— Спасибо, Роберт, что прекратили этот балаган, — поблагодарил наставника Нойман. — Совсем оскотинился Ланге!
— Я думаю, что его стоит увести, герр Нойман, — предложил Франц, — и где-нибудь запереть.
— Согласен с тобой, Роберт, — ответил директор.
— Отвести его в карцер, герр Нойман? — уточнил старший мастер-наставник.
— Боюсь, что в карцере он замерзнет, — усмехнулся директор.
— Ах да, — опомнился Франц, — там же нет отопления.
— А на улице дикий мороз, — подключился к обсуждению Михаэль.
— Куда же нам его деть? — задумался Бургарт.
— Может, его запереть в моей каморке на складе? — предложил комендант Мейер. — Я там натопил с вечера. Жара как у Роммеля в Африке!
— Отлично! — одобрил предложение Нойман. — Максимилиан, возьмите с собой нескольких курсантов… Я думаю, что Ланге сейчас не в силах передвигаться самостоятельно.
— Хорошо, герр директор. — Комендант поднялся со своего места. — Михаэль, дашь ли мне парочку своих псов?
— Да без проблем, Максимилиан. Возьми Путилоффа, Незнанского и Чернюка — они в курсе, куда тащить это тело.
— А троих — достаточно? — засомневался Мейер. — Тяжелый ведь, гад!
— Да без проблем — бери столько курсантов, сколько нужно. — Путилофф! Комм цу мир!
— Я, герр Сандлер! — Вовка подбежал к преподавательскому столу. — Поступаешь в распоряжение господина коменданта, — распорядился Михаэль. — Нужно отнести кантиненляйтера Ланге на вещевой склад… Он слегка приустал… Возьмешь в помощь Незнанского, Чернюка, ну и еще кого-нибудь для массовки. Понятно?
— Так точно, герр Сандлер! Можно выполнять?
— Нужно выполнять, Путилофф! Иди!
— Герр Мейер? — обратился Вовка к коменданту.
— Ja?
— Можно я Незнанского в лазарет отправлю?
— Warum? — не понял Максимилиан.
— Пусть носилки у Рагимова возьмет. Все ж легче будет тащить…
— Хм… Кароший мысль! — обрадовался комендант. — Выполняйт!
Когда напившегося до беспамятства Ланге погрузили на принесенные Петькой из лазарета брезентовые носилки, Нойман напомнил:
— Максимилиан, только не забудьте его запереть.
— Не извольте беспокоиться, герр директор: запру.
— А завтра, как протрезвеет, я с ним проведу беседу…
Проводив взглядом с трудом волочивших тяжеленные носилки мальчишек, Нойман произнес:
— С этим нужно что-то делать. Такое свинство ставит нас на одну ступень с унтерменшами…
— Есть предложение, герр Нойман!
— Да, Михаэль…
— Мне кажется, что нужно отказаться от таких вот общих посиделок с курсантами…
— Ты знаешь, после сегодняшнего инцидента я тоже пришел к такому выводу.
— Как говорят русские — первый блин комом, — произнес Сандлер.
— Предлагаешь ограничиваться на праздники только торжественным построением?
— Не только, — покачал головой наставник. — Есть еще и увольнительные, и денежное довольствие…
— Тогда в чем суть твоего предложения?
— Предлагаю на праздники устраивать этакие соревнования между взводами: строевые смотры, спортивные состязания, концерты, на худой конец!
— А что? — одобрительно произнес Нойман. — Дельное предложение! А победители будут поощряться… Так же, как и наставники! А ты хитрец, Михаэль! — Нойман шутливо погрозил пальцем. — Твой взвод — бесспорно лучший в школе.
— Так вот пусть и другие взводы подтягиваются! — поддержал подчиненного Роберт Франц. — А праздничный концерт… Да, на праздничный концерт можно и «золоченых фазанов» из украинской рейхсканцелярии пригласить.
— Хорошая задумка, господа офицеры. Вот после Рождества и займитесь…
* * *
Лампочка над дверью вещевого склада глухо хлопнула в ночной тишине, на секунду осветив заснеженный порог. Мейер выругался сквозь зубы, проклиная криворуких уродов, выпускающих дрянной товар. Затем он долго возился в темноте, пытаясь нащупать озябшими пальцами прорезь для ключа. Заиндевевший на морозе металл обжигал пальцы, которые Мейер время от времени подносил ко рту, отогревая теплым дыханием. Наконец замок лязгнул, Мейер распахнул дверь и, не дожидаясь курсантов, проскользнул внутрь стылого складского помещения. Повернув один из рубильников, комендант осветил часть склада, в которой была расположена теплая каморка.
— Was wir uns stehen?[90] — прикрикнул он на мальчишек, едва удерживающих в руках тяжеленные носилки. — Заносить! Schnell!
Курсанты втащили в каморку носилки и с трудом свалили костлявое тело Ланге на замызганный топчан. Падая, кантиненляйтер уцепился пальцами за отвороты Вовкиной шинели. Грубая ткань затрещала, оторванные пуговицы «брызнули» в разные стороны, и Вовка, не удержавшись на ногах, рухнул на пол. Ланге тоже едва не свалился с топчана, но подоспевший Мейер удержал немца от падения на засыпанный опилками пол.
— Vorsichtiger![91] — прошипел комендант. — Косорукий болван!
При падении из кармана Вовкиной шинели вывалилась граната, которую мальчишка нашел в лесу.
— Вот, блин! — Металлическое яйцо проскакало по полу и, оставшись незамеченным, закатилось в кучу дров, наваленных возле печки.
Мальчишка кинулся, чтобы её поднять, но его одернул Мейер, закончивший возиться с Ланге:
— Не мешайт! В сторона отойти! Ждать там!
Вовка, скрипя зубами, подчинился, размышляя, как бы ему половчее выудить гранату из кучи поленьев.
Комендант тем временем подошел к печи, открыл дверцу поддувала, находящегося у самого пола, и заглянул внутрь.
— Гут! — произнес он, удовлетворившись осмотром.
— Герр комендант, — оторвал его от осмотра Незнанский, — нам можно идти?
— Подождать, — ответил Максимилиан, на секунду отвернувшись от печки. — Вместе пойдем.
— Есть подождать, — ответил Петька, которому не терпелось вернуться за праздничный стол — там еще оставалось чем поживиться.
Забыв закрыть поддувало, Мейер распахнул дверцу печной топки, решив немного поворошить прогоревшие угли. Не найдя кочергу на положенном месте, комендант принялся рыскать глазами по сторонам в поисках потерянного инструмента. Искомый предмет обнаружился у бревенчатой стены каморки. Мейер протянул руку, но достать кочергу не смог. Привычно выругавшись, он перешагнул через кучку дров, неловко оступился и шмякнулся задом на поленья. Аккуратно сложенная дровяная стопка разъехалась. Одно из поленьев стукнуло по ржавому корпусу гранаты, которая, прокатившись по предтопочному металлическому листу, нырнула в приоткрытое поддувало. Кроме Вовки, никто этого не заметил. Мальчишку обдало жаром — граната могла взорваться в любой момент! Но он промолчал, не решаясь предупредить Мейера. Мало ли как бы отреагировал немец, узнав о таком вот «веселом» сувенире в печке.
