Но где находятся мастерские и огороды с полями, Артуру выяснить не удалось – нуклеары отказывались общаться с ним на эти темы.
«Так, продолжаю: из вооружения у них имеются луки, арбалеты, может быть, копья и мечи. В общем, против автоматов – аргумент не особо сильный. Однако противник прекрасно ориентируется в темноте и общается на расстоянии с помощью дудочек. Свист очень похож на птичий…»
Устав от напряженной работы мысли, наследник боролся с искушением: днем побродив вдоль берега, он наткнулся на несколько киндеровых деревьев, растущих на склоне. «Замечательно, такое сокровище тут на земле валяется, – подумал парень, спешно подбирая высохшие продолговатые листья и распихивая их по карманам камуфляжа, – сбагрю в Дом Алён и расплачусь с долгами. Главное, без посредников и подельников… Надо будет еще с рюкзаком туда наведаться!»
И вот сейчас, сидя взаперти, когда до утра было далеко, а ночь только начиналась, так хотелось скоротать время, снять напряжение, поэтому все чаще и чаще Артур поглядывал в сторону рюкзака, куда переложил заветное зелье – лишь оно могло отогнать тревогу, грызущую сердце.
Наследник хотел прихватить целебных водорослей, но лезть в зеленоватую азовскую воду, как это делали мутанты, брезговал.
Днем он подошел к седому мужчине, который вместе с подростком раскладывал на камнях водоросли для просушки.
– Приветствую вас, – наследник решил все-таки быть повежливее. – А скажите, из этих водорослей делают порошок против радиации?
Седой кивнул.
– И как его получают?
– Сперва сушат. Потом размельчают. Смешивают с травами и пеплом. Но состав тебе знать не нужно, – мужчина строго посмотрел на собеседника. – Ты ведь пока не нуклеар.
– Ага, – согласился Артур. – Хорошо, а как достать готовый порошок?
– Спроси у шамана, он даст, если захочет.
– И еще вопрос, – Артур поднял палец, как бы прося внимания, поскольку рыбак хотел отвернуться от собеседника и продолжить работу. – Это лекарство действительно помогает рожать здоровых детей?
– Помогает, – кивнул седой. – Ты же видишь, вокруг молодежи сколько. Почти всегда без отклонений получаются, только глаза у них другие… э… э… Парень с тобой все в порядке?
Наследник, побледнев, пошатнулся.
– То есть… – Артур с трудом взял себя в руки. – То есть, у тех, кто принимает это… – Артур указал на подростка, чьи вертикальные зрачки из-за яркого солнечного света были как узкие щелки.
– Да, – усмехнулся рыбак, – но главное, что здоровыми рождаются. У некоторых еще хвостики бывают, маленькие такие, – мужчина показал двумя пальцами размер, – но это редко. Эй-эй, да я пошутил! Ты правда в хвосты поверил?
– И… – Артур не обратил внимания на вопрос, – сколько нужно доз, чтобы получались только такие?…
– Да кто ж его знает? – пожал плечами седобородый. – У некоторых вроде как и после первого все в порядке становится. Это тебе лучше с судьей поговорить, он ведь лекарство нашел.
Больше ничего не спрашивая, Артур развернулся и, пошатываясь, заковылял прочь.
«Я теперь мутант! – от этой мысли бросало в дрожь. – Долбаный шаман! У меня теперь если кто и родится, то только узкозрачковое убожество. Но… может, не все еще так хреново… Я ведь проблевался… Мля! А потом тут же принял двойную дозу. А сегодня утром опять принимал чертов порошок… Чертова радиация! Чертовы ублюдки! Надо сматываться скорее».
Пожалуй, целый час Артур сидел на камне, никого и ничего не замечая. Он ощутил абсолютное одиночество. Раньше наследник считал себя избранным, не таким, как все. Это ведь неподдельно круто: с одной стороны являться единственным, а с другой – находиться внутри общества, быть своим. А теперь… что теперь? Он не такой, как все. Он чужой. И для нуклеаров, и для граждан Лакедемона. Один в целом мире… один…
Возможно, парень еще долго мог ужасаться выпавшей ему доле, если бы не урчание в животе. Как раз в это время зазвонил колокол, установленный возле Морского вокзала. Время обедать. В здании, оборудованном под летнюю столовую, юноша с отвращением посмотрел на рыбу, посыпанную водорослями, взял только салат. Этим, конечно, сыт особо не будешь, но как-то нужно перебиться. Возле раздачи он встретил Олега с его черномазой девкой. Общаться с бывшим другом не хотелось, и Артур уселся в дальний угол.
После обеда наследник спрятался от посторонних глаз в своем подвале и провел там остаток дня. Когда стемнело, кто-то, заглянув в комнату и убедившись, что пленник никуда не делся, запер дверь снаружи.
Делать было решительно нечего, в отличие от Лакедемона, где он всегда знал, чем заняться. Можно было, например, сходить в кабак. Но Артур выяснил, что здесь алкоголь фактически запрещен. Спирт или водка, которые иногда все еще находят в заброшенных домах, используются строго в медицинских или каких-либо производственных целях. Что касается вина… кто-то из малолетних аборигенов говорил, что оно тут же уничтожается. Одно слово – придурки.
В Лакедемоне, кроме питейного заведения, можно было посетить Дом Алён. Однако здесь особо не разгуляешься. Он видел, что к наготе юные нуклеары относятся достаточно спокойно и ведут себя весьма раскованно. В частности, наследник видел, как купались подростки обоего пола недалеко от порта. Сбросив с себя всю одежду, они со смехом попрыгали в воду. Казалось, что в городе весьма спокойно относятся и к добрачному сексу, а вот супружеская измена не поощряется. Впрочем, и семьи здесь не всегда являлись моногамными… Артур нахмурился, отгоняя глупые мысли: не имело никакого практического смысла забивать себе голову обычаями местных дикарей. Переспать с мутанткой казалось делом мерзким и недостойным истинного лакедемонца царского рода, а нормальных девушек тут и не встретишь. Что касается Ани… злая жена на то и злая жена, чтобы отказывать человеку в самом насущном.
Еще одной, хоть и не слишком любимой забавой, была физическая подготовка. Но развлекать узкозрачковых ублюдков отжиманиями, метанием камней и прочими упражнениями на берегу – слишком много чести.
Наконец, парень не выдержал, достал несколько листьев и вдохнул чуть терпкий аромат. Накрошив в мятую газетную страницу коричневатой трухи, Артур свернул довольно неуклюжую трубочку и, запалив ее от пламени свечи, сделал жадный вдох. Вскоре он лежал, тупо пялясь в потолок. Незаметно его одолевала дремота, и тогда он переносился в свой дом на берегу Миусского лимана. Артур смотрел в окно, за которым раскинулся черно-белый пейзаж. Это был странный параллельный мир. Бесцветный и безмолвный. Там юноша без толку бродил по пустым коридорам и комнатам. Собственных шагов он не слышал. Серые двери открывались без скрипа. Он заходил в свою спальню, направлялся к черному шкафу, который в реальности должен был быть темно-вишневым, и заглядывал в зеркало, висящее на дверце. Оттуда смотрел черно-белый парень с вертикальными кошачьими зрачками… Артур, содрогнувшись, открывал глаза и оказывался все в том же подвале, на кровати, застланной одеялом. Спустя какое-то время сонливость наплывала опять.
