мне зазвучал голос Белого Дьявола:
— Как странно… видеть прошлое, которое вновь становится будущим. Присутствовать при рождении того, что породило тебя самого. Наблюдать за тем, что тысячи и тысячи циклов назад стало утраченной легендой… Змея кусает свой хвост, хейр. Тут не обошлось без Молчащего и Руны Хроноса, ведь только ему по силам повернуть течение временных рек…
Его тон, его самого пронизывала мрачная, торжественная задумчивость. Лишь однажды я ощущал в нем столь сильную эмоцию, хоть и иную — когда Азимандия рассказала о смерти Того-Кто-Сражается.
— Я тебя не понимаю… Что будем делать с ней?
— Она Истинная, одна из первых детей Истока. Стигмат не властен над ней, ведь она сестра нам по Крови. Стоит протянуть руку дружбы и открыть ей правду, иначе она будет считать нас врагом…
Теперь я понимал, о чем он. Вероника Максвелл — не обычная Восходящая, она изменена тем симбионтом, что передала ей Фьюри, и, получается, выведена за рамки носителей стигматов. Ее гвоздь — просто декорация, а статус равен статусу любого из кел Вечности или даже выше — потому что Белый Дьявол назвал ее Истинной. Получается, что она сама хранит опаснейшую тайну — и у нас действительно есть общий враг: хозяева Небесного Трона, чьи слуги ищут любые следы Истока. Странно, что еще не нашли… хотя, возможно, с момента создания авроры прошло совсем немного времени — ведь «Одиссей» отбыл в экспедицию из Альфы в прошлом цикле, чуть больше полутора земных лет назад.
Вероника тем временем подползла к стене и оперлась на нее спиной. Она всхлипывала и учащенно, мелко-мелко дышала, из обоих ноздрей, уголков глаз и ушей сочилась кровь, лицо было мокрым, а плечи и руки подрагивали. Присев напротив, я активировал Скрижаль, достал Кристалл Странника и вложил в ее дрожащие пальцы.
Рот Вероники некрасиво искривился, когда мой излучающий голубое сияние взгляд вновь нащупал ее сознание. Она больше не сопротивлялась, сломленная допросом — это все равно было бесполезно, однако я ощущал ее отчаяние и боль, будто проникал в кровоточащую рану.
Но на этот раз я излучал спокойствие и доброжелательность. Формируя под руководством вселенца то, что он называл «осанна» — цепь ярких, пронизанных эмоциями видений-воспоминаний, я больше не копался в ее голове — наоборот, транслировал, показывал, приглашал в свою, пользуясь мощным ментальный резонанс.
Он меня хлынул поток картин и эмоций — падение капсулы, йурр, мой островок на озере и пещера найтволка, склеп Белого Дьявола и черный скелет в золотом венце, обвитый Живыми Цепями. Сияние капли его Крови, изменившей мою жизнь… А затем — Мрак, фионтар на переправе, Море Трав, давящий голос в голове и возвращение во фригольд. Изучающий взгляд самой Вероники на нашей первой встрече… Она должна была понять, должна была увидеть что я — не тот, за кого она меня принимала, не шпион Вечности под маской землянина, а всего лишь Сигурд Морозов, который на свою беду нашел гробницу Одного из Тысячи Братьев и освободил древнего духа от заточения, став его пленником, спутником и учеником одновременно…
Умиротворяющие, светлые, качающие на волнах моей надежды видения. Транслируя их, я неожиданно сам ощутил огромное облегчение — как на исповеди, когда сбрасываешь с души груз темной тайны. Недоверие Вероники медленно сменилось изумлением, а потом облегчением — и вспыхнувшей надеждой. То, что невозможно объяснить словами, гораздо легче выразить ментально — и Вероника сейчас побывала там, посмотрела на мир моими глазами. И она… поверила мне.
— Хватит, я поняла… Отзови своих тварей, — хрипло проговорила Вероника, рассматривая Кристалл Странника в окровавленных пальцах, — Что… с моими людьми?
— Ничего страшного, мэм. Они все живы, просто поспят немного, — я вернул Руну Доминиона в Скрижаль, тем более что уцелевшие Арахниды давно закончили свою работу, поймав и обездвижив всех, кого можно, — Я помогу раненым, если они есть.
— Это правда ты, Сигурд?
— Да, мэм. Я не шпион Небесного Трона.
— Тише… — она открыла свою Скрижаль — на мгновение я насторожился, но нас всего лишь окутала знакомая Сфера Тишины, — О боже мой… Ты просто вывернул меня наружу.
— Это было необходимо, — я с трудом пытался подобрать нужные слова. — Мы должны были убедиться… что можем друг другу доверять.
— Да, я понимаю. Но все равно чувствую себя изнасилованной.
Да, ментальное слияние такого рода — мощная и крайне неприятная штука, особенно когда ты силой взламываешь чужой разум. Обнаженное, распластанное сознание действительно подобно женщине, которую берут силой — только никто не получает от этого удовольствия.
— Прошу прощения, мэм.
— Вот что… хватит уже называть меня «мэм», — на ее губах появилась слабая улыбка, — Боже милосердный, ты прикончил меня, а потом подверг жесткому ментальному сканированию. После такого… ты просто обязан на мне жениться, Сигурд.
Я улыбнулся в ответ — она шутила, значит, уже приходила в норму.
— У меня уже есть невеста.
В ответ она нащупала мою руку и коротко сжала.
— Это хорошо, что ты помнишь о ней. Ты не представляешь, как я рада, что ты действительно наш, землянин…
— Получается, мэм… ты знала, что я Восходящий, с самого начала?
— Конечно. Я же аврора. Я вижу всех Восходящих, вне зависимости от сортов, — сказала она, — Разве ты не понял этого из того, что видел… во мне?
— Понял, — кивнул я, — И Фьюри… тоже знала?
— Конечно. Она тоже аврора. Я специально приставила ее к тебе.
— Но если вы все знали… почему?
— А что нужно было с тобой делать? — устало вздохнула Вероника, — Я думала, ты шпион тех существ, о которых предупреждала Аврора. Все признаки сходились — ты маскировался под землянина с амнезией, ты был тайным Восходящим, и тщательно скрывал свою суть. Такой… спящий шпион, который в нужный момент сообщит информацию своим хозяевам или нанесет неожиданный удар.
— Тогда почему не устранила?
— Сигурд, выявленных шпионов не устраняют. Их используют, пичкают дезинформацией, и так далее. К тому же, открытое устранение означало бы, что мы умеем выявлять таких шпионов, и их хозяева придумали бы что-нибудь более хитрое. Сам понимаешь, у нас пока нет возможности бросать вызов тем, кто…
Она снова указала пальцем в потолок, не желая вслух произносить имя Вечности.
— Это первая причина. А вторая… — она чуть помедлила, но все-таки добавила, — Ты неплохо работал. Ты всем понравился, о тебе хорошо отзывались. Полезный специалист, такой симпатичный молодой землянин, не хотелось верить, что это всего лишь маска. Я не хотела тебя трогать… пока не будет веской причины.
— Значит, твои ментальные проверки были…
