– Да, Гюрза, этот странный человек знает один важный для нашей безопасности секрет. А возможно, и не один. Я не успела это выяснить. И я не понимаю, откуда он все это узнал. Я тщательно проверила самые полные списки наших агентов, Грина в них нет.
– Так, может быть… – Гюрза на секунду задумался. – Может быть, он… агент виверров?
– Это худший из вариантов, – заметно помрачнев, сказала Арианна. – Но в этом случае легко объясняется не только странная осведомленность Грина, но еще и его особые таланты как инженера и аналитика. Виверры отлично разбираются в технике и обладают цепким умом.
– Вы уважаете врага, – Гюрза одобрительно кивнул, – это делает вам честь.
– Виверры давно нам не враги, а только соперники. Что же касается уважения, так относиться к ним приказывает здравый смысл. Любая недооценка соперника ведет к проигрышу. Мы осваиваем миры бок о бок, иногда лучшие территории достаются нам, иногда виверрам. Но мы никогда не доводим дело до войны, это невыгодно, да и нелогично. Пусть сегодня в выигрыше мы, а завтра выиграют соперники, это ничего не изменит. Этот своеобразный чемпионат слишком длинен, впереди у нас еще тысячи «матчей». Но на случай конфликта и у нас, и у виверров имеются весомые аргументы.
– Оружие сдерживания?
– Да, Гюрза. И этот странный Грин откуда–то знает о нашем оружии. Более того, знает, где оно спрятано. А еще…
Арианна осеклась. Видимо, на сегодня лимит откровенности был исчерпан. И все же Гюрза попытался заставить ее закончить мысль.
– Грин знает что–то еще? Что–то даже более важное, чем план позиций вашего секретного оружия?
– Пока я не уверена, – призналась Арианна. – Но это может быть чем–то действительно еще более важным.
– Тогда он не агент виверров, – сделал вывод Гюрза. – Вряд ли они стали бы открывать человеку такие важные секреты. А если б открыли, не стали бы посылать его в ваш глубокий тыл. Разве что в качестве провокатора.
– Вот именно, Гюрза! – Арианна встрепенулась. – Но как нам узнать, что такое знания и способности Грина – провокация виверров или особый, пока неизученный талант человека? В зависимости от ответа наша реакция должна быть абсолютно противоположной!
– Не согласен, госпожа. – Гюрза усмехнулся. – Ваша реакция должна быть одинаковой. Грина следует уничтожить. Вы так и отреагировали.
– И вместе с ним похоронить истину? – Арианна явно засомневалась в своем первом импульсивном приказе. – Так и не понять, откуда у него разведданные и успел ли он передать их в Сидней, если он шпион виверров?
– Или дать ему шанс сделать это, если он пока ничего никому не передавал, – добавил Гюрза. – Нет, госпожа, истина не стоит такого риска.
– Возможно, ты прав, Гюрза. – Арианна задумчиво взглянула на шпиона и едва заметно улыбнулась. – Никогда не думала, что скажу это человеку.
– Я слышал, что за особые заслуги меня могут посвятить в серпиенсы первого уровня. – Гюрза улыбнулся в ответ. – Это ли не решение проблемы?
– Дерзкое существо, – Арианна «возмутилась» мягко, будто бы в шутку. – На что ты намекаешь?
– Я? – Гюрза удивленно вскинул брови. – Никаких намеков, госпожа. Просто, когда я стану серпиенсом, пусть и первого уровня, вам будет не так трудно признавать мою правоту.
– Серпиенс первого уровня – почетное звание, Гюрза, – сказала Арианна почему–то с легкой грустью. – Получив его, ты не станешь настоящим серпиенсом. Ты так и останешься человеком. Так что это решение лишь одной проблемы.
Она вдруг снова коснулась Гюрзы, провела пальцами по его щеке. Агент невольно покраснел. Не столько от прикосновения, сколько от досады на самого себя. Тупица! Спрашивая, на что он намекает, Арианна говорила не о делах! В ее вопросе был явный второй смысл!
В груди у Гюрзы заполыхал пожар и начал бить гулкий набат – это сердце захлебнулось эмоциями и адреналином. Арианна имела в виду не деловые отношения с агентом, а личные! Поверить в такое счастье было трудно, да и счастье ли это? Но Гюрза все равно хотел в него верить. Пусть это легкое увлечение всемогущей хозяйки, пусть интерес от скуки, пусть… что угодно, даже тактическая игра, в результате которой Арианна разменяет Гюрзу, как пешку. Логика и здравый смысл были бессильны перед волной эмоций, которую поднял этот неожиданный полунамек Арианны на особое отношение к агенту.
– Мой приказ остается в силе, – после недолгой паузы мягко проговорила Арианна. – Грин должен быть уничтожен в течение десяти Ра. Иди, Гюрза.
«Десять суток, – перевел для себя Гюрза. – До первого декабря включительно. Уложимся».
Он вышел из квартирки и буквально полетел над ступеньками гулкой лестницы вниз. Такого душевного подъема Гюрза не испытывал, пожалуй, со времен туманной юности.
«А говорил, выгорела душа, говорил, что не нужна она серпиенсу первого уровня. – Гюрза мысленно усмехнулся. – Нет, и серпиенсы живые твари. Что у них там вместо души – неизвестно, но чувствуют они почти как люди. И нелюди. Вроде меня».
13. Москва, Лосиный остров, декабрь 2014 г
Земля была тяжелой, липкой, но не мерзлой, как предполагали ребята. Кирка не пригодилась. Фил каблуком счистил со штыка армейской лопаты налипшую землю, утер грязным рукавом со лба пот и снова принялся за дело. Пока что яма была не слишком глубокой, до нормальной могилы не дотягивала, но как ни притормаживай, работы все равно оставалось на полчаса, не больше. Что ж, лишние полчаса жизни тоже нормально. Главное, чтобы ребята не замерзли и не решили урезать срок. Они, конечно, люди слова, раз пообещали выполнить последнее желание приговоренного – вырыть нормальную могилу, – значит, выполнят, вот только какая яма в их понимании «нормальная»? В рост, больше, меньше?
– Хватит, – буркнул один из ребят. – Вылезай.
Грин ждал этих слов, но все равно вздрогнул, словно от удара бичом. В животе неприятно похолодело, а лопата сама собой выскользнула из рук. Фил пошарил в грязи, отыскал инструмент и протянул черенком вверх. За грязный черенок ухватились двое, Рыжий и Танк. В принципе, не будь черенок таким скользким, вытянуть мог бы один Танк, очень уж здоровый черт.
Очутившись наверху, Фил отпустил лопату, вытер руки о штаны и привычно кивнул – «спасибо». То ли от столь естественного кивка, то ли оттого, что наступил момент истины, расстрельная команда и приговоренный замерли в импровизированной немой сцене, которая затянулась на целую минуту. Пауза, хоть в театр.
Впрочем, Филу любая пауза была сейчас на руку. Перед смертью, говорят, не надышишься, это верно, но и просить, как в кино: «Давайте поскорее покончим с этим», – дудки!
Филипп окинул взглядом бывших братьев по оружию и отметил про себя занятное обстоятельство. Все шестеро бойцов расстрельной команды стояли практически там же, где находились, когда приговоренный только начал работу. Если сдвинулись, максимум на два шага, чтобы не замараться землей. И физиономии почти у всех были, честно говоря, не очень. Кислые какие–то. А уж про фанатичный блеск в глазах нечего и говорить. Хотя оно и понятно. Одно дело страстно клеймить предателя в трибунале и совсем другое – участвовать в его казни. Если ты не садист, глазам блестеть не с чего. Разве что от слез.
