Батлер не привык повторять приказ, он подмигнул своему товарищу, находящемуся между жизнью и смертью с ножом в руке, и ринулся в атаку.
Блоу, заметив отблеск крупного лезвия — мелькнувшего в руке Хьюберта ножа, неожиданно вдруг понял, что происходит и, схватив Дункана в охапку, устремился назад — прочь с поля, в сторону примыкающих к лужайке деревьев.
— Бежим отсюда! — эхом растворился голос Грэга в предрассветной темноте.
Лезвие ножа, с не самым приятным звуком, вошло в один из черных глаз-бусинок монстра. После, под душераздирающий вопль пауку, на сцену баталии выскочил расхорохорившийся Батлер. Хьюберт благополучно выскользнул из болезненных объятий, раскрывшихся в неистовстве жвал монстра.
Батлер, пытаясь определить, в какое такое место прицепить буйному пауку оружие, превратившееся во взрывоопасный снаряд, едва справлялся с собственным страхом. Определившись с целью, он смог вымолвить всего два слова:
— Беги, Хьюберт!
Мужчина кивнул. Он быстро поднялся на ноги и вновь направил взгляд на Батлера. Отставной военный, профессионально уворачиваясь от размашистых лап монстра, бьющегося в агонии, вошел в зону поражения. Мутант не целился в человека и поэтому бил мимо. Возможно, он вообще не замечал присутствие Батлера всеми своими, пока что еще действующими, органами чувств.
Хьюберт уже уковылял на приличное расстояние, а Батлер, пока что безуспешно, пытался подойти еще чуть ближе к пауку, чтобы зафиксировать на свирепом создании взрывоопасный ремень, или, точнее сказать, то, что висело на нем.
Неуклюже качаясь и топчась на одном месте, монстр, беспомощно пытаясь вытащить одним из передних придатков нож из своей башки, при каждом следующем шаге вырывал конечностями взрыхленные клочки земли и разбрасывал их в разные стороны. Батлер учащенно заморгал, пытаясь прояснить зрение. После того, что с ним произошло, он теперь никак не хотел тут погибнуть, угодив под случайный взмах паучьей конечности.
Подкатившись под паука, практически вставшего на дыбы, он со щелчком застегнул пряжку на стройном поясе монстра, прямо за задними лапами.
* * *
С той целью, чтобы огнестрел мог выполнять свою основную функцию — в качестве разрушительного оружия, в его стальной корпус помещалась взрывоопасная начинка из сильнодействующих химических компонентов. Если все работало исправно, и вещества смешивались в правильных пропорциях, то все устройство являлось стабильным, но если появлялся, хотя бы небольшой технический дефект в смесительном ядре, пушка превращалась из направлено действующего оружия в бомбу всеобщего поражения.
Продетый через огнестрел ремень намертво пристегнулся к талии мечущегося паука. А в ядре смесительного механизма огнестрела уже два из трех взрывоопасных компонентов, при неконтролируемом смешении, уже вступили в необратимую реакцию. Монстр, превозмогая боль в области передней части головогруди, неожиданно сам для себя обнаружил, что нож, вогнанный ему в глаз человеком, уже отсутствует в изрядно пульсирующем месте. Почувствовав неудобство в разделительном центре собственного тела, он принялся избавляться от ремня, крепко пристегнутого к нему. Своими резкими действиями он спровоцировал нажатие сенсорного курка, приговорив тем самым себя к неминуемой гибели.
После нажатия сенсора, выстрела не последовало, но третье реактивное вещество прыснулось в смеситель с взрывоопасной смесью, и как только всего лишь одна молекула реактивного вещества соприкоснулась с нестабильной жидкостью, сверкнула яркая вспышка, а затем образовался, расходящийся от центра, столп пламени, температурой более трех тысяч градусов Цельсия. Через секунду, после вспышки, прогремел оглушительный грохот, от которого погасли все ближайшие фонари в парке.
Пламя, испепелив ближайшие несколько деревьев, примыкающих к полю, остановилось и, резко отступив к эпицентру взрыва, рассеялось. Вновь воцарилась темнота, но уже не такая мрачная, как раньше.
К тому времени, когда Батлер догнал Хьюберта, тот уже успел подняться на ноги после взрывной волны и немного оправиться от шока. Отставной военный, находясь ближе к месту взрыва, тоже принял на себя мощный волновой удар, но радость от того, что монстр, наконец уничтожен, придавала ему обилие сил и массу положительных эмоций.
Батлер протянул товарищу трофейный нож.
— Кажется, это твое, Хьюберт!
— Но как?.. — Не без радости на лице принял он дорогой сердцу предмет.
Отставной военный слегка улыбнулся и, похлопав его по плечу, произнес:
— Я вырвал его из морды мутанта, после того как застегнул пряжку своего ремня на его теле. Подумал, что он тебе еще пригодится.
— Он для меня очень дорог…
— А теперь — вдвойне, — спокойно дополнил Батлер, не убирая ладони с плеча товарища. — Ведь он спас тебе жизнь. Не так ли?
— Спасибо, — поблагодарил отставного военного Хьюберт и поспешил убрать трофей в кожаный чехол на ремне.
Когда они оба вышли из парка и проходили по площади «Гранд Арми», направляясь к Блоу и Дункану, ожидающим их на ее углу (на этом самом месте проводник и ученый однажды встретились), белый свет ночного светила уже не скользил по металлической поверхности монумента. Лунное божество — Селена, на время, отдавая бразды небесного правления Гелиосу — богу солнца, покорно отступала в свою дневную опочивальню.
Батлер с Хьюбертом, усевшись рядом, на ту же скамейку, на которой отдыхали Грэг и Скот, воссоединились с единомышленниками. Военный, не обращая внимания на боль, множественные ссадины и ранения, сам себе улыбался. Он, как и прочие, не без удовольствия наблюдал за серым дымом, поднимающимся из парка. Его заворачивающиеся клубы, взмывая в небо, растворялись в предрассветном зареве.
Уставшего, но довольного собой Грэга, спокойно вдохнувшего и ровно выдохнувшего городской воздух, приправленный легким ароматом древесной копоти, больше ничего не беспокоило. Монстр был навсегда обезврежен, а о его существовании еще долго будут напоминать имена погибших людей. Больше всего на свете Блоу сейчас хотелось бы оказаться рядом с любимой женой. Глядя на нее, наслаждаться ее прекрасным, светящимся жизнью лицом и ласковой улыбкой. А самое сильное желание: ощущать ее теплую, нежную руку в своей ладони.
Скоро он окажется дома — рядом с ней. А когда они будут смотреть вечерние новости, он даже и не заикнется, что участвовал в смертельно опасной гонке со смертью. Где главным критерием является понятие: «Кто первый уничтожит своего врага (человек монстра или монстр человека), тот и выживет!»
