делают добычу слабой и неподвижной? Они-то уж точно быть отдельно от головы не могут. Правильно? Ты, кстати, можешь ими видеть?
Я недолго подумал вспоминая:
