Итого: трое убитых, двое умирающих, один лежачий, несколько слегка задетых. Учитывая, что против пятерки готов действовало семнадцать противников, статистика удручающая. Хорошо еще, что тритон подыграл. Жаль, что не в самом начале пришел на помощь: ударь он по вражескому строю своим хвостом, жертв было бы гораздо меньше.
Первые минуты после окончания боя были сумбурными. Макс, пожалуй, единственный, кто тогда мыслил здраво: оценив количество раненых, предложил сходить к рифам за липучкой. Очухавшийся Муса поддержал идею и, посматривая странно, даже сам вызвался сбегать, но в итоге поручил это Снежку. Вероятно, от перенесенного удара из головы вылетела вся информация про островную «табель о рангах» с расписанными по пунктам обязанностями «высших и низших каст».
Потом Олег высказался — добавил паники. Сказал, что шум боя наверняка услышали абсолютно все обитатели острова, разве что глухие остались не в теме. Но и они быстро узнают, что на берегу происходит нечто перспективное для любителей пожрать, когда унюхают запах крови: ее здесь больше ведра пролили. Он предложил в качестве временной меры предосторожности оттащить трупы в заросли. Здешние хищники — как четырех-, так и двуногие — поначалу ограничатся падалью и, лишь когда она закончится, обратят внимание на живую добычу. В общем, если ни у кого нет суицидальных позывов, то лучше смотаться отсюда как можно быстрее.
Некоторые после боя впали в состояние полного ступора. Им хоть топором перед глазами маши — не реагируют. Другие взахлеб обсуждали детали сражения, не обращая внимания ни на что. Сашок устало продолжал колоть копьем труп одного из готов — тот ему, видимо, при жизни чем-то сильно насолил. Наконечник свежесрезанного бамбука давно размочалился, но это ему не мешало — тело было истерзано до такого состояния, что его местами можно было валенком проткнуть.
Надо было сделать носилки для покалеченного, собрать воду и продовольствие, оружие, амуницию, оставшуюся несломанной, — и бегом уносить ноги, пока хозяева острова не занялись гостеприимством всерьез.
Муса начал приводить народ в чувство резко и без сантиментов. Болтунов пинками погнал к Олегу — трупы оттаскивать. Тех, кто в ступор впал, расшевелил теми же пинками, заставив искупаться в море: пускай взбодрятся. С Сашком пришлось действовать грубее — по-хорошему он не понимал и рвался продолжать надругательства над трупом, пока не схлопотал по морде всерьез. Странно, но подействовало — рассудок моментально вернулся. Вот и верь после такого тем, кто заявляет, что рукоприкладство непедагогично.
На берегу установилась рабочая атмосфера — все суетились, что-то делали. Только раненые в сторонке остались, и Макс в их числе — царапина на предплечье давала право на статус пострадавшего. Да и не лезли к нему с приказами или просьбами — косились только странно. И он понимал, почему: в какой бы ярости ни дрались ребята, но наверняка запомнили его безумные подвиги. Как ни крути, но он прикончил двоих готов из пяти — считай, почти половину боя выиграл. То, что второй и без него был на волосок от смерти, никого не колышет: пал он от руки Макса. А если вспомнить, что первый, самый крепкий, строй сломал тоже Макс, атаковав, будто игрок в американский футбол… Он, наверное, имеет право на орден.
Орденов не хотелось. Откат пришел — колотила нервная дрожь, разум завывал от страха, вспоминая, сколько раз мимо прошла смерть, разминувшись на какой-то миллиметр. Один удар, пусть даже неловкий, не смертельный, но нанесенный деревянным мечом, — и ты уже не просто раненый, ты — умирающий. Этой паре несчастных еще повезло: один уже в агонии, второй тоже вот-вот отойдет. А Макс бы гнил долгие дни и недели, жалея, что не погиб сразу.
Пришел Снежок, начал раздавать скользкие комки липучки. Макс, обмывшись в море, заклеил рану, дождался, когда чуть подсохнет, и нанес еще один слой — для гарантии. Ему предстоит трудная дорога с заплывами через глубокие расселины — нельзя, чтобы морские хищники почуяли кровь. Он помнил рассказ Олега. Плохо, что липучка не обработана термически и подсушена не на солнце, но некоторое время протянет.
Олег, кстати, держался лучше всех — протащив мимо уже раздетый труп гота, он насвистывал какую-то незатейливую мелодию, выглядя при этом умиротворенным, как кот, целиком сожравший индейку и мурлыкающий теперь на коленях у доброй хозяйки. Хотя, если вспомнить про ту травку веселую, то ничего удивительного — его сейчас, наверное, стадом ящеров не смутить.
А вот Максу хотелось вскочить и со всех ног броситься в море. И бежать долго-долго, чтобы подальше уйти от этого острова, пока опять не началось. Здесь и тритоны-динозавры водятся, и диксов толпы где-то шастают, и даже готы в доспехах забредают. Местная действительность огорчала все больше и больше: всего неделю назад он впал в шок после смерти Большого, а сейчас участвовал в убийстве пятерых ребят — и почти спокоен в итоге. Самое паршивое, что ни один из них, по сути, ничего плохого ему не сделал: они просто отказались поделиться водой.
Что же с ним дальше будет?..
Совсем озверел…
* * *
Труднее всего решался вопрос с ранеными — пришлось сооружать пару носилок. Метод изготовления был незатейлив: бамбуковые палки продевались в рукава футболок, с помощью травяных стеблей связывались поперечинами. Не слишком, наверное, удобно, но каковы возможности, таков и уровень комфорта.
Едва закончили со вторыми носилками, как умер парнишка, раненный в бок: видимо, внутреннее кровотечение доконало. Тот, которому череп раскроили, отмучился еще быстрее, так что нести пришлось только смертника со сломанной ногой, и получается, половину работы впустую проделали.
Эгоистично, конечно, но Макса эта смерть порадовала — он понятия не имел, как они смогут дотащить двоих пострадавших и всю воду. У готов оказалось много бутылок, и ни одну не оставили пустой — все наполнили из промоины, сделав короткую вылазку в опасный район.
Носилки несли вчетвером, и было это непросто: у каждого за плечами корзина с бутылками; под ногами неровное дно, покрытое коварными коралловыми зарослями. Сломанную ногу зафиксировали громоздкой шиной из нескольких кусков бамбука, обмазанных все той же липучкой: универсальное средство на все случаи жизни. Как метко заявил Олег: «Бородавочник нас обувает, дает крышу над головой и лечит от любых болячек — начиная от насморка и заканчивая поносом».
Шли молча — на всех накатила усталость и апатия. Никто больше не обсуждал деталей боя: возбуждение от схватки схлынуло. Зато лезли мысли о пропавших Додике и Нике — к последнему Макс уже успел привязаться. Ведь он со Снежком — первые люди, которые встретились Максу в этом мире. Потом вместе за мидиями ходили к цилиндру и в экспедицию к дальнему бую. Что с ним произошло — неизвестно. После первого нападения тритона его никто не видел. Оставалась надежда, что он выжил и будет ждать на рифах, возле оставленных вещей, но она не оправдалась.
