– Слушаюсь, лерн-генерал.
Дональдан после допроса очнулся в такой же бетонной коробке, как и та, где его допрашивали. Джерри заметил, что его немного подлатали. Ранения перевязали, дали укрепляющей сыворотки… Естественно, миротворцы сделали это не из человеколюбия – просто «язык» должен протянуть достаточно долго, чтобы успеть рассказать как можно больше.
Но Джерри намеревался сопротивляться как можно дольше. Если он выдаст местонахождение лагеря мятежников и лерн-генерала, ему в любом случае грозит смерть от миротворцев, если же они сдержат слово и отпустят – так от сепаратистов…
«И ведь надо же мне было украдкой записать маршрут, а?! – злился на себя Дональдан. – Сейчас бы с чистой совестью говорил „нет“, а не пыжился, пытаясь устоять против сыворотки…»
Джерри понимал, что сопротивляться глупо. Рано или поздно его расколют, и он все расскажет.
«Так зачем мучиться? – размышлял он, немного успокоившись. – Сдам им генерала, и дело с концом, тем более он наверняка уже в курсе, что группа либо погибла, либо в плену, если Динно с остальными так и не успели добраться… Значит, лерн-генерал уже покинул лагерь от греха подальше».
Возникла даже мысль встать и постучать в дверь, чтобы пришел кто-нибудь из офицеров, и рассказать, что он согласен на сделку: информация в обмен на свободу. Но не вышло – дверь открылась сама, но вместо ожидаемых мордоворотов, готовых отвести пленника на очередной допрос с пристрастием, вошел сам майор Крейц.
– Младший по званию должен вставать и отдавать честь при появлении старшего по званию, – с ходу заявил тот.
«Знают, – безразлично подумал Джерри. – Ну и что?»
– Не обязан, – ответил Дональдан. – Могу, но не обязан.
– Это почему? – искренне заинтересовался майор и даже вскинул бровь.
– Не давал присяги… мой майор. Нас бросили в пекло, даже не доучив, а присяга дается в последний день обучения. Поэтому я даже не солдат, а гражданское лицо, которое вы незаконно удерживаете, да еще и пытаете…
Майор Крейц с минуту постоял с открытым ртом, а потом засмеялся от души.
– Верно, все верно… – проговорил он. – Но это не значит, что ты должен был примыкать к сепаратистам.
– Нет, но так уж получилось.
– Почему?
– Любой человек хочет жить. Тем более если он оказался на враждебной территории и за ним ведут охоту… А если его дебильный командир гонит на стопроцентную смерть, то он идет даже на преступление, чтобы выжить.
– И в чем заключалось твое преступление?
«Рассказать или нет?» – на миг задумался Джерри. Действие препарата давно закончилось, не сказывались даже побочные эффекты вроде теплого, почти дружественного отношения к врагу и словоохотливости. – Хотя как знать? Может, визит майора не случаен, и во мне сейчас другая разновидность сыворотки правды? Да плевать – пока он не касается главного, можно и поговорить».
– В чем мое преступление, спрашиваете? В убийстве этого самого командира-дурака.
Майор помрачнел: все миротворцы воспринимали смерть других миротворцев из горсу и норби, вне зависимости от того, из какой расы сами, почти как личную потерю.
– Имя командира.
– Это уже допрос?
– Просто ответь.
– Унтер-офицер Палан.
Майор понимающе кивнул. Казалось, он знал этого человека не понаслышке. И что еще более странно, он не особенно опечалился.
– Как он повел вас на смерть?
– Приказал пойти в неподготовленную атаку на превосходящие силы противника, да еще в штыковую. Взвод перестреляли бы в считанные секунды. Мне пришлось его пристрелить, чтобы сохранить жизнь солдатам.
– Хм-м… Может, в твоем случае все не так плохо, а, парень?
– В каком смысле? – невольно вырвалось у Джерри.
На горизонте замаячила новая надежда на спасение.
– Суд разберет дело о гибели унтер-офицера, облегчающими вину факторами послужат как действия взводного командира, так и отсутствие принесенной вами присяги на верность Его Императорскому Величеству. Ты можешь отделаться штрафным батальоном или даже амнистией…
– Дарите очередную надежду, – понял Джерри. – Увы, ничего не выйдет.
– Почему?
– Я попал в плен к мятежникам… Да, само по себе это не является тяжким преступлением, но, как вы считаете, за счет чего я стал не кем-нибудь, а лерн-командиром?
– И?..
– Пришлось поохотиться на своих бывших сослуживцев, доказывая лояльность новым хозяевам. Мы бегали, словно цепные псы в ошейниках со взрывчаткой! Покажись им, что мы недостаточно эффективны – нажатие на кнопку, и голова с плеч! – уже кричал Джерри. Немного успокоившись, он продолжил: – Вы, майор, должны сами понимать – приходилось быть эффективными.
– И сколько убил лично ты?
– Не считал, но достаточно, чтобы меня по приговору трибунала четвертовали, несмотря на все смягчающие обстоятельства.
– М-да…
Повисла тяжелая пауза, после которой майор поинтересовался:
– Ну а почему тебя сыворотка правды почти не берет? Установили блокировку?
– Думаете, я так ценен для мятежников?
– Тогда почему?
– Если вы знаете, кто я, то ответ лежит на поверхности.
– Ясно… Полукровка: в вас столько всего намешано… – понимающе кивнул майор Крейц. И тут же вернулся к главной теме: – Может, все же скажешь, где скрывается главарь мятежников? Ты ведь знаешь…
– Знаю…
– И знаешь, что мы тебя рано или поздно дожмем, несмотря на мешанину генов, защищающих тебя.
– И это знаю, – согласился Джерри.
– Тогда на что надеешься? На чудо?
– Чудес не бывает… Но человеку нужно во что-то верить.
– Например?
– В свободу.
– Вот оно что… Может, у тебя есть какие-то условия?
«Ну наконец-то!» – возликовал Дональдан, стараясь не показать свою радость.
– Да уж есть.
– Говори…
– Как я понимаю, у вас мало времени, – начал издалека Джерри. Сдержанный кивок майора подтвердил это предположение. – Персона настолько важная, и ее буквально позарез нужно поймать в кратчайшие сроки, поэтому вы готовы забыть обо всех преступлениях какого-то солдата и даже можете его отпустить…
– Вот куда ты клонишь…
– Именно. Каждый час задержки отдаляет время поимки на дни.
– Хорошо, – согласился майор. – Говори, где база мятежников, и я отпущу тебя.
– Не держите меня за дурака, майор. Стоит мне сказать вам все здесь, и из этой комнаты меня вынесут ногами вперед с дыркой во лбу.
– Чего ты хочешь?
– Я скажу вам все в лесу, куда нас вывезут вдвоем, и все будут без оружия.
– Тогда что тебе помешает сбежать, ничего не сказав?
– Ничего, но мне наплевать на этого лерн-генерала. К тому же за некоторые вещи, которые он заставил нас делать, а мы этого не хотели, нужно платить.
