— Тот мерзавец был там, — продолжал Хэрриган. — Мы опоздали на какую-то секунду и упустили его. — Он сделал глубокий вдох, потом медленно выпустил воздух. — Моя версия такова: мы имеем дело с очень опытным человеком. Маньяком, жаждущим мести. — Он посмотрел на Арчулету. — Может, покараулим ночку?
— Нет. Мы его не увидим. Он очень любит свою работу, — Арчулета скорчил гримасу. — Пожалуй, лучше всего взять его на довольствие и включить в платежную ведомость.
— А вдруг он решил расправиться с теми, кто там сейчас? — возразил Хэрриган. — Я отвечаю за эти улицы, Дэнни, сынок. И мне нужен этот парень!
Арчулета встал и выглянул в инструктажную. Он увидел там новенького, который все еще не оставил попыток заговорить Леону. Она, казалось, терпеливо слушала его, но было видно, что никаких шансов у парня не было.
— Я постараюсь разузнать все, что можно, — промолвил Арчулета. — Да, кстати, забыл тебе сказать. Прислали замену Феррису. Это некто Джерри Лэмберт. Патрульный полицейского участка Рэмпарт.
Хэрриган поднял глаза и взглянул на парня, который дважды пытался заговорить с ним.
— Этот самый? — удивившись, сказал он. — Я думал, пришел техник, чтобы отремонтировать кондиционер. — Хэрриган презрительно фыркнул. — Лэмберт. Да. Я слышал о нем. В первую же неделю своей работы он наткнулся на четверых громил, грабящих банк. Вместо того, чтобы позвать на помощь, мальчишка забирает всех четверых и получает благодарность в приказе от самого мэра. — Он поморщился. — Пижон. Мне таких не нужно.
— Говорят, парень не так уж и плох, — сказал Арчулета. — Разбирается в слежке и электронике, а уж это тебе точно нужно. Послушай, он же сам напросился, чтобы его взяли сюда!
— Плохой признак, — сказал Хэрриган, качая головой. — Уже по одному этому можно сказать, что он чокнутый.
Арчулета снова выглянул в инструктажную.
— Похоже, он кадрит Леону.
— Первая его большая ошибка, — в один голос сказали Хэрриган и Арчулета и улыбнулись друг другу.
В инструктажной Леона Кэнтрелл стояла, скрестив на груди руки, и слушала Джерри Лэмберта, который под-чевал ее, как он говорил, историей из собственной практики.
— …Ну, я сказал: «Леди, вы арестованы!», — вдохновенно рассказывал Лэмберт. — А она спрашивает: «Почему?» А я ей: «Потому что ваш муж мертв». А она мне не отвечает: «Я и прежде втыкала нож в этого кретина, но он еще ни разу не помер!».
Леона вежливо улыбнулась.
— Действительно смешно, — сказала она, подходя к Лэмберту поближе и кладя руку ему на плечо. — Знаешь, я о тебе слышала!
Она пододвинулась еще ближе и, резко наклонившись, опустила руку ниже его живота. Лэмберт охнул и зажмурился от боли.
— Не вздумай больше пробовать на мне свои старые штучки, а то навсегда распрощаешься со своими яйцами, понял?
Лэмберт еще раз охнул и быстро-быстро закивал, соглашаясь.
— Ну, я вижу, вы уже познакомились, — сказал Арч улета, подходя к ним. — Лэмберт, — обратился он к парню, — почему бы тебе не повидать лейтенанта?
Леона отпустила того, мило ему улыбнувшись. Лэмберт издал горлом странный звук, удивленно и даже со страхом уставившись на нее, потом попятился к двери в кабинет Хэрригана, постучал в нее и вошел.
Хэрриган встал, обошел вокруг стола, положил руку Лэмберту на плечо, тихонько подтолкнув его к стулу, а сам сел перед ним на край стола.
— Сейчас я произнесу речь, сынок, — заговорил он. — Другой речи у меня нет, и произношу я ее всего раз, так что будь внимателен.
Он подождал, чтобы удостовериться, что Лэмберт слушает.
— До сих пор в твоей молодой жизни были одни забавы и приключения, ну, из этих самых чертовых телесериалов — полицейские и воры, пироги и пышки. А теперь вокруг тебя одно дерьмо. Район Метро Дивижн приравнен к военной зоне, а у тебя, я знаю, репутация любителя пострелять, и это меня беспокоит. Мы смогли выстоять, потому что мы одно целое, одна команда, потому что мы думаем и действуем сообща.
— Лейтенант, я знаю, куда просился, — сказал Лэмберт. — Мне стоило таких трудов попасть к вам!
Хэрриган покачал головой.
— Именно это меня и пугает, сынок, — сказал он. — Ни один человек не станет проситься сюда просто так. Тут не место для тех, кто выкаблучивается, и мне не хотелось бы иметь рядом с собой человека, который что-то кому-то доказывает. — Он помолчал. — Пойми меня правильно, сынок, — Хэрриган, не желая, чтобы его приняли за твердолобого осла, давал Лэмберту время подумать. — Нам здесь нужны хорошие работники. Говорят, ты свое дело знаешь. Что ж, это неплохо. Но для нас прежде всего — чувство одной команды. Живи с этим чувством, и все будет нормально, все мы будем стоять за тебя. Но помни: дверь открывается в обе стороны. Так-то вот.
Он протянул Лэмберту руку. Тот схватил ее, но в улыбке его явно проглядывалась неуверенность.
— Добро пожаловать на войну, сынок, — мрачно проговорил Хэрриган.
Рамон Вега привык жить на широкую ногу, и такую жизнь ему обеспечивали наркотики. Его роскошный дом в привилегированном районе Банкер-Хилл был намного дороже любого из самых шикарных домов в Бел-Эйр или в Пасифик-Палисейдс, а он вложил еще несколько миллионов в его реконструкцию. Наверное, Лос-Анджелес был единственным городом в мире, где богатые люди покупали красивые, стоившие по нескольку миллионов долларов особняки, а потом сносили их и строили на этом месте новые, поскольку земля всегда была дороже любого сооружения на ней. Следуя этой традиции, Рамон Вега и приобрел роскошный дом, полностью затем его перестроив.
Фирма, занимающаяся дизайном интерьеров, которую он нанял за королевское вознаграждение, работала почти год, превращая особняк в такой дом, в котором, по представлению Рамона Веги, подобает жить человеку с таким положением, как у него. В результате новый дом, хотя и не отличался безупречным вкусом, зато явно поражал роскошью. Построенный на разных уровнях, ослепительно сверкающий, он представлял собой смесь архитектурных стилей храма индейцев майя и дворца арабского шейха. Высокие потолки поддерживались массивными колоннами, узорчатые полы были выстланы плитами из вулканического стекла и мрамора. Тяжелые двери были украшены инкрустированными бронзовыми панелями. Люстры, казалось, были заимствованы из какого-нибудь дворца прошлого века, а смесители в ванных отлиты из чистого золота и платины. Интерьеры резиденции Веги напоминали роскошные декорации из голливудских фильмов и, безусловно, были очень экстравагантны. Недоставало лишь залитого кровью каменного алтаря, за которым жрецы в капюшонах, держа в руках но и из вулканического стекла, читали бы нараспев ритуальные заклинания над предназначенной на заклание обнаженной жертвой.
