это и объясняет, почему он именно сейчас решил с нами познакомится.
- Понял, что мы не с ними?
- Ну, после той бойни, что случилась у башни, сложно подумать, будто мы друзья «Имитаторам» или их «Великим». Где у нас переводчик?
- «Толмач»? Дрыхнет. Команды будить не было.
- Разбудите пожалуйста, а я пока попробую с ним поздороваться. Я, во время экспедиции в Острова, немного выучил саргашский. Вдруг теория о их родстве верна и он меня поймет.
Земцов вышел немного вперед и, старательно выговаривая слова, произнес «Алам ва онаи шуммо...». Услышав это, Наблюдатель вздрогнул и, выронив зажигалку, протянул к Земцову руки, что-то бормоча.
- Что вы ему сказали?
- Просто поздоровался… О нет! Неужели, опять что-то неправильно пошло?
- А он что говорит?
- Пока не могу разобрать… Я не настолько хорош в этом языке, - Земцов покашлял и обратился к Наблюдателю, - «Пожалуйста, медленно. Я не очень на этот язык говорить.»
- «Но вы его знаете… Откуда? Чони — они спаслись? Выжили?»
- «Чони? Да — чони жить! Много где жить.»
- «А лигнар? Вы слышали про лигнар?»
- «Нет. Про лигнар я не слышать. Может слышать чони?»
- «Среди вас есть чони?»
- «Нет.»
Наблюдатель вздохнул и сел на пол. Пришел переводчик. Земцов проинструктировал его и снова обратился к Наблюдателю.
- «Он владеть способность любой язык понимать. Вы немного, он вас говорить-слушать. И, потом, мы общаться.»
- «Я понял. Я — Манва Оре ва Сториме син Лаурие,» - Наблюдатель, взяв себя в руки, развернулся к переводчику, - «Я родился, как и следует из моего имени, в домене рода Сториме и проявил талант к наукам, став учеником великого Лаурие Толде. Моим делом были вычисления идеалов. Когда началось Сближение, нас послали сюда искать путь в еще незатронутые миры. Но мы недооценили коварство этого места. Оно забрало рассудок многих. Остальные погибли, пытаясь их вразумить. Я остался один и блуждал здесь долго, пока не встретил вас. Это было странно…
Я не знал, кто вы, но сразу понял откуда вы. Друзья Великих называют ваш мир «Миром Смерти». Нет, не поймите меня неправильно — для вас это дом, и вы, должно быть, относитесь к нему по другому, но остальные… Я наблюдал за вами. Наблюдал за тем, как вы расправились с Детьми Матери, как уничтожили, всех до единого, Друзей Великих. Даже тех, кто пытался бежать. Вы подлинные сыны Амбар-о-Груф — высшие хищники Мира Смерти.»
- «Но вы все равно решились подойти?» - переводчик вопросительно кивнул, - «Вы меня поняли?»
- «Да! Идеально! Вы говорите так, как будто мы росли в одном домене! Я знал, что существуют наделенные такой силой, но никогда не сталкивался с ними. Это прекрасно! Я столько времени не слышал родной речи!»
- «Хорошо. Тогда с вами будут говорить старшие. Я буду переводить.»
- «С удовольствием. Врагам Великих я скажу все, что знаю...»
Переводчик снова кивнул и позвал Ладова и Земцова. Оперативник покрутился рядом, потом пошел к своим, с любопытством наблюдающим за контактом.
- Ну как? Что там?
- Все нормально - у залесцев-же чудопереводчик, так что диалог налажен. Разговаривают...
- «За кашу манную и жизнь гуманную, розовые дали и голубые сандалии»? - блеснул своими познаниями в залесском фольклоре «Ухо», - Слушай, «Дубль»… Я вот что подумал: наши же сразу, про этого переводчика, знали?
- Ты это к чему?
- Да я все про «языковую дисциплину». Её же поэтому ввели?
- Возможно - мне не докладывали. Просто пришел приказ.
- Точно поэтому. Чтобы мы знали, что они нас понимают и не расслаблялись. Иначе решим, что они не понимают, будем всякое болтать — а тут раз… И понимают…
- Ты мне это зачем сейчас говоришь? Чтобы показать, какой ты умный? Или тебе прям уши грызет эта дисциплина?
- Просто логику понять хочу.
- Логика тут простая — не налажать. Наверху решили с ними дружить против кого-то, так что наша задача — показать, что мы облысеть какие дружелюбные и полезные. Тем более, как выяснилось, смысл дружить обнаружился во всю спину.
- Ты про старую имперскую дорогу?
- Я про старую имперскую дорогу. И, учитывая, что у имперцев все было завязано на одаренных, а у нас их нет, дружить придется отчаянно. Я, за те возможности которые она дает, готов бритье налысо потерпеть, не то, что языковую дисциплину. Причем, сейчас, это было ни разу не преувеличение.
- Понятно.
- Ну раз понятно, тогда сосредоточься и сделай так, чтобы все было чисто и четко.
Оперативник повелительно махнул рукой, отвернулся, достал из разгрузки герметичный пенал, извлек оттуда тонизирующую палочку и, сунув под маску, начал яростно её грызть, прислушиваясь к беседе.
…
«Обух» сделал обход, чтобы убедится что все тихо и подошел к одному из ученых, который, при свете фонарика, зарисовывал остатки фрески на стене.
- Командир сказал: «Отбой»… Ничего еще не закончилось.
- Ох… Извините, но я, к сожалению, вряд ли засну.
- Таблетку дать?
- Бесполезно. Они на меня не действуют.
- Вас бы, тогда, медкомиссия не пропустила.
- У нас она не такая строгая, как у вас. Ученых, с моими знаниями и опытом, да еще и достаточно физически развитых, чтобы выдержать подобное, не так уж много, знаете-ли. Так что, по мелочам, делают поблажки.
- Спать — не мелочи.
- Знаю. К счастью я, от этого, почти не страдаю. Адаптировался.
- А отчего у вас бессонница?
- Последствия экспериментов с «Орлиной Слезой».
- Не слышал.
- Ну разумеется. Это очень редкая штука. Стоимость за грамм как у алмаза.
- И что она делает?
- Много чего. Повышается работоспособность, улучшаются когнитивные способности. Я за сорок восемь часов написал докторскую диссертацию.
- Здорово. Наверное…
- Да. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, поэтому я почти не удивился, когда столкнулся с побочными эффектами.
- Бессонница?
- Не просто бессонница. Мозг, если можно так выразится, не может перестать думать. Тебе постоянно сняться сны. Яркие, во всех подробностях. Но они не дают отдыха.
- Так и помереть недолго.
- Да. Летальный исход, психические расстройства — все в ассортименте. Мне повезло — организм сумел адаптироваться и я отделался нарушением сна и сменой интересов.
- Ну это пустяки.
- Отнюдь… И
