— Прямо к нему подъезжай, — сказал я тихо, вытаскивая из кобуры «кольт», улегшийся своей увесистой тушкой в ладонь так ловко, словно жил там. За это его и люблю.
Когда машина остановилась, человек — среднего роста, кажущийся грузным в своем волчьем полушубке, шагнул прямо ко мне, с докладом видать. Когда он разглядел меня — просто замер в недоумении. Наверняка мои фотографии видел, но осознать почему так вышло, почему я там, где меня быть не должно, не успел. Руки его метнулись к немецкому автомату, висящему на груди, но он стоял совсем вплотную, и поэтому я просто притянул его левой рукой за шубу, ткнул ему пистолетом в верх груди и дважды выстрелил.
Выстрелы прозвучали глухо и совсем негромко. Человек дернулся, а потом обмяк и как-то боком завалился на снег. Я огляделся — больше на нас никто не нападал. Сменил магазин в пистолете, убрал его в кобуру, после чего оттащил труп с проезжей части, бросив его у самого забора.
— Давай к воротам! — сказал я Насте, плюхнувшись обратно в машину.
Она кивнула, резко врубила первую, машина рывком проскочила оставшуюся сотню метров, лихо вписавшись в поворот.
— Пошли.
— А вещи?
— Да кто их возьмет в это время? — удивился я. — А если кто появится, то уже точно не за вещами. Пошли вдвоем, так спокойней будет.
* * *
К Федьке прорвались не сразу, сначала минут пять пытались разбудить наряд, благополучно спавший в караулке. Потом молодой парень с растрепанными волосами и сонными глазами никак не мог найти куда положил переноску, а мы топтались в решетчатом тамбуре, ожидая результатов его поисков. Потом колотили в дверь комнаты, Федька спал крепко. Разбудили и его. А вот объяснять, к счастью, ничего не понадобилось, увидев нас двоих на пороге своей комнаты, Федька бросился собираться. Оно и понятно, просто так мы бы в такое время не приехали.
Потом понеслись все по коридору, топая сапогами по рассохшемуся паркету с разболтанными плашками. Наружу наряд нас выпустил без задержки, уснуть заново еще не успели. К моему удивлению. Никакого отходняка после стрельбы и шести убийств я не чувствовал, голова была холодной, сознание чистым как лед. Почему? Наверное потому, что ждал чего-то подобного со дня на день, был готов. А может и по какой-то другой причине, мне не важно в сущности.
Настя тоже была сосредоточена, молчалива и — спокойна. Все же я счастливейший из смертных потому, что сумел влюбиться в женщину, которую не надо сейчас тащить на руках, попутно успокаивая и обещая, что сейчас все будет хорошо. Эта, если потребуется, еще и меня потащит. А еще вернее — пинками погонит.
— Блин, а опель мой так бросим? — возмутился Федька после того, как мы его потащили к «виллису».
Лезть в джип он не пожелал, к тому же притащил канистру с водой, чтобы опелю в радиатор залить.
— А что ты предлагаешь? — обернулся я к нему. — К самолетам бежим, как еще за КПП выйдешь?
— А ты уверен, что туда кто-то вообще тревогу давал? — с сомнением посмотрел на меня Федька. — Ну сам прикинь, на нас же наезд за то, что мы комендачей на всю эту шоблу натравили. Чтобы на КПП стоп-список закинуть, надо сперва с комендантом договариваться. А тот уже наши имена знает. Хрен чего будет.
— Федь, я там, у своего дома, пять человек положил. Как ты думаешь, комендант уже успел позвонить? А если успел, то нас ищут?
Федька вздохнул и головой покачал:
— Вас с аэродрома искать и начнут, неужели не понятно? А вот с КПП — очень сомнительно. Я же сказал, что процедура не простая. Землей поехали, или точно в засаду влетим.
Уговорил Федька. Потому что прав, пожалуй. Где бы я стал искать нас в первую очередь? У аэродрома, тут к гадалке не ходи. И быстро взлететь не получится, пока самолеты из ворот вытащим, пока прогреем — достанут. Надо машиной уходить, вариантов нет. И вот еще что, насчет машин…
— Настя, к «блицу» подгони нас, пожалуйста.
«Виллис» рыкнул мотором, развернулся почти на месте, подняв колесами фонтаны снега, рывком тронулся с места и резко оттормозился у грузовика. Все мешки и сумки перебросили в кузов, куда я вскарабкался, невзирая на протесты Насти.
— Тесно в кабине будет, с автоматами не развернешься.
— Тогда и я к тебе! — заявила она и полезла следом.
— Да после КПП уж лезла бы, пока погрейся, — запротестовал я, но она меня отшила сразу, заявив, что ей не холодно.
Да уж, не холодно, как же.
В кузове было ехать не только холодно, но еще и тряско, жестко и совершенно не комфортно. Ухватиться можно было только за край высокого кузова, но тогда сидеть было неудобно. А если не держаться, то тебя начинало валять во все стороны, особенно на поворотах. Хорошо, что хотя бы от ветра дощатый кузов защищал вполне удовлетворительно, а то бы вообще закоченел.
У КПП ничего необычного не происходило, по крайней мере с виду. Пусто, шлагбаум опущен, от дота уютно тянет дымком. Сонный комендач-часовой заглянул в кабину и кузов машины, проверил документы, продиктовав данные скрывавшемуся за окошком писарю. Немного удивился тому, что женщина в кузове едет по такому холоду, в то время как в кабине свободное место есть, даже Федьке попенял за отсутствие джентльменских навыков. Потом нас пропустили, и едва шлагбаум поднялся, к КПП на большой скорости подлетел еще один автомобиль, какой-то кургузый то ли пикап, то ли грузовик, но разглядел я его с трудом, свет фар, бьющих прямо в глаза, мешал.
«Блиц», подвывая трансмиссией, начал неторопливо и солидно разгоняться. Фары высветили полуразрушенные дома за полосой отчуждения, стало немного страшно — никогда не ездил через это жуткое место вот так, открыто, в кузове, кабина всегда предоставляла дополнительную защиту, пусть даже иллюзорную. Хотя те же крестьяне здесь катаются в кузовах — и ничего, да и не только крестьяне. Так что это я просто избалован, получается.
Но место по-любому страшноватое, я здесь, слава богу, успел в фонарщиках чуть-чуть повоевать, увидел, что способна рожать Тьма, скапливаясь в местных подвалах.
— Настя, очки, — сказал я, натягивая на глаза свои мотоциклетные. — Темно, призрак может вплотную подлететь, а мы и не увидим.
— Хорошо, — коротко ответила она, вытаскивая свои пилотские очки из сумки и надевая.
Опель разогнался, в кузове снова затрясло, а я на всякий случай подался к заднему борту — как-то не понравилась мне машина, ехавшая следом. Очень уж нервно неслась. Подумал даже, что Горбезопасность за нами, но те бы тихо себя вести не стали, устроили бы шухер прямо на КПП, а эти и не дернулись. Кто? Кто-то из тех, кто стоял у серого «жука»? Очень может быть.
Опель катил неторопливо, дорога была трясучей из-за проезжавшей днем гусеничной техники, так что Федька машину жалел. Да и полагал, похоже, что от неприятностей мы уже убежали и впереди его ждет новая жизнь в Сальцево, при деньгах и прочих удовольствиях. Хотя подозреваю, что переезд он все же планировал с совсем другой суммой в кармане.
