Мужчина прерываясь, отдыхая, было видно, что даже говорить ему было трудно из-за упадка сил, говорил. На миг задумавшись, я активировал камеру со своей стороны, чтобы меня было видно и сразу заметил искреннее облегчение на лице мужчины.
— Слава Творцу, долетели, — пробормотал он и потерял сознание.
— Эй-эй! — воскликнул я. — Ты от меня не уходи.
Капитан зашевелился и открыл глаза, видимо сработала аптечка в кресле или комбезе. Глядя на него я быстро прокутил только что полученную информацию в голове. Если я прав в своих выводах, то этот бедолага добирался до «Решка» на разгонных от какой-то шахтёрской базы. Там после того как оборвалось централизованное снабжение, не до ждавших прихода транспортов, отравили одного из своих людей на среднем шахтёре выяснить в чём дело. Эти сектора были пусты, заселённых планет тут не было. Думаю это база находиться через семь-восемь секторов, раз они так долго шли. Один такой сектор пересекать неделю, на подобном корабле в экономичном режиме, подсчитать, сколько летел корабль с умирающим от голодания экипажем не трудно. Тут нужно знать величину его баков, наверняка его залили под пробку и за какое время это топливо израсходуется. С учётом того что какое-то время он летел по инерции, месяца полтора длился этот полёт, не меньше. Но это всё прикидки, что произошло в действительности нужно узнавать у очевидцев, а те были не в той форме, чтобы вести долгие беседы и отвечать на вопросы. Очевидно, что их нужно было спасать.
Заметив, что пилот более-менее пришёл в себя, я с официальным тоном сообщил:
— «Илана» мы вас видим. К вам направляется малый топливозаправщик, так же с ним прибудут медики и пилот для перегона вашего корабля к станции. Вот идентификатор пилота Морда Вивьена. Подтвердите получение.
— Подтверждаю, — слабо кивнул пилот и прежде чем снова потерять сознание, пробормотал. — Доступ к кораблю и пилотированию я ему дал.
Как только тот снова уткнулся лицом в пилотский пульт, я вскочил на ноги и, выбежав из рубки, полетел на предельной скорости на лётную палубу, где Егор уже готовил к вылету специализированный бот-топливозаправщик. Покинув борт шахтёра, я на предельной скорости полетел к медленно приближающемуся судну «Илана», надеясь успеть. Как я понял из доклада пилота, на борту он был не один.
У этого бота был форсированный движок, поэтому сильно расходуя топливо на форсаже, я за четыре часа добрался до среднего шахтёра. При приближении пройдя идентификацию у корабельного искина под именем Морда Вивьена, я пристыковался к одному из двух шлюзов. Искин бота сразу же начал разворачивать оборудование для закачки топлива, искин «Илоны» дал ему доступ к бакам, а я, пройдя шлюзование, оказался на борту шахтёрского крейсера.
Сразу после шлюзовой я повернул налево и направился к рубке, но становился на пути. В небольшой помещение, дверь в которое была открыта находилась лечебная капсула, рядом полулежала оперевшись о неё боком молодая женщина в комбезе медика с теми же признаками сильного истощения что я видел у пилота, а в самой капсуле находились двое детей. Мальчик лет шести, и девочка-кроха лет трёх. Они тоже были истощены, но не так сильно как взрослые. Это меня и поразило, капсулы не были приспособлены к работе над двумя разумными. Открыв настройки я поразился с каким искусством на грани отчаянья женщина, а она, по-видимому, была матерью детей, настроила её.
Наклонившись, я пощупал пульс на шее женщины, отчего она вздрогнула, медленно приходя в себя.
— Живая, — пробормотал я.
Дети были более-менее в порядке, а вот их мать на грани. Когда я прицепил к её шее аптечку, активировав на работу, то все индикаторы загорелись красным. Это было очень плохо. Так что я не раздумывая, дав приказ на открытие капсулы.
Дети ещё не пришли в себя, когда я подхватил на руки мальчишку и направился в каюту капитана. Там я к своему изумлению обнаружил ещё одну женщину с повязками на кистях рук и ещё одну маленькую девочку, только в этот раз лет четырёх на вид. Женщина была без сознания, очень бледная как после кровопотери, вот ребёнок находился в сознании, очень серьёзно глядя на меня и лежал рядом с женщиной, видимо матерью. Заметив, что у девочки испачкан подбородок красным, я понял, что её мать поддерживала жизнь в дочери, давая пить свою кровь.
Покачав головой, я положил мальчика рядом с девчушкой, улыбнулся ей и сказал:
— Посмотри за ним, я сейчас ещё девочку принесу, а потом вам покушать. Вам ещё можно, вот родителям вашим нельзя.
Одновременно беседуя с девочкой, я наклонился и прицепил к шее её матери коробочку аптечки. Как и ожидалось, все индикаторы загорелись красным.
— Кушать, — тихо сказала девочка, на её глазах появились слёзы и она сильнее прижалась к бессознательной матери.
Выскочив из каюты, я добежал до местного медбокса, медик уже почти пришла в себя. Я достал из капсулы кроху, та уже открыла глаза, положил её на лежанку в помещение бокса, после чего подняв на руки удивительно лёгкое тело матери, и положив в капсулу начал настраивать. Закончив с этим делом я отнёс кроху к остальным детишкам, проверил как там держится женщина, думаю, аптечка даст им время чтобы дотянуть до госпиталя, после чего сбегав на бот, я принёс солдатские пайки и, отрезав от одного три маленьких куска дал их девочкам, мальчишка ещё окончательно не пришёл в себя. Дети были голодны, но в принципе этого калорийного питания им должно хватить, с размерам я не переборщил, переедания не будет.
Только после этого я направился в рубку. Там была та же картина, в кресло полулежало бессознательное тело капитана с признаками крайнего истощения. Наверное, ему вровень будут только жертвы фашистских концлагерей. Подняв тело пилота и положив его на пол у входа я занял кресло, временный пилотский доступ у меня был, и запустив разгонные движки, частично топливо уже было перелито, направил шахтёрский крейсер к «Огоньку». Всех шестерых нужно было срочно доставить в госпиталь.
Подхватив на руки капитана, я отнёс его в каюту и положил на общую кровать. Я уже понял, что обе женщины его жены, да и дети его. Обе девчушки уже уплетали паёк, заканчивая с ним а мальчишка только принялся за еду, он тоже был в сознании. Под их любопытно-серьёзными взглядами положив отца на кровать, я осмотрелся и спросил у детишек:
— Соки будите? Натуральные.
Когда крышка капсулы реаниматора начала подниматься, я подошёл с планшетом в руках и посмотрев на пациента, поинтересовался:
— Как вы себя чувствуете?
Я был в белом комбезе медика с нашивками врача и своим видом напоминал обычного сотрудника медсекции. С учётом того что бокс также был один в один похож на реаниматорный бокс, чем он и являлся, то понятно что антураж был вполне в тему. Причина такого моего решения, сыграть под медика, была проста. Ненужно было сразу травмировать шахтёрскую семью новостями о Содружестве, постепенно всё нужно им преподносить. Это я вам как профессиональный сертифицированный врач говорю.
