— Не знаю, — с сомнением произнес Четвертак, вытирая рукавом кривой нос. — Штык блестел, кажись. Точно!.. Блестел!
Я посмотрел на Мыльного. Тот ерзал на стуле, пытаясь поудобнее вытянуть длинные ноги.
— Вроде полирована палка… да… полирована… как ножка от табурета. Да… как ножка.
Что ж, если оружие блестело, то, возможно, на самом деле было стальным.
— В какой руке убийца держал палку или штык? — снова спросил я.
— Не помню, — уверенно ответил Четвертак.
— В правой, — сразу же сказал Мыльный.
— В левой, — возразил Четвертак.
— Не помнишь или в левой? — уточнил я.
— В левой… не помню, — моргнул Четвертак, хлюпая носом.
Пытаясь представить своего противника, я задавал еще вопросы. Образ получился смутным: нечто, имеющее руки, ноги и голову, вооруженное мечом или коротким копьем. К сожалению, показания были слишком противоречивы и мои догадки не выглядели очень надежными, на самом деле убийца мог оказаться другим. Что ж, увидим через полтора дня, а сейчас я разузнал все, что мог.
Когда мы с Иванной вышли на улицу, то обнаружили, что утро давно закончилось. Дул несвежий ленивый ветер, крыша «ситроена» слегка нагрелась под лучами солнца. Прохожие двигались неспешно, сменив утреннюю бодрость на обеденную расхлябанность.
— Вам помог разговор со свидетелями? — спросила Иванна, доставая из сумочки черный сотовый.
— Трудно сказать. Рассчитывал на большее. — Пришлось приложить усилия, чтобы не смотреть все время на лицо собеседницы. — Почти ничего нет, кроме догадок. Но все же думаю, что убийца — человек. Или похож на человека.
Из разговора я вынес еще кое-что, но Иванне говорить об этом не стал. Думаю, полиция неспроста отказалась считать этих парней главными подозреваемыми. Я не очень любил московскую полицию, считал ее плохой, никуда не годной! Этим лентяям ничего не стоило подставить ребят, повесить на них очевидно нераскрываемое дело. Но поди-ка — не стали! О чем это говорит? Неужели там, наверху, в руководстве, кто-то собрал факты воедино и что-то заподозрил? Понятно, что Лим не позволит явно обнаружить себя. А неявно? Пусть на верхушке московской полиции сидят настоящие олухи, но они ведь все равно люди. А люди могут мыслить, особенно если их ткнуть носом в факты и сделать это несколько раз. Неужели московская полиция о чем-то догадывается?
— Если помощь от меня больше не требуется, то встретимся позже. — Иванна включила телефон, предусмотрительно отключенный на время допроса.
— Пока нет. Увидимся. Спасибо за помощь, — ровным голосом ответил я, ловя себя на мысли, что мне, как и капитану, почему-то не хотелось расставаться с этой девушкой.
Легкий зеленый плащ Иванны слегка помялся сзади, и я с трудом удержался от того, чтобы его разгладить ладонью. Моя напарница пошла прочь, стуча каблучками и набирая на телефоне номер, намереваясь, похоже, перезвонить какому-то счастливчику. Я сел за руль и завел машину — пора заняться другими делами.
«Ситроен» плавно сдал назад. Я переключил передачу и стал поворачивать, как вдруг в боковое зеркало заметил, что ко мне бежит Иванна. Ее прежде бледное лицо раскраснелось, девушка размахивала телефоном.
Опустив стекло, я вопросительно уставился на напарницу.
— Глеб! — Иванна слегка задыхалась от быстрого бега-рывка. — Глеб, мне только что сообщили. Вас ищут!
— Кто? — удивился я, рассматривая белые зубки девушки.
Иванна быстро справилась с дыханием:
— Жандармы уже получили приказ! Вам нельзя в… Короче, нужно спасаться. О вас уже знают!
Я недоуменно молчал, переведя взгляд на черный телефон в руке девушки. Какой приказ получили жандармы? Кто обо мне знает? И вдруг я понял. Случилась катастрофа, о которой предупреждал маркиз. Люди графа Хала все-таки поняли, с кем столкнулись при осаде городка, и заявили в жандармерию Лима, что маркизу служит ученик губернатора. Н-да… Похоже, в Лим мне путь теперь закрыт.
— Скорее, Глеб! — Иванна протянула ладонь. — Где ваш сотовый?
— Вот. — Я достал черно-серебристый аппарат, и тонкая рука в черной перчатке тут же выхватила его, бросила на землю, а изящная ножка в туфельке принялась топтать, превращая мой драгоценный сотовый в кучу осколков.
— Скорее, поехали! — распорядилась Иванна. — Нам нужно уехать отсюда как можно быстрее. По телефону вас могут выследить, даже по выключенному. Вам нельзя возвращаться ни на работу, ни домой. За вами скоро придут. Баронет Ирвинг заранее сказал мне, что делать при таком развитии событий, — спасать вас любой ценой!
— Но жандармы… гм… не имеют права действовать в Москве, — возразил я, пораженно взирая на обломки телефона, к которому был весьма привязан. — Вы же сами говорили.
— Да какие тут жандармы! — воскликнула девушка, обегая «ситроен» спереди и усаживаясь рядом со мной. — Там вас будут ловить жандармы, а здесь — просто агенты сами знаете кого. Быстрее!
Я все понял. В Лиме по моему следу пойдут служители порядка, а тут, в Москве, будут действовать агенты титулованных особ, переживающих за свои шкуры. Дела! Целый и невредимый ученик губернатора нужен только самому губернатору, да и, пожалуй, маркизу Ори.
Автомобиль тронулся с места. Натиск Иванны был таким неожиданным, что я пока решил с ней не спорить.
— Куда едем? — кратко спросил я, гадая, насколько серьезна ситуация, и подозревая, что очень серьезна: если девушка права, то теперь моя жизнь не стоит и ломаного гроша. Знать Лима боится и ненавидит учеников губернатора.
— В одно из моих убежищ, — ответила Иванна, оглядываясь по сторонам, словно рассчитывая заметить слежку. — У меня их несколько. Держу на всякий случай. Работа ведь нервная, никогда ничего не знаешь заранее. Еще надо поменять вашу машину. Этот «ситроен» известен многим.
Подчиняясь командам своей спутницы, я вырулил на улицу с оживленным движением. В обеденный перерыв машин почему-то очень много — можно подумать, служащие ездят на обед домой или в рестораны. Мысль о том, что на меня вот-вот начнется охота, еще не укладывалась в голове.
— Все только начинается, — говорила Иванна, когда мы неслись в машине по многополосной магистрали. — Вы пока в безопасности, но это лишь вопрос времени. Скоро вас начнут искать все, кому не лень, наверняка за вашу голову объявят сразу несколько наград. Главное — пережить первую волну, а потом интерес слегка схлынет. Это я вам как полицейский советую.
Удивительно, как быстро иногда меняется ситуация. Еще недавно я был важным человеком, с моим мнением считались, я даже провел допрос в присутствии настоящей полиции, а теперь — получите и распишитесь, мне говорят, что по моим следам вот-вот пойдут многочисленные убийцы. Все-таки нужно привыкнуть к таким стремительным изменениям.
