полностью избежал бы участия в Первой Мировой войне. Коммунизм пришёл бы в Россию тогда, когда та была бы к нему готова. Слияние было бы гораздо более мягким. Кроме того, во Второй Мировой Япония должна была встать на другую сторону фронта. И Германия, поддерживаемая лишь Австро-Венгрией, сдалась бы уже через год ведения боевых действий. И не было бы такого чудесного изобретения, которое называлось небезызвестным тебе Архипелагом.
Я типично начала выстраивать для него свою сеть, но не учла до конца особенностей этой страны и воспитания в ней. Он не убил того, кто уничтожил его любовь. Всего лишь сильно ранил. Вследствие этого его переход в мир был очень сложен — ведь его душа не была отягощена убийством, и его мир не хотел его отпускать. Да, я вижу, для тебя это новость. Впрочем, что еще ожидать от человека — и это только подтверждает мою правоту! С таким даром, с таким чудом, которое раз в несколько десятков тысяч лет посылается небесами, ты остался слеп, как котёнок!
— Для Хранительницы мира вы слишком часто переходите на оскорбления, — едко ответил я, — ближе к делу!
— Невозможно просто так взять и вырвать человека из его мира, — презрительно сказала Хранительница, искренне считая, что объясняет очевидные вещи, — от первого богача до последнего нищего — мир любит своих детей и не расстается с ними так просто. Разумеется, лишь до тех пор, пока они уважают жизнь, как свою, так и чужую. Убийство — самый надежный способ разорвать связь смертного с его миром, после чего его можно тащить куда угодно. Что и произошло со всеми вами, шестерыми. В каждом я лично убедилась, что ваш дар совершенно не сделал вас человечнее, и от страха ли, из жажды ли мести — почти все из вас совершили убийство, и родной мир заслуженно от вас отвернулся!
— Это, всё, конечно, интересно, но это не объясняет, почему Синэ Сато здесь нет.
— Как я уже сказала, он, единственный из всех вас, в последний момент одумался и сдержался. И в награду его жизнь в этом мире была гораздо более динамична и независима, чем прочих, оказавшихся здесь. Я встретилась с ним, и по воле случая опять недооценила его возможности. Речь. Даже стоило человеку просто поздороваться с ним, как он мог сказать о нём многое. После же пяти минут беседы душа собеседника была перед ним как на ладони. Мечты, помыслы, желания, стремления, страхи — ему было ведомо всё. И он небезуспешно использовал этот талант против меня. Он узнал не всё — но многое. И потому он вновь сделал всё, для того, чтобы изменить свою судьбу. Он стал… орком. Святая Фалла одобрила ритуал, и вот он не человек. Он думал, что перехитрил меня, но это было не совсем так. Я не предвидела этого — но такой вариант меня полностью устроил. Тем более, что от его великих способностей осталась лишь жалкая тень — определять, лжёт кто-то или же говорит правду. Кроме того, он перестал быть человеком, и потому не представлял опасности. А теперь опасности и вовсе нет, потому что он мёртв.
И ты… Твоей миссией, как ни странно, было не свершение великих дел… с точки зрения истории твоего мира. Ты должен был найти всех потомков, несущих в себе способности — ибо они передаются по наследству. Вот почему так важно было сохранить их здесь — если бы они ушли, их способности перешли бы к потомкам или родственникам, а этого нельзя было допустить. Ты должен был собрать их и доставить… но это неважно. Неважно и то, что Синэ Сато мёртв, и его дар мог отойти к кому-то из потомков его братьев, по-прежнему живущих в Японии. Ты всё равно этого не сделаешь. Слишком поздно.
— Да ты чудовище! — воскликнул я, — не могу поверить, что Хранитель нашего мира допустил все это. Как он мог позволить так хозяйничать в нашем мире такой… такой…
— Правильно мыслишь, — одобрительно сказала Хранительница, — да вот только Хранителя твоего мира ваши предки собственноручно распяли на кресте. И именно оттуда пошли все людские беды и несчастья. Люди, поступившие так со своим Хранителем, не достойны жить счастливо. Заметь: если бы мои действия не были бы одобрены сверху, пусть даже безмолвно, мне бы не удалось воплотить всё это в жизнь. А поскольку удалось — то это значит, что само небо считает вас недостойными счастья!
— Ты безумна! Ты сама не знаешь, что несешь, — закричал я, ослепленный гневом, — как, во имя всего святого, как можно судить всех по поступку горстки фанатиков?! Ты просто дрянь, которую надо уничтожить! Что тебе за дело было до этого мира? Хочешь сказать, что в твоём собственном всё замечательно? Что все расы живут дружно и счастливо? Что никто никого не притесняет? Воистину прежде, чем лезть в дела другого мира, ты бы в своём навела порядок!
— Я не стану отвечать на эту очевидную провокацию, — высокомерно ответила она, — каждый рождается для того, чтобы чему-нибудь научиться. Идиллического райского сада, где можно было бы целыми днями ничего не делать, и при этом еда сама бы падала тебе в рот, не существует нигде, уж можешь мне поверить.
Я бессильно опустил руку в карман, понимая, что сейчас не могу сделать ей абсолютно ничего. Все мои таланты были заперты намертво. Внезапно я нащупал у себя в кармане… чётки Сенсата. И тут во мне словно вспыхнул свет! Это же он! Это он — Синэ Сато! Вот почему он хотел меня видеть… познакомиться со мной… он знал, что меня ждёт, потому что сам от этого спасся. И мог ли он выжить в битве с варварами? Наверняка мог, но не захотел. Потому что, уклонившись от своей судьбы, он только утяжелил участь всех нас… и потому славная смерть в бою — наверное, лучшее, что ему оставалось…
— Хочешь знать больше? — продолжала тем временем Хранительница. В возбуждении ходя туда-сюда, она даже не заметила, что я её почти не слышал эти несколько секунд, — ты в этом мире дважды был на краю гибели, помнишь? Когда ты очнулся там, где твоё сознание нарисовало театр — это коридор Суда. Там те, кто умер окончательно, судятся по тому, как прожита жизнь. Помнишь
