— Неплохо! — оценил Лемур, глядя на пробоины, оставленные на мишени пулями Берёзова. — На пятьдесят метров, со стойки, на время — и не вышел из восьмёрки. Очень неплохо.
— Успокаиваешь? — ухмыльнулся Берёзов, заклеивая пробоины кусочками чёрной липкой ленты. — Мне действительно ещё больно стрелять. Пошли обратно на огневой, я возьму вместо «Абакана» «Вал», он бесшумный и отдача меньше. Сам сравнишь.
Бойцы вернулись на исходную, и Берёзов сменил оружие. Он встал на рубеж, снял «Вал» с предохранителя и дослал патрон в патронник.
— К бою готов, — доложил он согласно инструкции.
Лемур кивнул дежурному, и тот вдавил кнопку на пульте управления поворотной установкой мишеней. В пятидесяти метрах автоматика привычно развернула пятёрку силуэтов. Иван вскинул автомат и быстрым, плавным движением ствола перечеркнул мишени. Глухие щелчки коротких очередей завершил электронный зуммер секундомера, казавшийся неожиданно громким по сравнению с работой бесшумного оружия.
— Три девяносто восемь! — посмотрел на секундомер Лемур. — Почти на секунду быстрее! Солидно, солидно. — Он потянулся за зрительной трубой. — Посмотрим, что ты настрелял… Ого! Впечатляет… — Лемур перевёл взгляд на Берёзова: — Ты уверен, что не хочешь принять предложение Ферзя стать инструктором? У нас тут много кого стоит погонять по огневой.
— Нет, Саша, не могу, — покачал головой Иван, отдавая «Вал» хозяину оружия, — слишком тяжко выстрелы по больным мозгам колотят, — он улыбнулся, — не буду же я учить людей только на бесшумных стволах. Да и доктора не велят. От меня в поле будет толку больше, я на заданиях с 9А-91 вполне работоспособен, благо артподготовок в «Ареале» не бывает.
— Жаль, конечно, — вздохнул Лемур, — инструкторов у нас не хватает. Впрочем, как и везде. Люди идут в РАО неохотно.
— А что так? — удивился Берёзов. — Зарплаты в «Ареале» очень даже на уровне. Соцпакет и всё такое…
— Слухи о нас ходят страшные, — Лемур махнул рукой, — организация режимная, вся работа засекречена, никакой официальной информации о том, что здесь на самом деле происходит, нет. Вот и травят все кому не лень разные байки, одна страшнее другой. Мол, народ тут мрёт тысячами, словно мухи. Люди и боятся.
— А на самом деле, — скептически прищурился Иван, — тут всё спокойно, как в Багдаде. Во время американского вторжения.
— Ну, сейчас наговоришь, — хохотнул Лемур, — нормально так сравнил!
На огневом рубеже заняла позиции следующая пара стрелков, загремели выстрелы, и Лемур жестом предложил Берёзову отойти подальше от ведущих огонь бойцов.
— У нас, конечно, работа связана с риском для жизни, — продолжил он, — но так за это и доплачивают немало. На самом деле, люди гибнут редко, да и то не везде. Настоящему риску подвергаются те, кто ходит в Зоны и охраняет внутренний периметр Пояса. То есть мы, служба безопасности, поисковики и учёные, что в лабораториях сидят. Их может подопытный зверь загрызть или какой-нибудь испытуемый образец как-то не так себя поведёт. У остальных шанс погибнуть не выше, чем попасть под машину. По статистике, шахтёром быть в двадцать четыре и семь десятых раза опаснее, чем в «Ареале» работать. Для сравнения, смертность среди нелегальных сталкеров, постоянно лезущих в Зоны, почти в сорок раз выше, чем у сотрудников РАО.
— Впечатляет, — кивнул Иван, — и они всё равно идут на такой риск? Или они просто не в курсе статистики?
— Идут толпами, — усмехнулся Лемур, — и всё они прекрасно знают. Просто это лёгкие деньги. Сам знаешь, сколько стоят меты на чёрном рынке. Да и края наши особо благополучными не назовёшь. Места глухие, они и раньше-то особо обжитыми не были, а с появлением «Ареала» и подавно. Те, у кого возможность была, давно уехали отсюда. Остальные перебрались в Ухту и прилежащие посёлки. С работой туго, да и не все хотят работать честно, прямо скажем. Близ Ухты несколько исправительных колоний, одна из них, Бельгоп, сейчас вообще вплотную к Поясу примыкает. А это тысячи человек. Многие зэки, освобождаясь, оседают здесь и начинают мутить со сталкерами, перекупщиками, подпольными торговцами. Раздавим одну банду, тут же возникает другая. И так постоянно.
Они зашли в помещение для чистки оружия, и Берёзов, отыскав глазами кусок ветоши и масленку, собрался разобрать «Абакан».
— Вон молоток. — Лемур движением подбородка указал ему на полку.
— Вовремя, — хмыкнул Иван, протягивая руку за инструментом, — я уже думал, чем же штифты выбивать. — Берёзов взял в руки выколотку. Разборка АН-94 — занятие не из самых увлекательных. — А что наша местная контора? — спросил он товарища. — Совсем мышей не ловит?
— ФСБ? — уточнил Лемур. — Ловит и ещё как. Тут под это дело все подряжены, и контора, и милиция, даже УИНовцы нам помогают. Только пока за меты на чёрном рынке платятся деньги, это не закончится. Сейчас ещё более-менее проредили всё это безобразие, стало поспокойней. Ты бы видел, что тут два года назад творилось, когда Безногий Сёма Чих выполз из Красной Зоны с «Ариадной» в зубах.
— Из Красной? — изумился Иван. — Да ещё и безногий? А если подробнее? Фёдор Степанович, помнится, рассказывал, что за всю его здешнюю службу из Красной Зоны вернулось ровно три с половиной человека. Про троих я уже в курсе. Этот, что вышел с артефактом в зубах, и есть четвёртый?
— Не вышел, а выполз, — усмехнувшись, поправил его Лемур. — Степаныч не обманул. Это теперь Сёма Чих стал Безногий, а в Красную он уходил на своих двоих. Там его зомби едва не выпотрошили, спасся чудом — внезапно начался Выброс, зомбаки почуяли это дело, да и бросили его. Чих пытался укрыться, вляпался в Студень сначала одной ногой, потом, пока ползал в поисках убежища, ещё и другой. Полдня где-то хоронился, тут ему ещё раз повезло — Выброс оказался коротким, быстро закончился. Чих пополз назад, к Жёлтой Зоне, по дороге вляпался вновь — рукой зацепил Сито, кисть срезало начисто. Говорит, сам не помнит, как от боли орал, как кровотечение останавливал, помнит только, как «Ариадну» нашёл. Будто бы увидел её сквозь кусты и камни, будто рентгеном глаза стали. Держать её было нечем, единственной рукой он хватался за траву и землю, чтобы ползти, а выпускать «Ариадну» боялся, жить хотелось очень сильно. Вот тогда Чих её в зубы зажал, да так и полз. Двое суток полз, пока не выполз в Жёлтую, за это время ноги у него по самый зад в кисель превратились. Там его кто-то из сталкеров нашёл и в Ухту доставил, говорят, за спасение заранее потребовал с Чиха двадцать штук зелёных. Не знал, простофиля, что именно Безногий из Красной вытащил. Чих, как оклемался, вызвонил торгашей, причём, не будь дураком, сразу нескольких. Собрал их всех вместе и «Ариадну» им показал. В общем, две сотни зелёных косарей ему отстегнули. Что тут началось — просто кошмар! Народ в Зоны толпами повалил, словно в Клондайк во времена золотой лихорадки. За первую неделю внешний периметр Пояса в разных местах взрывали раз двадцать. Колючку джипами и грузовиками на таран брали. Столько остолопов в Красной Зоне сгинуло, что и не сосчитать.
