Приднепровский не перебивал.
– Вместо этого надо послать на поверхность планеты одиночку-диверсанта.
– Стоп! – сказал капитан первого ранга. – Если вы видите в роли диверсанта самого себя, то я категорически возражаю!
– Почему?
– Потому что это стопроцентная и неизбежная гибель. Они вас элементарно не выпустят.
– Конечно, не выпустят. Я сам оттуда выберусь. А вы мне поможете – всей боевой мощью фрегата.
– Вы думаете, это так просто?
– Не думаю. Зато таким образом мы узнаем, чего они добиваются.
– А каким же образом вы сможете донести полученную информацию до нас да еще остаться в живых?
Осетр выпрямился и сказал, приложив все усилия, чтобы в тон не проникла бравада:
– Господин капитан первого ранга, я – «росомаха», причем закончивший полный курс «школы росомах», а не двухмесячную учебку. Я «суворовскую купель» проходил на Крестах… на тюремной планете Угловка.
– Да, мне рассказывали о вашей везучести, Башаров. Полковник Засекин-Сонцев очень высокого мнения о ваших боевых качествах. Но если с вами случится страшное, мне попросту не простят!
И тут Осетр понял, как ему надо разговаривать с этим воякой…
– Простите, господин Приднепровский, но если страшное случится с близкими мне женщинами, вас никогда не прощу я! – Он сделал ударение на местоимении «я». – Так что выбирайте, какое непрощение вас более устроит!
Капитан первого ранга сдвинул фуражку на глаза и почесал затылок. Потом вернул головной убор к уставной форме ношения.
– Да, обошли меня со всех сторон. Куда ни кинь, повсюду нет выхода… Ничего не поделаешь, вынужден соглашаться с вами.
И Осетр подумал, что иногда примитивные угрозы действуют лучше инициированного внушения.
– Тем не менее, – продолжал Приднепровский, – на мой взгляд, надо прежде всего захватить вражеский эсминец и только после этого можно приступать к реализации вашего предложения.
Он хватался за соломинку – как утопающий.
А вдруг заложница окажется на борту эсминца? Тогда ее спасут безо всяких диверсантов. И волки станут сыты, и овцы останутся целы.
Впрочем, что касается захвата эсминца, то почему бы и нет? В конце концов, ребятам надо опыта боевых действий набираться. Да и нам с Найдёном не помешает растрясти косточки!
– Что касается захвата эсминца, я – за! Если, конечно, нет риска для заложницы…
– Увы, риск есть всегда. Вы же сами знаете. Я могу лишь гарантировать, что эсминец не сможет самоликвидироваться после применения установки электромагнитного импульса. Или разгерметизироваться. И то мои гарантии в последнем случае распространяются только на военный корабль, поскольку я знаю типовые системы доступа на борт. С гражданским кораблем я бы такую гарантию дать не смог. Вырубишь его с помощью ЭМИтера, а у него возьми и люки все пооткрывайся. Пиратские суда – как правило, списанные и проданные в частные руки военные корабли. Конечно, новые владельцы их конструкцию не изменяют. Какой смысл вкладывать средства? – Приднепровский поморщился. – К тому же похитители при абордаже все-таки могут убить заложницу.
Осетр снова задумался.
Ему тоже было понятно, что риск, пусть и минимальный, есть. Но риск будет всегда и во всех боевых ситуациях. Когда освобождают заложников, им никто никогда не может гарантировать полную неприкосновенность. Какой-нибудь наширявшийся наркоман может поступить вопреки всякой логике. Вот только на пиратских кораблях вряд ли служат наширявшиеся наркоманы. В этом случае у капитана корабля нет никакой гарантии, что его приказы будут надлежащим образом выполнены. А дисциплина – и у пиратов дисциплина. Без нее вступать в боевые действия все равно что садиться голой задницей на ядовитую змею…
– Хорошо, Иван Петрович, давайте возьмем вражеский эсминец на абордаж, – сказал он. – Я все-таки думаю, что убивать заложницу они не решатся.
«И вообще, главное – ввязаться в бой! – подумал он. – А там, по ходу дела, посмотрим!»
Окончательное решение, принятое на совещании двух капитанов, начали реализовывать немедленно.
По отсекам и коридорам корабля разнесся сигнал боевой тревоги. Экипаж быстро, но без суеты, занял свои рабочие места.
Каперанг отдал соответствующие приказы, включились соответствующие системы, пробудилась от спячки главная двигательная установка, и «Святой Георгий-Победоносец», обращавшийся вокруг Алеута-три по более удаленной орбите, чем вражеский эсминец, медленно пошел на сближение.
Пираты даже не подозревали, что их ждет в самом ближайшем будущем – сканеры эсминца были слишком несовершенны, чтобы обнаружить фрегат.
Каперанг Приднепровский велел капитану Башарову во время сближения находиться на мостике, а командование погрузкой десантников на катера поручить старшему лейтенанту Мормышеву. Что Осетр, повесив на пояс комбинезона персональный тактический прибор, и сделал.
На видеопластах центрального поста вражеский эсминец выглядел достаточно грозно.
Впрочем, это извечная прихоть дизайнеров – придавать военным машинам грозные контуры. А может, дело в людской психологии – ощущать угрозу, если догадываешься о реальной опасности.
Экипаж фрегата демонстрировал прекрасную выучку. Четко звучали приказы командиров и доклады подчиненных. Распоряжения исполнялись без промедления.
«Святой Георгий-Победоносец» неуклонно приближался к обреченному на захват врагу.
Никто командиру десантников, разумеется, ничего не объяснял, но Осетр и сам понимал, что должно будет произойти, когда сближение закончится. Придется на какое-то время отключить кокон Фогеля, чтобы силовые поля двух кораблей не столкнулись друг с другом, объявив всему миру о появлении в системе еще одного корабля и о начале схватки между ними – поток электромагнитного излучения, рожденный столкновением полей, можно было бы обнаружить даже невооруженным глазом, а уж про сканеры и говорить нечего.
Кап-три Перминов словно услышал мысли «экскурсанта». Он подошел к Осетру и пояснил:
– При сближении мы уменьшаем радиус кокона, так чтобы вражеское и наше защитные поля не коснулись друг друга. А потом переключим фогель-генератор в недавно разработанный режим. При постановке силового поля используется принцип нериманова прыжка на расстояние радиуса образуемого кокона. Таким образом защищенное пространство не просто расширяется, как в случае работы по старому режиму, что обязательно приведет к столкновению силовых полей нашего корабля и эсминца. При работе в новом режиме граница кокона словно возникает из ниоткуда, и вражеский корабль мгновенно оказывается внутри него.
