Сергей прихватил кувшин с пивом и пошёл назад. Похоже, недаром Каздоя крутился весь вечер рядом, вспомнил он. Значит, имел какую-то выгоду.
Каздоя был самым крупным гоблинов. Чуть-чуть ниже Сергея. И перекус у него не такой зверский. Да и дружелюбен по-нашему, по-земному. Такой не мог обмануть. Но в тот же миг Сергей вспомнил, как переглядывались Пашка Марфин и Каздоя, как Каздоя куда-то пропадал, и как Сергей, окончательно расслабившись, пил самогон с его соседом – гоблиным Зовущим, который был рад увидеть знакомого человека. А потом вдруг появился Каздоя и мелькнул этот злосчастный шлем. Точно! Сергей наконец сообрази – был шлем! Его принес Каздоя примерно в середине пьянки и показал Пашке, а Пашка стал орать какой-то тост, чтобы отвлечь внимание. То, на что Сергей не обращал внимания, теперь казалось ему по-особому зловещим и напомненным тайным смыслом. Однако если бы они хотели нас убить, то убили бы спящих. Он никак не мог вспомнить, куда же подевались его боевые посохи. С ними как-то увереннее, подумал он. Вдруг все эти мелкие, казалось бы незначительные знаки сложились в одну мозаику, и Сергей теперь по-настоящему стало плохо. Получалось, что Пашка их предал ради своёго царства и теперь надо опасаться за свою жизнь. Ведь если наши узнаю о долине Маринера, то естественно, власти Марфина придёт конец, думал Сергей. Значит, он нас отсюда не выпустит ни при каких обстоятельствах. Даже самому Сергею этот вывод показался диким. Не мог Пашка Марфин – землянин и сержант первого марсианского стройбата, так просто забить на своё прошлое. Для этого нужны, я не знаю, какие причины – космического масштаба.
Сергей вернулся назад в комнату, где спал. Она была уже пустой. Валялись только циновки, пуховое одеяло да Жоркин шлем. «Так-к-к…» – пробормотал Сергей, подбирая шлем, дело принимает плохой оборот. Он достал из кобуры пистолет и проверил. У него осталось ещё десять патронов. В кармане лежал кастет. Не жирно. Много не навоюешь. Скинут в реку, и поминай как звали. Он тотчас прикинул путь назад к цукубе. Можно было ещё сигануть в реку, но во-первых, сильное течение, а во-вторых, в реке водятся марсианские монстры. Река – только на крайний случай.
В это время раздались шаги и из узкой щели, которую Сергей не заметил, явился покачивающийся Жора Генацаревский. У Сергея отлегло с души.
– Где ты ходишь?.. – стал озираться Жора.
– Это я, что ли? – удивился Сергей.
– Ну? А где мой шлем?
– Этот, что ли? – спросил Сергей.
– Этот, этот… – кряхтел Жора, выдыхая воздух, как будто он жевал горький перец.
Лицо его с водянистыми глазами выражало неподдельное страдание. Если Сергей вчера в конце гулянки пропускал тосты, то Жора пил всё, за всех и в огромных дозах.
– Ох… вчера мы перебрали, – простонал он. – Я смотрю, ты уже как огурчик.
Сергей показал ему кувшин.
– Не-не-не… – отшатнулся Жора. – Я не могу смотреть на выпивку. Не-не… только не с утра.
– А где ты был?
– По нужде ходил...
– А Пашку видел?
– Ты что?! – Генацаревский испуганно оглянулся. – Это он для нас в тесной компании Пашка Марфин, а здесь он Гаян Двадцать Первый, вождь речного племени. Не приведи господь, болтануть при туземцах. Смертельных врагов наживёшь.
– А почему Гаян?
– А я что знаю? Это ты вчера всё ему тыкал. Мол, Пашка, наш лепший друг, мы с ним в огонь и воду. А у них здесь свои законы.
– Не помню, – ответил Сергей. – Даже если и тыкал. Это ж пьянка.
– Ну и натыкался, – жёстко ответил Жора Генацаревский, выпучив глаза. – Он велел тебе больше не наливать, а отвести спать.
– А-а-а… – только и произнёс Сергей. – Не помню.
– Я помню! – веско произнёс Жора так, словно Сергей был в чём-то виноват.
Рассказывать Жоре о своих подозрениях Сергей передумал. Не в том мы состоянии, чтобы друг друга понять, решил он.
– Ну дай, что ли?.. Что там у тебя?..
Генацаревский в три глотка осушил кувшин и крякнул, вылив остатки на бритую голову. Капли пены повисли у него на носу и ушах. Он встряхнулся, как большая собака, и капли полетели во все стороны.
– Ой-й-й… душа болит. Ох-х-х… домой хочу. Под березками походить, грибочков поискать. А то здесь, какие-то чёрные ёлки, а грибы, ну, ты сам знаешь… Думаешь, я сам ничего не вижу?
– Что ты видишь?
– Что ты маешься. Спокойно, братуха. Наши придут, и всё будет олрайт. Немного осталось.
– Если успеют…
Жора посмотрел на него, как на идиота.
– А куда они денутся.
– Лучше спроси, куда мы денемся?
– А что есть повод?
Жора Генацаревский снова стал бригадиром второй бригады. Сергей не стал высказывать все свои подозрения, а только спросил:
– А где наши посохи-то?
– В цукубе остались. Мы их там на радостях и забыли.
– А куда делся бригадир разведки?
– Я понимаю, что он тебе дорог, – сказал Жора Генацаревский, – но у меня сложилось такое впечатление, что ему кердык.
– В смысле? Ты что-то видел?
– Я ничего не видел. Но мураны его куда-то утащили, должно быть, кушать хотели.
– Иди ты в пень! – посоветовал Сергей. – Ты понимаешь, что его срочно надо найти?
– Понимаю… – грустно ответил Жора, потому что ему не хотелось двигаться, а хотелось завалиться и поспать. – От этой мысли на душе у меня очень и очень неспокойно. А может, ну его на фиг?
– А Земля? А наши наверху?
– Фу-у-у… – выдохнул Жора Генацаревский провел ладонью по лицу, словно смахивая паутину. – Все дела надо делать на трезвую голову.
– Раз другой нет, пошли с такими головами, – сказал Сергей, чувствуя, как нему возвращается бодрость.
Был у него такой грех – если чуть-чуть опохмелялся, то восстанавливался часа через три.
– А пива у тебя больше нет?
– Пива нет, – ответил Сергей, прислушиваясь.
Кто-то поднимался по широкой лестнице. Было такое ощущение, что он их с Жорой подслушивал. Сергей сделал предостерегающий жест, и Жора всё понял. Он многозначительно закатил глаза, и лицо у него стало умным-умным, словно он сдавал тест-айкью и очень боялся ошибиться.
Сергей на всякий случай взялся за рукоятку АПС. Но в комнату ввалился никто иной, как Каздоя. Он тащил целых четыре кувшина и дышал, как стайер в конце дистанции. Пот катил с него градом. Видать, тоже вчера много принял на грудь.
– Каздоя! – воскликнул Сергей и убрал руку с пистолета. – Ты наш спаситель.
– Пейте, друзья, пейте… – промямлил Каздоя и рухнул на ближайшую лавку.
Всё-таки они против нас слабы, с превосходством подумал Сергей.
Жора Мамиконов моментально схватил один из кувшинов и, не разбирая, что в нём, опрокинул в рот. По глазам Жоры Сергей догадался, что пошло не в то горло. Но к его удивлению, Жора выпил всё до последней капли, поставил кувшин на стол и произнёс, похлопав себя по бокам:
