— Непонятливый какой, — зло сказала она, — стой и слушай что тебе сейчас скажут.
— Глупый спектакль, — сказал ей Кинт.
— Да? Я так не считаю, свою роль ты сыграл исключительно… Реквизит вот только замарать пришлось…
— Хватит болтать, — шагнул из темноты человек, поля шляпы не давали разглядеть его лицо, — подумать у тебя времени нет, так что решать придется быстро… Мы сейчас вместе с тобой едем на станцию, к этой консервной банке, и ты помогаешь нам попасть во внутрь. Если да, то получишь немного денег, если нет, то умрешь прямо тут.
— А, вот оно что? — хотел почесать затылок Кинт…
— Руки! Держи руки чтобы я видела, — огрызнулась девушка.
— Так что?
— Конечно, я выбираю деньги… а сколько?
— Тебе хватит.
— Ладно, — пожал плечами Кинт и протянул руку, — давайте деньги.
— Получишь на месте.
— Нет, сначала деньги.
— Шагэ, дай ему кошелек, — скомандовал мужчина, а потом повернулся к другому и добавил, — повозку подгони.
— Бери, — девушка протянула Кинту небольшой кошелек.
— Мало, — скривился Кинт, а потом резко ухватив девушку за запястье потянул ее к себе, при этом второй рукой успев выбить у нее пистолет.
Мужчина выстрелил сразу, навскидку и попал в девушку, Кинт с силой толкнул ее обмякшее тело на говорившего с ним, быстро переместившись сторону, рванул из–под пиджака пистолеты, и обрушил на противников всю мощь двух пистолетов немалого калибра.
Тот, что пошел за повозкой, умер так и не поняв что произошло, а ближний к Кинту бандит «поймал» не менее семи пуль и теперь лишь подрагивал в агонии. Сменив магазины Кинт вернул пистолеты на место и, подняв с земли свой револьвер, наклонился над девушкой. Она была еще жива, и пыталась зажать рану на животе рукой.
— Так будет лучше, — Кинт рванул на ней юбку и приложил к ране кусок ткани, — держи, вот так. Если повезет, выживешь. Вот тебе и спектакль…
— Молодец, — как–то странно улыбнулась девушка и потеряла сознание.
С улицы уже доносились свистки городских жандармов, и Кинт бросился во внутренний дворик, осмотрелся, нашел открытое окно на первом этаже и запрыгнул в него. Быстро прошел через маленькую комнатку, оказался в комнате побольше, в которой дремала в кресле старушка в кружевном чепце, затем тихо скользнул коридор, а оттуда, стараясь не шуметь, в парадную. Постоял немного прислушиваясь к нарастающему шуму и вышел на улицу, где поймав повозку попросил отвезти его в прачечную.
— Марти это я, — крикнул Кинт, задрав голову на кабину машиниста, — а где профессор?
— Они с Волье ушли на телеграф.
— Давно?
— Уже пара часов как.
— Бери своего напарника, вооружитесь и запритесь в вагоне.
— Что случилось?
— Делай, как я сказал, никого постороннего не пускайте. Понял?
— Понял.
До старого пакгауза, в котором разместили почту и телеграф, было совсем недалеко, минут десять пешком. Кинт не дошел сотню шагов и, изобразив любопытное лицо и заложив руки за спину, пошел вдоль здания, осматриваясь. Подозрительная повозка обнаружилась сразу, она стояла в паре десятков шагов от входа в здание, возница нервно дергал ногой и иногда свешиваясь, поглядывал назад, на двух мужчин в широкополых шляпах и серых плащах, вроде как беседующих у входа. Кинт посмотрел под ноги и нашел пару подходящих камней, он присел раскрыл сумку с одеждой, завернул в испачканные какао брюки два камня и сложил все обратно в сумку.
— Любезный, вы свободны? — обратился Кинт к вознице.
— Нет, занят, — буркнул тот в ответ.
— Жаль… а не подскажете, как мне добраться, — Кинт привстал на подножку и резко ударил ребром ладони по шее возницу и тот, охнув завалился назад, на пассажирское сиденье.
Затем Кинт, спрыгнул и пару раз легко шлепнув одну из лошадей сказал:
— Но, пошла, давай.
Повозка чуть скрипнув, медленно покатила по дорожке, а Кинт направился ко входу.
— Эй! Куда, — опомнился один тех парней, что стояли у входа, и рванул за повозкой.
Когда он пробегал мимо, Кинт сильным встречным ударом утопил кулак в его лице, смачно с хрустом, у того даже ноги вверх подлетели.
— Лови! — крикнул Кинт и бросил сумку второму.
Тот инстинктивно поймал ее и следом получил в пах так, что сил кричать не было, он только тихо запищал, скрючился и свалился на землю. Быстро проверив обоих, Кинт сунул себе за пояс два револьвера, а того который получил в пах, за шиворот затащил в помещение телеграфа.
— Кинт милейший… вы что это делаете? — профессор даже привстал из–за стола, за которым он умиротворенно читал газету ожидая ответа из столицы.
Еще трое клиентов телеграфа, пожилая пара и странный тип в котелке и с тростью, похожий на школьного учителя шарахнулись к стойке, а оператор телеграфа тоже встал и с удивлением посмотрел в зал.
— Волье, давай к окну, следи за двором! — сказал Кинт и швырнул пленника в угол, затем вернулся к двери и закрыл ее на засов
Волье быстро сообразил, прыгнул к окну, и чуть отодвинув штору посмотрел во двор, — там ползает кто–то.
— Этот не страшен, пусть ползает, — ответил Кинт и подошел к профессору, — когда вы отправили телеграмму?
— Полтора часа назад ровно, — ответил за профессора оператор телеграфа.
— Они торопятся… их очередной план не сработал. На меня напали в центре, пытались с моей помощью пробраться на машину, и вас ждали. Насчет Волье не знаю, скорее всего, убили бы, а вас профессор, наверняка собирались захватить.
— Неужели все из–за карты, — расстроено покачал головой профессор.
— Где она кстати?
— Там, у меня в купе, в сейфе.
— Они знают про вашу телеграмму, и кто–то из негодяев ее прочитал, и знает, что высидите тут и ждете ответа.
— И что же нам делать?
— Ждать. Ждать ответа.
— Я могу вызвать жандармерию, — нерешительно так сказал оператор телеграфа.
— Отлично, только попозже, — ответил Кинт, — у вас тут есть отдельное помещение, побеседовать с этим кандидатом на первый голос в столичную оперу.
— Только тамбур черного хода, — кивнул на дверь справа от себя оператор.
— Подойдет, — сказал Кинт, подошел к пленному и, снова схватив его за ворот плаща, поволок в тамбур.
В течение десяти минут из–за двери раздавались шлепки, стоны, злое бубнение и жалобный стон, потом выстрел и дикий крик, потом опять шлепки, а затпм все стихло…
— Вы, — Кинт выйдя из тамбура, ткнул пальцем на «школьного учителя», — идите и перетяните ему ногу, еще кровью истечет.
— Чем? — заблеял тот.
— Ремнем из его штанов! Бегом!
— Быстро ты ориентируешься, — хмыкнул Волье.
