Серж до того размечтался, что едва не прозевал «воронку». Саня осторожно обогнул аномалию и ушел вперед, а он чуть было не нарвался. Успел отскочить в последний момент, когда аномалия уже начала просыпаться. Но Серж отпрянул, и проклятая ловушка не сработала, поворчала и снова успокоилась в шатком равновесии, обрывки жухлой листвы поплыли по кругу в прежнем темпе…
Да, придется еще несколько дней проторчать здесь, среди грязи и мрази. Ничего, результат того стоит, главное, что все получится. У него всегда получается, иначе и быть не может, он всегда победитель, он сверху, так будет и в этот раз…
Серж остановился и подождал, пока сталкер Моня поравняется с ним. За пленником следом брели Мистер и Скрипач, а пыхтящий Будда, как всегда, отстал.
— Слушай, мужик, — Серж старался говорить спокойным, деловым тоном, — скоро мы выйдем к схрону. Оттуда ты пошлешь мейл Слепому. Нормальный мейл, без гнили, без штучек.
— Я понял, — грустно кивнул Моня.
— Пригласишь его к нам, то есть к себе. Скажешь, есть хабар, приходи, вместе возьмем… Ну, как мы тебя дернули так и ты Слепого. Лады?
— Лады.
— Не нравится мне, мужик, как ты отвечаешь. Чего грустный-то такой? — Серж растянул губы в ухмылке. — Скоро все закончится, уйдешь к своей дочке. Я слова никогда не нарушаю. Обещал же, уйдешь.
— Я все сделаю.
Серж подумал, не хлопнуть ли мужика по плечу, чтобы ободрить. Решил: не надо, это уже лишнее, поэтому ограничился кивком.
Толик шагал сзади и слышал каждое слово. Он отчетливо понимал: Моня не верит Сержу. Не верит и правильно делает, конечно. Серж гниль, такому соврать — раз плюнуть.
Бригада выбралась из холмов, теперь шли по лесу. Небо стало наливаться синевой, близился вечер. Толик притормозил, подождал Будду. Они вдвоем слегка отстали от всех.
— Слушай, Будда, что думаешь о нашей ситуации?
Толик не смог даже вопрос сформулировать получше. Вся эта история со сталкером, с дочкой его больной — все было как-то неправильно, не так. Толику было необходимо хотя бы поговорить, потому что непокой поселился в душе, распирал и давил изнутри. Никогда раньше такого с ним не случалось.
— О какой ситуации? — Будда дышал с присвистом, он устал и, пройдя десяток шагов, всякий раз харкал и сплевывал.
— Ну вот с Моней этим, с корешем его. Я вот думаю, Моня дочке через Кордон артефакты носит, закон нарушает, значит, он наш, блатной? Ну хоть немного?
— Ищешь оправдания, — догадался толстяк. — Тебе его жалко, и ты ищешь для себя дополнительный повод, чтобы помочь мужику. Ну и зря. Зачем тебе еще причины выдумывать, если ты для себя уже решил?
— Ну, это… как-то не по понятиям вроде. А если так глянуть, то Моня как бы свой. Тогда понятия позволяют помочь. Ну, это, как бы сказать… раз он законы нарушает…
— А Серж с властями сотрудничает, значит, не наш, — вдруг сменил тему Будда. — Ты сейчас обнаружил, что Моня не слишком от нас отличается. А вчера мы говорили, что Серж от ментов недалеко ушел. Он с властями заодно, они ему помогают сталкеров давить, которые, выходит, слегка блатные. А?
— Зона меня возьми… — только и промямлил Толик. — Как-то умеешь ты все наизнанку вывернуть.
— Я ничего не выворачивал, я, наоборот, прямо излагаю, как оно в жизни устроено.
— Вот ведь…
Несколько минут оба молчали. Толик напряженно обдумывал ситуацию, аж мозги закипали.
— Не торопи события, — бросил Будда, — дай им увлечь себя, следуй судьбе и доверяй своим внутренним порывам. Не пытайся обмануть жизнь, потому что кривая никогда не вывозит. Держись прямого пути… Смотри, что там? Чего они встали?
Впереди Животное остановился, глядя под ноги, и все подтянулись к нему, даже Моня сунулся поглядеть. Толик тоже подошел узнать, что заинтересовало следопыта.
— Ну чего встал? — буркнул Серж.
Уже начало темнеть, поэтому он не сразу сообразил, что именно привлекло внимание следопыта. Куча красноватых и серых осклизлых ошметков в притоптанной траве — что с ними не так?
— Нет, здесь что-то необычное, — пробормотал Животное. — Это… даже не соображу, откуда взялось. — Он пошевелил груду мягких серых трубок, те под башмаком вздрогнули и, выгибаясь, раскатились в стороны.
— Кишки! — догадался Толик.
— Во, точно! — Саня, кажется, впервые с кем-то согласился без споров и брани. — А откуда они здесь? Ни костей, ни обрывков шкуры. Если бы какая-то скотина жрала, то осталось бы много всякого, да еще по кустам бы разнесли, скоты, по кусочкам раскидали. А тут только требуха одной-единственной кучкой… А это что? Мозги, что ли?
— Ну, сожрала какая-то скотина, а потом кучу наложила того, что не переварено, — предположил Серж. Его не беспокоили тайны животного мира Зоны, пижон в мыслях был уже не здесь, а шагал по мягким коврам Управления международного миротворческого контингента или нежился в бассейне с двумя девочками.
— И не куча, — покачал головой Животное. — Дерьма-то нет! Это как сблевало какое-то… это… существо. Никогда такого не видел.
— Все рано или поздно случается в первый раз, — философски заметил Будда. — А давайте к схрону пойдем? Не стоять же здесь до ночи. Вон, темнеет уже.
— Да, уйдем, — снова согласился Саня. — Мы уже недалеко, через часок доберемся… Только странно это.
— Да чего тебе странно?
— Никакая сволочь не пришла сюда огрызки жрать, объяснил Саня. — Эти места глухие, здесь зверь водится. Бывает, банку консервную выбросишь, так и часа не пройдет, а собаки уже лезут. Чуют съестное и лезут. А сюда не лезут.
— Может, хищник, который здесь сблевал от пережора, каким-то запахом обладает, которого собаки не переносят? — предположил Будда. — Может, он больной? Или этот зверь страшный, его запах собак пугает, что он, что его объедки вонючие.
— Может, и так… Может, он пометил блевотину, тогда и впрямь собаки не сунутся… Но странно это.
Саня не стал спорить, побрел дальше. Однако Толик заметил: его манера изменилась, он как-то очень уж настороженно стал озираться. Настроение следопыта передалось всей бригаде, теперь уже не растягивались длинной вереницей, держались рядом. Однако ничего не случилось, и меньше чем через час в синих сумерках стали видны знакомые сполохи — «жарка» у схрона.
Толику выпало входить в подземелье первым, это стремный момент — хотя ржавая скоба, которой заперли дверь, на месте, однако мало ли что или кто может внутри притаиться? Вот и пришлось молодому, как «отмычке», первым лезть. Но Зона была милостива, схрон за время отсутствия хозяев никто не тревожил, и дровишки, которые собирали Толик с Буддой, оказались в полной сохранности. Тут же развели костер, Будда остался наверху хлопотать с огнем, остальные спустились в подвал. Там все осталось в прежнем виде — сырость, грязь и гниль. Мистер вывернул карманы, стал возиться с обрывками кабеля, которые подобрал по дороге. Потом утопал к туалету, где работало электричество.
