— Это я, — весёлым голосом ответила телефонная трубка после десяти долгих гудков, — что у тебя опять случилось?
— Да так, опять гости заходили, — ответил ему, ожидая услышать нотки удивлёния в его голосе.
— Знаю, — спокойно заметил Смит.
Я внутренне закипел, но сразу успокоил себя, решив, что ни к чему показывать свои чувства.
— И давно ты это знаешь? — Ехидно переспросил его.
— Часа три как. Ну, в общем, как ребята доложили, так и знаю! — Тот даже хихикнул со своей стороны.
— Что же ты мне сразу не позвонил–то, гад, а? — Опять поднялась злость, пришлось загонять обратно.
— А зачем? — Ещё раз усмехнулся тот. — Начал бы ты суетиться раньше срока, спугнул бы их наблюдателей ненароком. А так пока они смотрят за тобой, мы смотрим за ними, всем хорошо.
— И что мне теперь делать? — Злость сменилась растерянностью, ибо от меня, похоже уже ничего не зависит.
— Ничего не делать, — подтвердил догадку Смит. — В этот раз попробуем разобраться и без твоей помощи. Занимайтесь там своими делами как будто ничего не произошло. Завтра или я или Джек с тобой свяжемся, там тебе за вчерашнее кое–что причитается, да и просто поговорить надо, ты же сам этого вроде как хотел.
— Хотел… — я даже сразу мысленно успокоился, но на уровне чувств тревога никуда не исчезала. — Может тебе есть что мне ещё сказать?
— Завтра скажу. А сейчас… на всякий случай не прячь далеко пушку и никуда не ходи, ребята тебя прикрывают. Всё, отбой, — Смит выключил связь.
— Рассказывай, как вы там без меня справились? — Сразу же взял в оборот Смита, когда мы выехали за пределы Порто–Франко утром следующего дня.
Мэри вызвала себе юного помощника, днём опять ожидалась толпа покупателей. Хоть я и видел её желание грубо отшить моего напарника, дабы не сманивал её мужчину в какие–то дали, но она лишь сверкнула очами, признавая за мной право на собственную жизнь и собственные тайны. Редкая женщина.
— Потерпи немного, любопытный, — Смит опять смотрел на меня как–то слишком насмешливо, но чувствовалось — ему просто не хочется говорить. — Вот приедем на место, там Джек тебе всё и расскажет.
— Опять темнить будете? — Внутри опять поднималось раздражение и злость, надоели мне эти игры.
— Не знаю, Алекс, — он как–то резко посерьёзнел, — я, если честно, сам многое понимаю, как–то всё слишком запутанно получается.
— Ладно, послушаю Джека, — я пошел на мировую. — Но втравить себя в очередную вашу разборку больше не позволю! — Тогда я именно так считал.
— Зачем в очередную, — невесело усмехнулся Смит, — ещё предыдущая не завершилась.
— Значит, залезавших ко мне гавриков вы так и не поймали, да? — Почему–то неудивительно.
— Угадал, не поймали, — ответил тот с выражением явной досады. — Вернее одного при попытке захвата застрелили, уж очень ловок оказался, а остальные успели улизнуть из города. Зато мы накрыли их городскую базу, хоть там нам ничего ценного не обломилось, но можно уверенно сказать — к тебе они больше не полезут, ибо раскусили принцип действия нашей ловушки с тобой в качестве приманки.
— Хоть и на том спасибо, Смит… — устало выдохнув, уставился в окно.
Вскорости мы выехали на пустынный берег моря, с теряющимся за горизонтом песчаным пляжем, на который морские волны выбрасывали большие кучи бурых водорослей. На самих кучах группками сидели зубастые чайки. Странные такие птички, внешне напоминают обычных земных чаек, но несколько крупнее, и их клюв усыпан множеством длинных острых зубов. На человека они не нападают, только если вдруг кто–то «альтернативно одарённый» полезет в места их гнездовий, расположенные на холмах недалеко от моря.
Внимательно осмотрев окрестности в бинокли, привычно повесив за спину своё оружие, мы выбрались из машины, двинувшись в сторону моря. Наше приближение чайки проигнорировали, лениво прыгая на соседние кучи водорослей, если только мы приближались совсем уж близко. Глядя на пенные буруны волн, вспоминал несколько дней проведённых на базе Ордена, вместе с Оксаной. Непроизвольно защемило сердце, отзываясь болью недавнего расставания. Старательно выполняя просьбу Оксаны не думать о ней, я действительно так делал и вроде всё у меня получалось, однако стоило вернуться назад в своей памяти, посмотреть на море, и пришло это щемящее чувство. Даже не знаю, как там она поживает без меня, чем живёт, с кем общается, кого любит жаркими ночами. Сомневаюсь, что стану также тосковать после скорого расставания с Мэри. Несмотря на всё между нами случившееся, я совсем не чувствую с ней той близости, какая возникла между мной и Оксаной. Мы просто сошлись вместе, ощущая, что это совсем ненадолго. Если честно, я до сих пор теряюсь при общении с местными женщинами. Они совсем не такие, как оставшиеся на «Старой Земле», они более «правильные» тут что ли. Не теряют рассудка, хорошо контролируют чувства, инициативные и уверенные в своих действиях, но если отдаются страсти, то без всякого остатка, каждый раз как последний раз. Наверное так здешний мир влияет, со своими опасностями и неспокойной жизнью. А может мне всё это всего лишь кажется, слишком мало времени тут нахожусь и слишком мало видел разнообразия.
Вот так, смотря на волны и думая о женщинах, даже и не заметил, как подъехал Джек вместе с Виктором. Ветер дул с моря и я не расслышал за шумом прибоя мотора его машины, остановившейся от нас всего в десяти метрах. Если бы это оказались враги, то они смогли бы легко взять меня «тёпленьким», несмотря на всю мою вооруженность.
— Ты чего такой хмурый? — Джек взглянул на меня сбоку, после того, как пожал руку.
— Да вот всё думаю–гадаю, под какое нехорошее дело ты в этот раз меня подложишь, — ехидно заявил ему.
— Ну извини, у нас тут хороших дел давно как–то не попадается. Зато на них хорошо поживиться можно, — с этими словами он достал из внутреннего кармана толстую колоду карт, а вернее — местных денег, перетянутых резинкой, и протянул её мне.
Взял её, собираясь пересчитать.
— Не считай, здесь ровно десятка, твоя доля с последней операции. Как видишь, мы про тебя не забыли, — Джек накрыл своими ладонями мои руки с пачкой пластиковых купюр, предлагая поверить ему на слово.
Или просто поверить, есть такой психологический приём.
— Я вроде как не за деньги участвовал в вашей последней авантюре, ты говорил — тебе нужна помощь. Но если это у вас такой бизнес, то я в нём больше не участвую! — Сказал последнюю фразу с твёрдым металлом в голосе.
— Здесь вся жизнь — бизнес, — философски заявил он. — Или ты в нём участвуешь, или он участвует в тебе помимо твоего согласия. Третьего не дано. Война — это бизнес, а бизнес — это война! Вот так–то малыш.
